Выражение «случайные связи» не укладывалось у Лорел в голове. Родители для ребенка значат гораздо больше! По крайней мере, в идеале.
Несмотря на уютную обстановку, Лорел захотелось как можно скорее закончить неприятный разговор.
— Ну, мне пора. Впереди долгий путь обратно: как бы не опоздать в Академию.
— Не опоздаешь. Я провел тебя по кругу, лишь по окраинам поселков. Сейчас мы рядом с королевским лесом, который граничит с территорией Академии, — ответил Тамани и обратился к матери: — Нам действительно пора. Я пообещал, что заберу Лорел ненадолго.
Лорел поспешно отвернулась.
— Конечно, — ласково сказала Розлин, даже не подозревая, какой эффект возымели ее слова. — Лорел, заходи в любое время. Буду очень рада снова тебя увидеть.
Девушка с трудом улыбнулась. Тамани взял ее за руку и потянул к двери.
— Тэм, ты вернешься? — крикнула вдогонку фея.
— Да. Я заступаю к вратам завтра на рассвете, так что переночую здесь.
— Вот и славно. К твоему приходу Ровену уже заберут, и я постелю тебе.
— Спасибо.
Попрощавшись, Лорел двинулась к главной дороге, по которой проходила всего лишь час назад. Тамани отпустил ее руку и занял свое привычное место на два шага сзади. Лорел скрестила руки на груди и проворчала что-то себе под нос.
— Пожалуйста, не начинай, — тихо попросил он.
— Не могу. Как она могла сказать такое…
— Непривычно, я понимаю, но в мире фей такие законы. Уверен, что ни один из твоих одноклассников об этом даже не задумывался.
— Они не видели другой жизни. В отличие от тебя.
— При чем тут я? Потому что я наблюдаю за людьми? Выходит, ты решила, что человеческие семьи лучше?
— Да! Лучше! — выпалила Лорел, резко повернувшись к нему.
— Для людей, может, и лучше, — решительно сказал Тамани. — Но феи — не люди: мы устроены по-другому.
— То есть ты считаешь, что разлучать новорожденных с родителями — правильно?
— Я пока ничего не считаю. Я плохо знаю людей и не могу судить, какой вариант воспитания лучше. — Тамани положил руку ей на плечо, словно желая смягчить резкий тон. — Представляешь, что начнется, если в Авалоне станут жить по законам мира людей? Например, у Весенней пары рождается ребенок и живет с ними. Растить малыша придется родителям. Но дитя по двенадцать часов проводит вне дома, на уроках в Академии. Родители не видят своего ребенка, не понимают, что он делает. Более того, у них нет даже своего сада, который нужен малышу для выполнения домашнего задания: в итоге ребенок отсутствует уже по четырнадцать — шестнадцать часов в сутки. Родители скучают по ребенку, он — по ним. В конце концов они становятся друг другу чужими, но с той разницей, что родители знают, кто их ребенок и скучают по конкретной личности. Это очень тяжело — и взрослым, и малышу. Вот и ответь: чем твой вариант лучше?
Лорел стояла как громом пораженная. Логика Тамани была неоспорима. Неужели он прав? Даже думать об этом не хотелось. Неужели суровые законы фей все-таки оправданны?
— Я не говорю, что лучше растить детей по-нашему. Главное, не считай фей жестокими лишь из-за того, что мы отделяем высших от низших. Всему есть свое объяснение.
— А какую роль играют в семье фей отцы? Вот у тебя есть отец?
Тамани опустил голову.
— Был.
Лорел стало ужасно неловко.
— Прости, я не хотела… Прости, пожалуйста! — Лорел тронула его за плечо.
Юноша вымученно улыбнулся.
— Все в порядке. Просто мне его очень не хватает. Отца не стало месяц назад…
Месяц назад! Тамани так ждал, а она не пришла…
Лорел почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Я… не знала.
— Ничего страшного. Правда. Мы все знали, что отцу осталось недолго.
— Серьезно? А отчего он умер?
— На самом деле он не совсем умер, а вроде как наоборот…
— В смысле?
Тяжко вздохнув, Тамани сделал над собой усилие, и его лицо снова приобрело обычное выражение.
— Я тебе потом объясню. Ты не поймешь, пока не увидишь собственными глазами.
— А нельзя ли…
— Нет, сейчас нет времени. Пошли. Надо вернуться вовремя, иначе мне больше не разрешат забирать тебя на прогулку.
— На следующей неделе? — с надеждой спросила Лорел.
— Во-первых, частых отлучек в Авалон мне не позволят, а во-вторых, тебе надо заниматься. Наверное, через несколько недель.
Узнав, что Тамани приедет не скоро, Лорел расстроилась. Впрочем, перспектива сидеть взаперти неизвестно сколько огорчала еще сильнее. Через несколько недель? С тем же успехом он мог бы сказать «никогда». Оставалось надеяться, что следующий этап обучения окажется более интересным, чем чтение учебников в одиночестве.
Лорел придирчиво смотрелась в зеркало, гадая, как именно должен выглядеть ученик, достигший уровня аколита. После промаха с одеждой на первом ужине она стала уделять своему внешнему виду больше внимания. Впрочем, стоило спросить кого-нибудь, что именно лучше надеть, как раздавался неизменный ответ: «То, в чем тебе будет удобно». Лорел распустила волосы, и они мягко рассыпались по плечам.
Раздался стук в дверь — на пороге стояла улыбающаяся Катя.
— Решила проводить тебя на твой первый урок.
— Спасибо!
Оценивающе оглядев наряд подруги (длинная юбка из струящейся материи и топ с круглым вырезом), Лорел решила, что не будет выглядеть белой вороной в сарафане из легкой шуршащей ткани.
— Готова? — спросила Катя.
— Да. Только сумку прихвачу.
Та покосилась на рюкзак Лорел — стопроцентный нейлон, крупные молнии, да еще и термонаклейки с «Трансформерами», которые несколько месяцев назад в шутку прилепил Дэвид, — полная противоположность Катиной холщовой сумке. Кроме рюкзака, Лорел не в чем было носить карточки. К тому же знакомая вещь согревала душу.
Выйдя из комнаты и миновав несколько поворотов, они очутились в длинном коридоре с большими окнами из сахарного стекла, на которых сверкали рассветные лучи и отражались фигуры самих девушек. В какой-то момент Лорел даже не смогла отличить, где чье отражение: обе примерно одинакового роста, обе блондинки — правда, у Кати короткие кудряшки.
У жителей Авалона цвет волос и глаз зависел от питания, поэтому феи с красными, зелеными и синими волосами попадались гораздо чаще блондинов и брюнетов. При других обстоятельствах Лорел обязательно попробовала бы поэкспериментировать с цветом волос и глаз, однако сейчас ей было не до этого — слишком много внимания отнимали многочисленные нюансы свободного стиля одежды.
Впереди показались распашные двери, от которых исходил насыщенный запах влажной земли.
