— Как же так… Я же знала баронессу столько лет… — клацая зубами о стакан с водой, потом вопрошала растерянная Мстислада. — Выходит, она всё это время была не она? Или бедняжку убили и подменили?
— Зачем подменять, — сочувствующе вздохнул Зимослав, — это просто была личина, почти как у Радмилы. Только наши маги заклятья белогорских шаманов почуять не могут. Даже я. Поэтому и распознать обман было совершенно невозможно.
Варя очень сочувствовала княжне. Как ни посмотри, это всё-таки огромное потрясение — узнать, что давняя подруга твоей матери совсем не та, за кого себя выдает, за кого ты ее принимаешь.
— С другой стороны, если так долго и тесно общаться — никакая личина не поможет скрыть настоящий характер и симпатии. Вы знали ту самую баронессу, какой она и была. Подумаешь, не видели каких-то черт ее внешности! Так мы же все пользуемся косметикой и голыми тоже не ходим, так что все что-то прячем друг от друга… — подумала она вслух, не замечая, как уставились на нее все члены их дружной компании, собравшиеся после спешно закруглившегося бала в покоях Злата. — И мне кажется, лед она в Твердивера швырнула не всерьез, а для отвлечения внимания. За столько лет у нее была куча возможностей ему навредить.
Хотя, конечно, Варя рассуждениями больше саму себя пыталась успокоить.
Действительно, оказалось, что белогорцы от людей сильно отличаются. Впервые Варя смогла рассмотреть одного из них так близко, почти на расстоянии вытянутой руки (стычка с «ниндзей» в лесу под Жуковым Ульем не в счет, там было не до разглядывания и вообще слишком страшно).
Стража вывела бывшую баронессу из зала, буквально спеленутую заклятьями подчинения, которые умело наложили рыцари Венцемира. Хвощ стоял рядом и расстроенно бубнил, что им не хватило всего нескольких дней, чтобы вычислить шпионку и взять ее без шума — под подозрением оставались четыре почтенные фрейлины, малейшая ошибка грозила обернуться грандиозным скандалом…
Белогорка оказалась очень красива. Неземной непривычной гармонией тонких черт. Белая кожа отливала синевой из-за волнения. Волосы были убраны в тяжелые косы и заколоты на голове драгоценными шпильками. Голову на длинной, очень долгой по сравнению с человеческой шее она держала гордо. Узкая спина оставалась неестественно прямой. Статные дворцовые стражники доставали преображенной баронессе до плеча, такой рослой она была без личины. Она шла сквозь пораженную тихую толпу через зал к выходу с опущенным взглядом. Глаза ее оказались огромными и выразительными, яркими, как самоцветные камни. На тонких бескровных губах замерла рассеянная недоверчивая улыбка. Варя даже как будто разглядела под верхней губой небольшие клыки. «Утонченная помесь инопланетян и гоблинов», — мысленно окрестила она загадочную расу.
___________
Обширная библиотека в Кукушкином Долу идеально подходила для уединенных размышлений. Если только никто не мешал.
Краса вошла с ехидной миной. Эту особую улыбку, играющую на сжатых губах, Зим прекрасно знал. И молча уткнулся обратно в выбранную книгу, ибо в данный момент от него очевидно требовалось не говорить, а только слушать.
Яснолика уселась рядом на диван, хотя всегда садилась в кресло напротив. Разгладила на коленях юбку. Счастливо вздохнула. Тихонько хмыкнула. Нарочито пристально уставилась на него, в нетерпении ожидая, когда же он поднимет на нее глаза. Зимослав долго томить не стал.
Краса, торжествуя, объявила:
— Ты ревновал!
Зимослав недоуменно взмахнул ресницами. Не припомнил за собой ничего подобного и вернулся к книге.
— Не изображай невинность! Ты знаешь, о чем я. Когда твоя ненаглядная Клюковка танцевала с Нежкой — ты ревновал!
Зимослав хмыкнул, отметая нелепое обвинение.
— Во время их уроков ты злился! — не отступала подруга. — Ты думал, будто никто не видит. А я-то видела, что ты думал, почему это она не попросила тебя научить ее танцевать. Но это ладно — это понятная досада. Но на балу! Я видела твое лицо, когда ты смотрел на них. Ты ревновал.
— Я был в маске, — справедливости ради напомнил он.
