— Родительские ограничения нужны исключительно для безопасности детей. Я вижу, что тебя уже не особо тревожит моя меркантильность в отношении Рагнара, и это правильно. Вы поженитесь, он станет моим сыном, вы родите детей, которым мы сейчас обеспечиваем будущее. Он действует на благо семьи.
— Я понимаю.
— Рад этому. А теперь вернёмся к истинной проблеме. Что тебя взволновало настолько, что меня вызвали через пол-Вселенной?
Голос отца был строг, но я не чувствовала ни угрозы ни недовольства. Он был настроен миролюбиво и добродушно, а ещё, кажется, искренне радовался встрече и тому, что он мне нужен.
— Я сама не знаю, что меня тревожит. Может, Эрмид меня испортил и я стала излишне подозрительной, но я всерьёз испугалась, когда узнала, что моя подруга Таня — заклинательница, — выпалила неожиданно для себя.
— И это закономерно и логично. Ты думала, что можешь ей доверять безусловно, а тут выяснилось, что рядом с тобой всю жизнь провела тёмная, втёрлась в доверие, привязала к себе.
Отец замолчал, и это было очень вовремя. У меня так отчаянно и громко билось сердце, что я не слышала даже шума прибоя. Он озвучил самый большой мой ужас, самую глубокую, страшную тайну. Я усомнилась в лучшей подруге, но всё равно проявила слабость и поступила как страус — спрятала голову в песок, заточив сомнения в самую глубь подсознания, потому что уничтожить не смогла.
— Ты прав. Это было первое, о чём я подумала. А ещё меня сильно смутило, что Дженна узнала её и назвала по имени.
— Есть логичное объяснение — Дженна встречала мать или бабушку твоей подруги, поэтому, когда считала знакомую магию, решила, что та изменила свою внешность. А имя — спроси у Тани, почему она его выбрала. Может, в честь любимой бабушки.
— Я думала об этом, но предположений недостаточно, — ответила твёрдо.
— Проверь свою теорию, найди ей подтверждение, либо опровергни её. Ты достаточно сильная и умная, чтобы справиться самостоятельно, — тоном умудрённого жизненным опытом взрослого сказал отец. Хорошо, по волосам не потрепал. Ощущение от его тона было такое, мол, беги, детка, строй замки из песка, чтобы их разрушила набегающая волна реальной жизни. Наступай на заботливо разложенные взрослыми грабли, набивай шишки, взрослей, умней.
Закатила глаза. До чего меня бесит эта дурацкая привычка магов ничего не объяснять!
Отец рассмеялся. Громко. От души.
— Ты невероятно забавная, Миа, — проговорил он с улыбкой. — Ты хочешь, чтобы взрослые не лезли в твою жизнь, однако не хочешь учиться быть взрослой. А это работа. Работа ума, тела; это медитации, развитие переданных тебе судьбой и семьёй даров, это ответственность. Безусловно, я могу проверить семью твоей подруги и дать однозначный ответ, совпадение это или нет. Но зачем?
— Но ведь Рагнар вызвал тебя не для того, чтобы ты повторил его любимые фразы, — как обиженный ёж пропыхтела я, вновь вызвав у отца смех.
Хоть кому–то здесь весело!
— Нет, конечно. Твой дракон молод, но мудр. Он считывает твою обиду на меня, но сам тебя не утешает, не обманывает сладкими речами, а заставляет открыто и прямо выяснить все обстоятельства без посредников. И я полностью поддерживаю его стратегию, нам нужно учиться с тобой находить общий язык. Что касается ситуации с подругой — она твоя личная, ты лично будешь её решать и нести ответственность. Как иначе?
— Ясно. Спасибо.
Мы какое–то время шли молча, я обдумывала сказанное, с чем–то соглашалась, с чем–то… соглашалась, хоть и не сразу, но в целом немного успокоилась и уже не пружинила, не пинала ракушки и камешки, шла, как порядочная молодая леди. Правда, босая.
Мысли прыгали с одного на другое, но отец не торопил — давал возможность разобраться в дамском бедламе самостоятельно, заодно, наверное, лучше меня узнавал… не факт, что с лучшей стороны.
— Но ведь ты уже на самом деле проверил и Таню и её семью, верно? — спросила, не сумев скрыть надежду в голосе.
