Какое-то мгновение Джез разглядывала трость. Затем выпрямилась и, держа ее наготове, начала подниматься по лестнице.
– Хочешь ты этого или нет, Моргед, но я пришла.
Она выбралась на крышу. Там был разбит небольшой садик, – повсюду стояли большие деревянные кадки с хилыми растениями. Между ними валялся грязный садовый инвентарь и прочий хлам, как это обычно бывает во внутренних двориках.
Здесь и обосновался Моргед. Его пентхауз выглядел таким же неухоженным и непрезентабельным, как и все здание, но зато отсюда был виден весь город, а место это было совершенно уединенным. Сюда нельзя заглянуть из соседних высоток: их просто нет поблизости.
Джез осторожно направилась к двери. Ее чувства обострились до предела, пока она бесшумно ступала по выщербленному рубероиду. Когда-то в прошлом они любили так играть: незаметно подкрасться к кому-то из своих. Если кого-нибудь удавалось напугать, его тут же поднимали на смех, и тот, кто поддался эмоциям, приходил в ярость от унижения. Но сейчас это не было игрой.
Джез подкралась к перекошенной деревянной двери… и остановилась. Не дверь, а недоразумение. Нужно быть таким идиотом, как Моргед, чтобы не укрепить ее и не оградить себя от незваных гостей.
Она отошла от двери и, двигаясь по-кошачьи бесшумно, направилась к узкой металлической лестнице, которая вела на крышу деревянного строения. Взобравшись наверх, Джез осторожно двинулась вдоль крыши. Когда она добралась до противоположного конца, то глянула вниз. Она находилась на высоте четырехэтажного здания. Прямо под ней было окно. Оно оказалось открытым.
Джез чуть заметно улыбнулась. Она зацепилась носками за карниз крыши и ловко наклонилась вперед. Затем, ухватившись за перекладину рамы, она, словно бросая вызов опасности, повисла в воздухе, как летучая мышь, вниз головой, и заглянула в комнату. Моргед был дома.
Он спал. Развалившись на циновке, он лежал на спине, полностью одетый: в джинсах, высоких сапогах, в кожаной куртке. Выглядел он неплохо.
«Как в прежние времена», – подумала Джез.
Как в те дни, когда их банда могла всю ночь гонять на мотоциклах, охотиться, драться или устраивать вечеринки. А потом они возвращались домой, чтобы переодеться и отправиться в школу, – все, кроме Моргеда, который ухмылялся, глядя на них, и заваливался спать. У него не было родителей или родственников, которые запрещали ему пропускать занятия.
«Как это он не напялил еще и свой шлем?» – Подумала Джез, возвращаясь обратно на крышу.
Она взяла свою боевую трость, ловко просунула ее в окно, а затем снова наклонилась вниз, повиснув в этот раз на руках, и беззвучно проскользнула в комнату.
Подойдя к Моргеду, Джез остановилась.
Он не изменился. Таким все это время он оставался в ее памяти, а во сне он казался совсем юным и таким уязвимым. Лицо Моргеда было бледным, отчего его темные волосы казались еще темнее.
«Он злой. Он опасен!» – одернула себя Джез.
Ей стало неприятно от того, что пришлось напоминать себе, кем на самом деле был Моргед. Память почему-то подбросила ей картины из ее детства, когда она жила здесь, в Сан-Франциско, со своим дядей Брэккеном.
Пятилетняя Джез с короткими рыжими волосами – похоже, их никогда не касалась расческа, – и маленький чумазый Моргед прогуливаются, взявшись за руки… Вспыхнувшее изумлением лицо семилетнего Моргеда, когда Джез предложила ему попробовать одну штуку, которую обычные люди называли мороженым… Восьмилетняя Джез со сбитыми коленками сердито хмурится, пока Моргед деловито вытаскивает ржавым пинцетом занозы из ее ног…
«Прекрати, – решительно приказала себе Джез. – Остановись, ничем хорошим это не кончится. Да, тогда мы были друзьями… некоторое время… но сейчас мы враги. Он изменился. И я уже другая. И если потребуется, он убьет меня не задумываясь. И я тоже ни перед чем не остановлюсь».
Она отступила на шаг и слегка ткнула его тростью.
– Моргед!
Он тут же открыл глаза и сел. Он проснулся мгновенно, как любой вампир, и внимательно, без малейшего замешательства, взглянул на нее. Джез крепче сжала трость, готовая к тому, что Моргед может перейти прямо к нападению.
Но он не собирался нападать. Вместо этого на его лице мелькнуло странное выражение. Изумление от узнавания сменилось другими эмоциями. Но какими? Некоторое время он просто глядел на нее широко раскрытыми глазами, и грудь его тяжело вздымалась… будто он разрывался между болью и счастьем.
А потом он тихо произнес:
– Джез…
– Привет, Моргед!
– Ты вернулась.
– Как видишь. – Она покрепче сжала трость.
– Где, черт побери, тебя носило? – Одно движение, и Моргед уже стоял на ногах.
«Вот теперь он действительно разозлился», – заметила Джез.
С таким Моргедом легче иметь дело, этот Моргед был ей знаком.
– Этого я не могу тебе сказать.
Она говорила правду, и это могло вывести его из себя окончательно.
Именно так и произошло. Тряхнув головой, он откинул волосы со лба – по утрам они всегда торчали у него в разные стороны – и свирепо уставился на нее. Он стоял в свободной позе, не предпринимая никакой попытки к нападению, но при этом в любой момент готовый к отпору. Краем глаза Джез следила за мышцами его ног.
– Ты не можешь сказать мне? В один прекрасный день ты исчезаешь безо всякого предупреждения, не оставив даже записки… ты бросаешь всех, бросаешь меня и просто-напросто пропадаешь, и никто не представляет, где тебя искать… даже твой дядя… а теперь ты вдруг заявляешься и не можешь сказать, где была!?
Джез поняла, что он уже завелся. Она была удивлена. Она ожидала, что он встретит ее гораздо холоднее и безжалостно нападет на нее.
– О чем ты думала, когда просто бросила всех? Тебе не приходило в голову, что люди могут беспокоиться? Что они могут подумать, что ты погибла?
«Мне никогда не приходило в голову, что кому-то я не безразлична, – молча поразилась Джез. – Особенно тебе».
Но вслух этого она произнести не смогла.
– Послушай, я не хотела никого обидеть. И я не могу объяснить, почему ушла. Но сейчас я вернулась…
– Но ты не можешь просто так взять и вернуться!
Джез начала терять терпение. Все шло не так, как она рассчитывала, не по ее сценарию. И ей никак не удавалось сказать то, что она собиралась.
– Я знаю, что не могу просто так вернуться…
– Тебе и не удастся! – Сейчас Моргед расхаживал по комнате, борясь с непослушной челкой, которая падала ему на глаза всякий раз, когда он поворачивался, чтобы взглянуть на Джез. – Кровь за кровь! Если ты не умерла, значит, отказалась от нас. И теперь не рассчитывай на то, что вернешься и снова станешь моим помощником…