— Ах, брось! — отмахнулась она, рассмеялась. — Такую ревность полумаской не прикроешь.
— И в шляпе. С широкими полями, — добавил Зим, невозмутимо переворачивая страницу.
Краса просто отняла у него книжку. Придвинулась ближе. Снова поймала его взгляд:
— Ты влюбился в свою невесту. Угораздило!
— Хм… Ты думаешь?
— Мои поздравления, — кивнула она.
Зимослав вздохнул: будто мало у него забот… Честно покопался в себе, пытаясь отыскать эту самую любовь. Но внутри, в душе и на сердце, всё было, вроде бы, без изменений.
— Да нет, ерунда. — Он потянулся за отобранной книгой. — Тебе хочется так думать, потому что ты сама без ума от Белокраса. Кстати, ты с ним поговорила?
— Нет, он сбежал опять. Ведь он же стал еще старше, чем был семь лет назад… Не пытайся меня сбить с толку! Речь сейчас о тебе. О вас двоих!
— А что о нас? — насупился Зим, отвел взгляд в сторону. — Всё в порядке. Она будет моей женой, поэтому мы подружились.
— У-у!.. — Краса взяла его пальчиками на подбородок и развернула обратно лицом к себе, заглянула в глаза. Улыбнулась. — Ледышка начала таять, ледышке боязно меняться.
— Просто мы… я… — Он опустил ресницы. Признался тихо: — Она подарила мне себя. Естественно, что после этого я стал считать ее своей.
— Ты не принял бы ее подарок, если бы она тебе не нравилась, — ухмыльнулась Краса. — Не раньше свадьбы и не с такой охотой! И не нужно смущаться — ты влюбился, не упрямься и не отрицай. Смирись! И прими к сведению.
— Возможно, это ответная реакция: она определенно питает на мой счет романтические иллюзии, поэтому, заряжая своей энергией мои накопители…
Краса поглядела на него с таким умилением, что бледные щеки вспыхнули небывалым румянцем.
— Какой ты милый! — потрепала она его по щечке, будто котенка цуцика. — И почему я выбрала противного упрямого Врана, а не тебя?
— Из вредности, — пробормотал он, ощущая себя крайне растерянно.
— Не бойся, Снежик. Всё у вас заладится. Вот тебе мой благословляющий поцелуй!
— Не надо…
Но пугливой просьбой Красу разве остановишь. Вытянув губы трубочкой, она обхватила его голову обеими руками и пригнула к себе. И, усмехнувшись на то, как он крепко зажмурился, предчувствуя подлое нападение — от души чмокнула в кончик носа.
— Будь счастлив и не чихай!
Отпущенный на свободу, Зим торопливо отодвинулся на самый конец дивана. Покосился застенчиво, не зная, как подобрать слова для разбегающихся мыслей:
— Погоди, но если…
Краса остановила его — заслышав приближающиеся легкие шаги, подняла вверх пальчик:
— А вот и твоя ягодка! Немедленно прекрати так мило смущаться, а то она заметит, неправильно поймет — и тогда точно мне оторвет косу. Я видела эти ее кровожадные взгляды, она давно примеривается.
Против воли Зим вспыхнул еще ярче. На невесту, переступившую порог библиотеки, взглянул мельком, потупился, покусывая губы.
— Простите, что мешаю!..
Влетевшая в светлую просторную комнату Варя резко остановилась, точно наткнулась на стеклянную стену. Краса наградила ее насмешливой улыбкой. Зимослав же… Варя сглотнула — она никогда прежде не видела жениха в подобном замешательстве.
Однако она мигом взяла себя в руки, заставила себя не таращиться. С трудом, но вспомнила, зачем пришла:
— Зим, сейчас Венцемир звонил… то есть, не звонил, а… В общем, он жалуется, что почему-то не может связаться с тобой. А ему срочно надо тебе что-то передать.
— Спасибо, я знаю, — кивнул Снежен, стараясь не смотреть невесте в глаза. Поднялся с места, направился к выходу, сетуя: — Будто две минуты не может подождать, пока я отвечу!..
Варя помедлила на пороге, прежде чем последовать за ним. Буркнула безмятежно улыбающейся королевне:
— Извини.
— Пустяки, — отозвалась та. — Мы всего лишь болтали о всякой ерунде, секретничали про дела сердечные… О, небо! Как же вы похожи, когда дуетесь! Просто прелесть!