Я очень не хотела терять подругу, и вся ситуация вызывала во мне такую бурю эмоций, что разделить, где голос интуиции, где разума, а где подозрительности, не могла. И терялась. Страшно терялась, понимая, что могу сама себя обмануть, лишь бы получить правильный, то есть желанный, ответ.
— Естественно. Я знаю о твоём круге общения всё, что нужно, в том числе о Татьяне и её семье.
— И подстрахуешь меня в случае необходимости?
— Нет.
— Почему⁈ — не выдержав, повысила голос.
— Хочешь жить под стеклянным колпаком, послушно рожать своему дракону детей и быть красивым приложением к мужу? Если это так, мы легко всё устроим, — с откровенной провокацией в голосе спросил отец.
— Ты знаешь, что нет.
— Значит, учись, Миа. Разбираться в людях и нелюдях, проверять информацию, нарабатывать связи, использовать каждую подвернувшуюся возможность для развития, и, конечно, делать всё своевременно, не откладывая на будущее. В будущем времени гораздо меньше, чем в прошлом. Пока ты молода и энергична, ты можешь горы свернуть. Но самое главное, чему тебе следует научиться — не бояться совершать ошибки, этот страх связывает руки и мешает развитию. Прими, как данность, что наша жизнь — череда взлётов и падений, где важнее не держать равновесие и не падать, а всегда подниматься после падения, собираться с силами и идти дальше, руководствуясь полученным опытом. Мой пример у тебя перед глазами. Столько лет прожил, а умудрился влипнуть, ещё и перед младшим братом с дочерью опозориться. И ничего. Работаю дальше, не останавливаюсь, хотя, как ты можешь понять, в глубине души как себя только не называю из–за случившегося. Мне тоже требуется время для анализа и выводов. Это жизнь. Мы не идеальны.
— Ты прав, я страшно не люблю ошибаться. С прибытием в Эрмид я допустила столько промахов, что теперь боюсь шаг сделать, — согласилась спустя время.
— Миа, тебе скоро исполнится восемнадцать. По человеческим меркам ты достигнешь совершеннолетия и будешь считаться взрослой, но на самом деле это даже не сотая часть твоей жизни. Научись жить в удовольствие. Так, чтобы через пять тысяч лет тебе было по–прежнему интересно, чтобы кровь кипела, глаза горели и порой тебе было за что–нибудь стыдно. Мы живы, пока чувствуем боль, страх, сомнения, любовь. Мы правим, пока понимаем чаяния подданных. Очень важно беречь свой огонь. Это не так просто, как может показаться.
— Пока я даже не могу себе представить жизнь после ста. В голове стандартная человеческая схема: закончить академию, выйти замуж, родить детей, воспитать, а дальше всё в тумане. Что делать остальные четыре тысячи девятьсот с лишним лет — не представляю.
Я пожала плечами и попыталась представить, как это вообще — жить тысячи лет? Что делать? Как пережить своих друзей, знакомых, домашних питомцев? А Рагнар? Вдруг мы друг другу наскучим? На Земле говорят, что любовь живёт три года. Я верила в любовь на всю жизнь, но человеческую. А как тысячу лет терпеть разбросанные по замку носки? Конечно, у нас будут слуги и ситуация с носками никогда не станет актуальной, но все мы со своими недостатками, наверняка будет что–то раздражающее… Ох, как всё непонятно!
— Не наскучите. Но в твоих интересах убедить дракона не торопиться со свержением Орина, — ответил на невысказанный вопрос отец.
— Почему?
— Рагнар хочет быть достойным тебя и считает, что ему нужен высокий статус, чтобы свататься к дочери повелителя огненных тёмных.
— Это логично, — заметила, разворачивая плечи и держа подбородок выше. Про переполнявшую гордость и говорить нечего — я едва не лопалась. Какой у меня всё–таки шикарный жених!
— С одной стороны, да. Однако с другой стороны, как только вы закончите академию, тебе придётся выйти замуж и стать правительницей Эрмида, решать его проблемы и жить, соблюдая этикет. Ты действительно этого хочешь в свои прекрасные юные двадцать? Как по мне, самое время путешествовать по мирам, пробовать разные блюда, напитки, любоваться необыкновенными восходами и закатами, собирать артефакты, нарабатывать опыт, просто любить. Дайте себе время пожить.
