Хотя Кэллиэна Дэтре, пожалуй, не стоит сбрасывать со счетов. Маг бдителен, подозрителен и непредсказуем, а потому опасен – и так притягателен.
Интересно, почему он так предан князю?
Впрочем, в ее распоряжении есть подходящий инструмент, который может подчинить даже его… и пожалуй, скоро придет время им воспользоваться.
Но это потом. Пока же можно торжествовать – ведь муженек, поддавшись наваждению, сам отослал свою доченьку прочь и тем самым развязал ей руки!
– О, благодарю тебя, великая богиня Смерти! Прими в свои объятия мою великую жертву – наследницу княжества, и ниспошли мне свое благословение!
***
Безглазая, но видящая суть мира и вещей богиня нахмурилась. Эта женщина не имела никакого права обращаться к ней с этой молитвой. Жертва не была принесена…
Из чистого любопытства Шаэли коснулась зеркала, которое не показало бы ничего никому, кроме нее.
Искра рядом с полыхающим огнем. Яркие, молодые, жаркие. Жаль гасить…
Да и к чему? Хотя девчонку обещали ей в жертву…
Она погладила зеркало, приближая золотистую искру, и вдруг напряглась.
Знакомая аура… Но откуда?
А. Он.
На ней его отпечаток. Его ауры и его силы. Хорошо узнаваемый… и теплый.
Тонкие бескровные губы растянулись в улыбке.
Жертва?
Та, к которой настолько привязан ее лучший жрец, не может быть ее жертвой. А значит той, другой, молившей, придется однажды ответить за свои слова…
Он наверняка сам позаботится об этом. Хотя…
Безглазая с сожалением покачала головой.
Он ведь отошел от дел…
Ничего. Она посмотрит, как будут развиваться события. И если понадобится, поможет своему возлюбленному жрецу – пусть он не называл себя жрецом, но был им, по сущности и призванию. Он достаточно послужил ей, чтобы надеяться на лояльность своей госпожи.
Шаэли помнила, каким впервые увидела его в своем зеркале.
Рожденный с печатью смерти в уже тогда ярких синих глазах, он не мог не заинтересовать ее. Не заплакал, а коротко рявкнул, перепугав повивальную бабку…
Она наблюдала за ним – сперва с вялым интересом, затем с вялым сочувствием, едва стало ясно, что печать тьмы пробудится в нем слишком рано. Кровь полукровки коварна и непредсказуема. Да еще такая кровь… Маверо не из тех, кто способен на сострадание.
Ему очень не повезло…
Но в ее силах было кое-что изменить. Да, боги не должны были вмешиваться в жизнь смертных. Но ради интереса благословить того, кто и так уже проклят, а затем чуть-чуть ускорить развитие событий, подтолкнуть магию к пробуждению на пару-тройку лет раньше положенного… Это другое. Это допустимо.
Если бы после его первого укуса она не пробудила в нем эту опасную, голодную пустоту, именуемую магией смерти – его бы убили задолго до того, как ее дар успел бы проснуться и окрепнуть.
Жадный до власти вампир с пустым сердцем, черным, как ее ониксовый шар, не смог устоять против такого «подарочка» – как она и ожидала.
Его нить продолжила виться… и даже Ллиатели не смогла возразить.
Шаэли действовала не ради выгоды, не ради власти. Этот смертный просто был ей… интересен.
Ее жрецом он стал куда позже, по собственному призванию, хотя так себя им и не признал.
И теперь, похоже, ему придется вспомнить былое. Жаль, конечно, мальчика, но…
Надо бы посмотреть, как у него идут дела. После той последней памятной жертвы с его стороны она сознательно оставила своего подопечного в покое, но теперь… с его защитой на самой обычной смертной, чистокровной человечке… жизнь которой другая смертная просила принять как великую жертву…
В пустых глазницах Шаэли-Смерти зажглись яркие синие искры интереса.
Конец первой части
