Кто–то резко сдёрнул с неё одеяло. Распахнутые глаза тут же заслезились от царившей вокруг белизны.
— Ничего себе, сколько снега навалило. — Невинно произнесла Топаз.
— Топаз. — Гневно прорычал Кий.
— А это ты, Кий. Тебе не кажется, что, кажется, снежок опять начинается? — Но изменить ход его мыслей ей почему–то не удалось, наверное, он проснулся ну очень уж голодный.
— Топаз…, где… вся… наша… еда? — Спросил Кий с расстановкой.
— А я почём знаю? — Пожала плечами девушка, поднявшись, отряхнувшись и попытавшись его обойти. — Кий, может, ты меня пропустишь? Или я сейчас прямо тут в штанишки и описаюсь?
— Я тебя спрашиваю, где наши харчи? — Снова взревел Кий, но посторонился. — Когда я вчера ложился спать, сума была полна.
— Вот и надо было ложиться спать с ней, а не одному. Целее была бы.
— Топаз.
— Ну, что ты от меня хочешь услышать? Признания, что это я всё сожрала? Так это не так. — Топаз гордо подняла вверх подбородок и проследовала мимо него за заснеженные кусты.
Кий тяжко вздохнул, махнул на неё рукой и уставился на пустую сумку голодными глазами.
Вскоре появился Алгорн, таща за собой неуёмную сумищу. Он протянул её Кию и виновато произнёс.
— Я тут вчера слегка перебрал, в смысле вашего завтрака, обеда и ужина, так что вот вам покушать притащил.
Кий заглянул вовнутрь. Да, таких яств у них точно раньше не наблюдалось, но всё же это было достаточной компенсацией, если учесть и моральный ущерб Кия, когда он слегка опешил, увидев пустую суму вместо полной, пару дней назад заполненной до предела.
Топаз обиженно проследовала мимо обоих, не удостоив ни одного из них и взглядом. Мужчины посмотрели ей вслед, а потом друг на друга, тяжело вздохнули и уселись возле едва сопротивляющегося снегу костра.
Покушать–то они покушали и даже переели, но вот разговор между ними троими как–то не клеился, каждый был обижен на своего друга, тот в свою очередь на другого, и так далее и тому подобное. В общем, через пару часов молчания Алгорн незаметно удалился, никого не побеспокоив и не насторожив своим исчезновением, друзья давно уже поняли что худшего, чем с их другом уже произошло, с ним произойти ничего не может.
Зима же уже совсем вошла в свою силу, разозлившись на двигающийся сквозь холод, пургу и вьюгу человеческий дуэт, в компании двух же еле передвигающих ноги лошадей и пятнистой парды.
— Кий, я хочу к мошкам и комарам. Я так по ним скучаю. — Плаксиво нарушила молчание Топаз.
— С чего бы это?
— С того, что я уже устала от этого зловредного холода. Хочу, чтобы стало тепло. — Продолжала капризничать девушка.
— Ничем не могу помочь.
— Да я в курсе. — Горько вздохнула Топаз.
— Смотри изба впереди. — Вскрикнул вдруг её спутник.
— Где?
— Вон там, впереди. Слушай, может, обойдём её, что–то не нравятся мне эти избы посреди леса. — Пробормотал Кий.
— Никаких обойдём. Хочу в дом, под прикрытие от этого вездесущего снега. — Захныкала Топаз, и Кий сдался.
— Ладно, пошли, горе ты моё луковое.
Итак, это утро, и день, и вечер и ночь они провели в долгожданном тепле. И, как это ни странно, никто на их бесценные жизни не покушался и ни коем образом не нарушал их покой, если не считать появившегося посреди ночи Алгорна, что привёл в несказанную злость своих якобы друзей, и, не будь он и так призраком, то он им бы точно стал. И его невинное….
— Я что не вовремя? Извините, но для меня, знаете ли, что ночь, что день…. — Никого не тронуло.
Так что, ему пришлось срочно ретироваться, чтобы не стать призраком дважды, напоследок он продемонстрировал друзьям свой розовый призрачный язык, чем вызвал ещё одно клятвенное обещание Топаз прибить его, после того как у неё хватит сил подняться с импровизированной постели из старой слегка попревшей соломы и уложенного на неё одеяла.
Жил ли кто–то в этом доме они не ведали, но всё равно испросили разрешение войти в это лесное жилище и переночевать, вовремя еды оставляли гостинцы и для неведомого хозяина. Впрочем, если даже хозяин тут и имелся, то они его присутствия не наблюдали за время всего своего тут нахождения.
По утру же их ждал ещё один неприятный сюрприз, конкурирующий разве что с ночным появлением Алгорна. Домик занесло снегом, чуть ли не до самой крыши.
— Приехали. — Констатировал Кий очевидный факт.
Пришлось вылезать через чердак и прочищать путь наружу. Вот только выходить из тёплого дома отнюдь не хотелось. Впрочем, они этого и не сделали. Насыпали лошадям в сенях побольше овса, выдав чуть ли не все его остатки, и решили переждать пургу в долгожданном тепле. А что толку выходить на улицу, когда там не видно ни зги? И всё из–за этой пурги.
Так они провели несколько дней, нежась в желанном тепле и отдыхая, словно в отпуске на курорте. Хорошо ещё у них был такой незаменимый в хозяйстве друг призрак, как Алгорн, что принёс покушать и им и лошадям, когда припасы закончились. Гелео всё же из дома выбиралась и пищу себе поставляла сама.
Пурга наконец–то закончилась, что позволило им распрощаться с гостеприимным жилищем и спешно двинуться в путь. Проход к дому опять завалило снегом и перед отъездом Кию вновь пришлось хорошенько поработать, частично магией, с которой он с некоторых пор старался обращаться бережливо, частично физическим трудом, прочищая себе дорогу на свободу.
Алгорн то появлялся, то исчезал. В общем, всё как обычно.
Но всё хорошо, что хорошо кончается, вот и они наконец–то выбрались на дорогу, то есть нормальный протоптанный тракт.
Топаз не очень горела желанием появляться в той деревеньке, где их с Гелео когда–то приняли за оборотня и ведьму, а Алгорна за их приспешника, но Кий настоял, объясняя это минимальным имеющимся у них в наличии количеством провианта, оставшемся после почти недельной жизни в местной глуши в охотничьей избушке. Не мог же Алгорн теперь всю жизнь таскать им пищу? Следовало, в конце концов, подумать о ней и самим.
— Кий, но они же сожгут меня на костре, вместе с Гелео, между прочим. Ты этого добиваешься? — Никак не соглашалась Топаз.
— Топаз, ну, что за глупости ты говоришь, ведь я не желаю вам с Гелео зла. Мы им всё объясним и попробуем их переубедить. — Кий по–прежнему предпочитал судить людей по себе, а зря.
— А как же в чужой храм со своим сводом законов не суйся?
— К чему это ты?
— А к тому, что надо уважать чужое мнение и если эти люди так горят желанием кого–нибудь спалить на костре, так, может быть, не будем им мешать, и уже тем более столь открыто предлагать свои кандидатуры.
