об их любви закончилась и началась другая, куда более мрачная и страшная.
Если бы она знала хоть один тайный ход, ведущий не из королевских покоев, получилось бы у нее сбежать? Побежала бы она? Или, как теперь, осталась бы со своими людьми и короной до самого конца? Ей самой это было неведомо.
Сердце билось приглушенно. Она жалела, что ей не хватит духу убить себя, чтобы не знать, не видеть того, что станет с ее домом, не почувствовать, что будет с ней самой. Ее белые пальцы, почерневшие от запекшейся крови, до боли сжимали подлокотники трона, когда дверь распахнулась.
Десятки руалийцев глядели на нее во все глаза, но не смели ворваться в пустующий тронный зал. Сквозь толпу к ней вышел Гален Бранд. Без оружия, без доспеха, в одних черных обносках он приближался к ней, и его лицо, испачканное брызгами крови, не выражало ничего. Анна никогда не видела отступников так близко прежде. Ей сразу бросились в глаза черные вены, выступившие на его бледном лице — их особая темная метка.
Пока он медленно поднимался по ступеням, не сводя с нее леденящего душу взгляда, Анна тряслась всем телом от ужаса, окунувшись в его пучину с головой.
Гален Висельник, Великая Тьма, Бранд, предавший свой род, склонился и поцеловал ее испачканную в крови руку.
— Я никогда не причиню тебе вреда, — едва слышно проговорил он.
После боя. Дагмер нового короля
Эрло очнулся от собственного стона и неуемной дрожи, пронзающей тело. За воротом куртки было мокро от крови и пота. Он не сразу сообразил, что по-прежнему жив, что темнота вокруг — это еще не смерть, а завалы расколотых досок и камней. Он начал двигаться, медленно и осмотрительно, высвобождая руки, ноги, закусывая губы от ноющей боли в ребрах. Разглядев в темноте звездное небо, он осторожно выбрался из-под груды обломков. Запнувшись, он упал на камни, вскрикнул и понял, что едва слышит собственный голос, звучащий словно через толщу воды. Оттого ему казалось, что вокруг поразительно тихо.
Он осмотрелся. Кроме него среди мертвецов нет ни души. Вокруг было темно, и только огромная желтая луна давала ему разглядеть опустевшее место боя. Он не успел помочь Стейну. Его тело оказалось распростерто на одном из обломков стены, из груди торчал нож. Ревя и воя, Эрло шел к нему, продираясь через камни. Стейн был безоговорочно мертв. Пустые глаза с удивительным спокойствием смотрели в высокое небо Дагмера. Эрло заставил себя прикрыть их и подарить ему покой, а затем рухнул рядом с телом Стейна, пытаясь прийти в себя. Он остался жив и что с этим было делать?
Дагмер пал.
От этой мысли голова Эрлоиса становилась все тяжелее. Дыра, пробитая в крепостной стене, зияла пустотой — по ту сторону он не видел ни одного живого человека. Отступники добились своего и попали в город. Он сдался, но что теперь было с Ивэном?
Эрло крепко зажмурил глаза, заставляя память вернуть ему воспоминание о том, как его друг-король выжигал руалийцев огнем. Как воин он был всего в одном шаге от истинного величия.
Крыша лавки, где в последний раз Эрло видел Ивэна, была проломлена. Он увидел это, как только заставил себя вернуться в неприятный поломанный мир. Ноги сами повели его в тот дом, когда внутри зародился еще один страх. Он давился едким дымом, обдирающим горло, но шел.
Дверь поддалась легко, стоило только навалиться на нее плечом. Внутри царил мрак, но он решил, что не покинет лавку, пока не убедится хоть в чем-то. Он с опаской осмотрел остатки крыши дома, ступая по ее обломкам едва дыша. Время остановилось, когда он разглядел между стеной и прилавком, заваленным грудой досок, сверкнувшие в лунном свете поножи, тонущие в крови.
Все вокруг завертелось вокруг Эрло. Он опустился на колени и, хватая ртом воздух, силился прогнать прочь приступ тошноты. Дрожащими руками разбирал завал быстро, как только мог. Он бережно вытянул из темноты тело Ивэна, подавляя разъяренный, взращенный на боли крик.
Эрлоис дотронулся до пальцев и лица друга — они были едва теплыми. Он положил руку на стальной нагрудник с волком и сдерживал рыдания, когда понял, что тот дышит.
Круг замкнулся. Много зим назад, далеко в Ангерране, на глазах Моргана Бранда умер его брат — Артур Толдманн. Эрлоис не мог допустить, чтобы теперь, здесь, уже в чужом ему Дагмере, на руках Толдманна умер Бранд. Он принялся судорожно освобождать Ивэна от доспеха, иногда пуская в ход клинок, скованный Стейном Локхартом, последним павшим Стражем Аарона Бранда, короля, давшего Дагмеру жизнь, а магам — волю.
Но что-то изменилось в самом воздухе. Дагмер угасал, как искра, исчезал бесследно, как легкое дуновение ветра, таял, как лед по весне. Он уходил во Тьму — его жизнь была также хрупка, как жизни тех, кто погиб в эту ночь.
Но пока дышал Ивэн Бранд, Дагмер можно было спасти.
