В этот раз под ней не было того, что могло бы пострадать, лишь вырвала пару клочков травы, когда вцепилась в нее пальцами на пике удовольствия. Мир снова сузился до одной точки внизу живота, а затем фейерверк раскрасил ночь в яркие цвета. Лина выгнулась в спине, сотрясаясь мелкой дрожью.
Ощутив её содрогающуюся волну тела, Диего облизнулся и медленно подполз к её лицу, и только в этот момент Лина впервые ощутила его естество в таком облике. Не менее горячий и нежный, не изуродованный шерстью, но более заостренной формы и толще — хотя неудивительно из-за размеров носителя.
Он примерялся к ней, делал поступательные движение, лаская её лобок, позволяя привыкнуть к такому, но когда у самого не было сил уже терпеть, Диего приподнял Лину за ягодицы, едва-едва втыкая когти в нежную кожу, после чего медленно вошел. Она была для него готовенькая, влажная, но все еще такая узкая. Оборотень не смог сдержать рычания от удовольствия, после которого он уткнулся в её шею и вылизал её, как бы говоря спасибо за возможность взять её своим истинным обликом.
В такой позе, честно признать, было неудобно, но это уже большее, чем Диего мог только представить. Когда его член входил легче и быстрее, он обнял Лину за спиной и поднял её, принимая ту позу, в которой изначально хотел её взять. Опустив на себя осторожно, позволяя прочувствовать его длину и ширину по полной, Диего коснулся лбом лба своей подруги и вдохнул через нос, хоть зубы все равно были видны из-под губ. Помогая ей двигаться на нём, Диего вкушал её тело еще и через свои прикосновения. Шерстяная рука поглаживала спину, а коготки порой проходили вдоль позвоночника от шеи до самого копчика, но не царапая, ни в коем случае. Возбуждая её, задевая точки, к которым не прикасались еще мужчины — только он. Но точки еще настолько оголенные, что раз за разом будто в первый раз.
В такой позе он ощущался больше, глубже, острее. Держась за его плечи, Лина старалась двигаться осторожно, привыкала к ощущениям, познавала глубину его вхождения. Постепенно, подгоняемая его незаметными движениями, она ускорялась, узнавая, как ей приятнее всего. Прильнув к его груди, она терлась о него сосками. Было странно, но легкая щекотка, вызываемая шерстью, возбуждала сильнее.
Рычание Диего помогало определить, нравится ли ему. Каждый раз, когда она слышала этот утробный звук, она улыбалась и повторяла то, что делала перед этим. То, что он позволил ей управлять процессом, немного сковывало, но лишь поначалу. Движения становились увереннее, руки безнаказанно бродили там, где им вздумается, зарывались в шерсть, иногда несильно тянули ее, когда Лине было особенно приятно. Только лицо не знала куда деть и просто уткнулась в шею Диего, потерлась щекой о его щеку, кажется, начиная перенимать его повадки.
Его член внутри доставлял ни с чем не сравнимое удовольствие. Она даже пожалела, что в первый раз отказалась принять его таким, хотя тогда она вряд ли справилась бы с его размерами. Ей и сейчас было немного не по себе, когда в порыве она сильнее насаживалась, и он проникал особенно глубоко. Хотя быстро нашла в этом особенное удовольствие и уже без опаски опускалась резко и до самого конца.
Прежде, чем выносливый оборотень испустил семя, прошло еще два оргазма Лины, во время которых он подвывал от того, как стенки внутри сжимали его член. Он замирал, позволяя её организму приносить ему неописуемое удовольствие. Но и Диего не мог сдерживать себя до самого утра.
Он чувствовал свой конец с более трудным вхождением — его член заметно набух, но когда голова кружилась, а пространство леса слилось в один сплошной цвет, он не думал, больно ей от нового размера или нет. Он просто машинально ускорился, вгоняя свой член в неё до предела, не без труда всасывая его до упора. Теперь уже зверь владел ситуацией, и ему хватало лишь просто держать Лину «в воздухе», пока его бедра подавались вверх, ускоряясь с каждой секундой.
