Выйдя из ванной, они нагишом пересекли маленький холл и вошли в спальню. Там они без сил рухнули на постель и проспали несколько часов, а проснувшись, снова занялись любовью. И так они провели следующие несколько дней, доставляя друг другу наслаждение. Тера спокойно обходилась без Магнуса. На ее землях царил мир и покой. Лишь Сирват пребывала в беспокойстве, желая знать, почему ее мужа так срочно отослали в плавание.
* * *
— Ты должен поговорить с ней, — сказала Лара своему мужу четыре дня спустя. — Ты ведь не хочешь расстраивать женщину, которая носит ребенка.
— Ну хорошо, — согласился тот. — Скажи Миле, пусть сходит за Сирват. А я пока оденусь.
Сирват появилась без промедления и, глядя на Лару, поинтересовалась:
— Вы за это время хоть чем-нибудь занимались, кроме плотских удовольствий? Хоть перерыв на еду делали? Ты выглядишь совершенно измученной.
— Страсть твоего брата поглощает все мои силы, — улыбнулась Лара. — Мне нравится твой животик. Тебе очень идет беременность. Ты так и лучишься красотой.
Сирват вспыхнула от удовольствия.
— У меня будет мальчик, — сказала она. — Я это чувствую!
— У тебя будет тот, кем тебя пожелает одарить Великий Создатель, — произнес ее брат, входя в залитую солнцем гостиную. — Так чего ты хочешь, сестра? Со времени своего возвращения из Нового Дальноземья я был очень занят. — Магнус попытался навести на себя строгий вид.
— Конечно занят — ты наслаждался плотскими удовольствиями со своей женой. Скажи, зачем ты отослал Коррадо в плавание? И когда он вернется?
— Я его не отсылал. Он сам планировал отплыть через несколько дней, я только попросил его не ждать и отправляться сразу. Он должен вернуться через три-четыре дня. У меня есть большие планы — они касаются всей Теры, и мне нужно посоветоваться с твоим мужем.
— Неужели нельзя было дать Коррадо со мной попрощаться? — возмущенно фыркнула Сирват.
— Нет, — возразил Магнус, — нельзя было. И я не стану обсуждать это с тобой, моя маленькая сестричка. Когда Коррадо вернется, ты узнаешь, что я задумал. И не пытайся подлизываться к Ларе, она все равно тебе ничего не скажет.
— Я не хочу, чтобы Коррадо постоянно уходил в море, — сказала Сирват. — Он твой главный капитан, Магнус, вот пусть и сидит на берегу и наставляет других капитанов. Кроме того, он скоро станет отцом. Когда я буду рожать ему наследника, я не хочу, чтобы нас разделяло расстояние в нескольких дней хода.
— Я не стану запрещать Коррадо выходить в море. Если ты этого хочешь, поговори с ним сама. Ты уже взрослая, — нетерпеливо ответил доминус.
— Сирват, ты любишь Коррадо? — спросила Лара.
— Конечно люблю! — воскликнула та.
— Ты любишь его таким, какой он есть? — настаивала Лара.
— Конечно! — подтвердила Сирват.
— Тогда почему ты пытаешься его изменить? Ты вышла замуж за морского капитана. За мужчину, который присматривает за всеми теранскими капитанами. Коррадо такой, какой он есть. Если ты действительно его любишь, тебе придется смириться с тем, что он останется капитаном.
По щеке Сирват скатилась слезинка.
— Когда его нет, я так скучаю! — жалобно всхлипнула она.
— Конечно скучаешь. Просто ты беременна и потому льешь слезы по пустякам. Это пройдет, дорогая, — пообещала Лара. — Не хочешь сходить в конюшни и повидать Даграса? Он любит, когда ты приходишь, да и для тебя быстрее пройдет время. Коррадо вернется совсем скоро.
Когда Сирват ушла, Магнус обратился к своей жене:
— Ты очень мудра, моя домина. Ты так легко утешила мою сестру. Будь я один, я мог бы на нее накричать.
— Женщины с ребенком во чреве часто становятся очень чувствительными. Однажды и я такой стану, — предупредила она.
Магнус рассмеялся. Она ему нравилась. Ему все в ней нравилось. Он никого так не любил, как свою жену-фею.
— Если я стану на тебя кричать, ты просто закричишь на меня в ответ, — сказал он. — Спасибо, что избавила меня от страданий сестры и приняла их на себя. Но Сирват все-таки лучше поговорить с Коррадо, когда он вернется.
* * *
Три ночи спустя доминуса пробудили от легкой дремы сообщением, что Коррадо вернулся и пришел поговорить с ним, как и было велено.
— Мы поймали попутный ветер и успели войти во фьорд до отлива, — сообщил Коррадо своему правителю. — Я привез вам письмо от короля Ашерона, лорд доминус. — Он вручил свиток Магнусу и поздоровался с Ларой: — Добрый вечер, леди домина.
Она как раз завернулась в халат и присоединилась к ним.
— Ты видел Ашерона? — спросила Лара.
Коррадо покачал головой:
— Нет. Мы видели только одного из королей Прибрежной провинции, который передал нам официальное послание для доминуса.
Магнус сломал печать и развернул свиток. Закончив читать, он передал его Ларе.
— Твоя жена по тебе соскучилась. Иди к ней, — сказал он своему шурину. — Приходи завтра утром, за пару часов до полудня. И я расскажу тебе, что написано в этом письме.
Лара быстро пробежала глазами письмо от короля Ашерона. Как она и предполагала, Аркас предал королей Прибрежной провинции. Просперо стало известно, что любимые Хетаром изысканные товары делают не у них, а в Тере. Император превратил Прибрежную провинцию в провинцию Хетара. Правда, ее губернатором он все-таки избрал Ашерона.
«Мой сын считал, что получит этот пост, — писал Ашерон, — но у Гая Просперо хватило ума понять: он не может доверять тому, кто однажды уже предал. А мне он доверяет по двум причинам. Во-первых, я никогда не ломал с ним копья, а во-вторых, потому что Аркас пытался меня убить». Дальше король Прибрежной провинции писал, что Хетар занял пустующие земли королевства и населил их людьми.
«По поводу Дальноземья выяснилось, что оно не принесет столько прибыли, как когда-то обещал Просперо. Переселившиеся туда люди не успевают возвести дома до начала холодов. На фермах не хватает скота и домашней птицы. Мало древесины для строительства. Не хватает даже пропитания. Переселенцев заставляют отправлять в город две трети того, что им удается вырастить. Они сами питаются остатками, чуть-чуть откладывая на зиму. Очень безрадостная картина.
Лесные лорды требуют себе леса Багровых гор, а сквайр Дэр, теперь ставший губернатором Центроземья, настаивает, что дальноземские угодья должны перейти под его управление. Принцы-тени вышли из Высшего совета и предупредили императора, что любая попытка вторгнуться на их земли обернется для Хетара катастрофой. Однако Просперо понятия не имеет, какие богатства таятся в Провинции пустынь, и не интересуется тем, что считает пустошью», — писал Ашерон.