И когда наступил момент высвобождения энергии, скопившейся в низу его живота, он схватил Лину за плечо зубами и сжал. Не больно и не доставляя ей неприятных ощущений, хотя ему пришлось с трудом побороть инстинкт, когда самец не позволял двигаться самке до тех пор, пока в неё не войдет все его семя для точного зарождения потомства.
Так и сейчас. Диего держал её, вошедший до упора, он выпускал свое семя долго, и когда уже внутри бедной девочки не было места, сперма полупрозрачной тягучей жидкостью вытекла из их «сцепки». Он рычал от удовольствия, скулил от дискомфорта, но болезненно приятного; замер на несколько минут, пока его член внутри Лины наконец-то не обмяк и не стал прятаться в мешочек.
Тогда же и пришло осознание, что все закончилось. Пелена наслаждения медленно спала, а язык ощущал вкус кожи в пасти. Оборотень тут же отпустил плечо Лины и с усердием зализал его, извиняясь за свой порыв. Он слизывал её пот с шеи, груди, опускался мордой ниже, выискивая сквозь затуманенный взгляд её лоно, намереваясь извиниться и там, если вдруг сделал больно.
В экстазе Лина ещё не осознала до конца, что произошло. Было лишь чувство наполненности внутри и приятная истома, что даже двигаться не хотелось, чтобы не разрушить этот момент. Отголоски боли ещё настигнут ее позже, но сейчас лёгкая усталость пыталась утянуть ее в объятия сна.
Почувствовав его язык внизу, Лина вздрогнула, что-то невнятно промычала и попыталась перекатиться на бок. Было приятно, очень, но она не была уверена, что выдержит ещё один оргазм. Всё-таки она не оборотень, хоть выносливости ей, как воину, хватало. Холод ночи коснулся разгоряченной кожи, остужая ее, и Лине катастрофически стало не хватать теплой шерсти ее мужчины.
— Диего, — тихим полустоном позвала она. Отыскав его голову внизу, схватилась, кажется, это было ухо, и потянула легонько вверх. Сил на что-то большее просто не хватало, — обними меня.
Диего уложил её на мягкую траву поудобнее и с урчанием лег рядом, приобнимая её лапами, прижимая к себе, чтобы не надуло со спины, пышного хвоста вполне хватило, чтобы прикрыть её поясницу и ножки. Он был доволен проделанной работой и тем, как устала его девочка. Он и сам устал, и с приятной усталостью оборотень и его Красная Шапочка уснули в прохладной ночи на границе меж двух враждующих государств.
31. Становление империи
Хороший сон и разрядка похоже действительно помогали мозгам работать лучше. Наконец-то у Генриха стали появляться мысли, которые могли реально сработать против Люция. Конечно, от мыслей нужно было переходить к действиям, но без информации об оружии, которую ждали вместе с возвращением Диего, было слишком рискованно что-либо предпринимать. Хотя кое-что всё-таки они могли сделать.
— Айка, где сейчас лучший шпион Клинков? — спросил Генри, когда они сидели в кабинете и разбирали очередные донесения с мест стычек между отрядами Летарта и Люция. Он старался понять по передвижениям вражеских войск, где мог находиться Феликс, но они действовали настолько разрозненно, что только благодаря своему новому оружию и побеждали. При равных силах Генрих бы давно уже разбил армию, которая так сильно разделена.
— Все мои Клинки на заданиях, — вздохнула Айка. — Сейчас держим оборону только благодаря им.
Это правда, но были несколько Ядовитых, которые находились в Серии. Как правило — раненые или уставшие. Или заболевшие. Честно признаться, это был еще один личный отряд Айки, но, в отличие от оборотней, ими она делиться с Генри не хотела. Если Диего со стаей достались ей вместе с королевством от отца, то вот Клинки создала именно Айка.
— Лидер на задании, — сказала она, перелистывая журнал с отчетами по поводу запланированной провизии в Серию из Летарта. — У меня есть один мною доверенный, хоть и не лучший из лучших. Но что ты хочешь? — со скучающим видом она перевела взгляд со строк на Генриха, после чего закрыла журнал и потерла глаза. Уже весь мир рябью покрылся из-за букв и цифр.
