— Нет, жива. Пока.
«Значит, в коме!»
— Но сейчас не об этом. Желание отменить нельзя.
«Должна же быть какая-то лазейка! Хоть что-то!»
Я с надеждой взглянула на фею.
— А я могу загадать новое?
Дама громко рассмеялась.
— Два желания подряд? Не слишком ли много для тебя одной? Большинство не получают даже одного.
— Я об этом не просила, — заметила я. — И что теперь? Ничего поделать нельзя?
— Можно изменить желание. Переделать, так сказать.
— Как?
Я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и задержала дыхание, боясь спугнуть надежду.
— Ты сможешь вернуться домой, но при одном условии.
«Условия. Опять условия. Кто бы сомневался».
— Каком?
— Через десять дней в академии состоится новогодний бал.
— Здесь есть Новый год?
— Ну конечно. Летоисчисление и тут ведется. Так вот, ровно в полночь тебя должен поцеловать эльф. Сам, по собственному желанию.
— Просто поцеловать? — с сомнением переспросила я.
— Ну конечно, все должно быть прилично.
«Что-то здесь не так! Какой-то подвох. Все не может быть так просто».
— Это должен быть какой-то определенный эльф?
— Нет. Любой. Главное, чтобы он сам захотел тебя поцеловать. В полночь. У всех на глазах.
— И вы вернете меня домой? — продолжала допытываться я.
— Я всегда держу свое слово.
В этот момент в комнате раздался странный звук, очень похожий на...
Я дернулась, пытаясь найти взглядом источник шума.
— Это что — телефон?
Глава восьмая
Наверное, летающим драконам с всадниками на спине я так не удивилась, как этому звуку. Такому родному, привычному и до боли знакомому.
— Нет, это не телефон, — заявила Фея равнодушно.
Трень-брень.
«Кто бы ей еще верил!»
— Нет, точно телефон, — упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого шума. — Здесь есть мобильная связь!
Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик.
Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то.
Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое зеркальце. Оно-то и тренькало.
Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.
Совсем не это я ожидала сейчас увидеть.
— Это что?
Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.
— Образор.
— Чего? — переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей моё новое лицо. — Ой!
От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.
— Осторожнее! — предупредила Фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. — Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.
— Мой отец? — тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.
«И чего я её не послушала? Зачем полезла искать?»
— Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.
Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.
— И что эта штука делает?
У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.
— Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!
— Ты издеваешься? — прошипела я, с трудом сдерживаясь.
— Нет.
— И что я должна сказать?
— Поверь мне, твой отец все скажет сам, — хмыкнула дама, взбивая рукой начес. — Весьма своеобразный алар.
— Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.
— Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.
— А ты?
Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.
— Тут побуду, — присаживаясь напротив, заявила фея и закинула ногу на ногу. — Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.
«Даже не буду уточнять, какие у неё тут еще дела».
— Ладно, — пробормотала я, возвращаясь в кресло.
Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.
«Господи, спаси и помоги», — только и успела подумать я.
Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом на нем или в нём появилось чужое лицо.
Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.
Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.
Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвезти взгляд.
— Что так долго, Катриэль? — недовольно произнёс элв.
Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.
— Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, — пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца.
Всё никак не могла понять: похожи мы или нет?
Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо более некрасивым и даже уродливым.
— Как ты позволила этому случиться?
«Как будто у меня был выбор».
— Этого больше не повторится, — уклончиво отозвалась я.
— Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?
— Нет, но…
— Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.
«Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли».
— Хорошо, — покорно закивала в ответ.
А у самой сердце сжималось от страха.
«Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь».
— Я разговаривал с Артэо.
Кивок. На большее я не решилась.
— Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустит из академии.
Еще один кивок.
— Ну ничего. Завтра прибудет фокр.
— Завтра? — растерянно переспросила я. — А как же…
— Завтра, — жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. — Он-то точно в этом разберётся.
«Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется».
— Хорошо.
— И отвечай на образор! — велел отец напоследок.
Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ эва пропал.
— Боже, — прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.
— Всё прошло просто отлично! — с воодушевлением воскликнула Фея.
«Убила бы!»
Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.
— Господи, а это кто?
— Катя, — сморщилась Фея, пригрозив мне пальчиком. — Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали и посадили в тюрьму?
— За что? — быстро спросила я, сморщившись от очередной трели образора.
— За похищение чужого тела!
— Что?!
Хорошо, что я сидела, а то непременно свалилась бы от такой наглости.
— То, — отозвалась Фея совершенно спокойно. — Ты же заняла чужое тело? Заняла. Настоящая Катриэль мертва? Мертва. Вот и делай выводы.
— Но я-то тут при чем?! Я её не убивала, — совершенно справедливо возмутилась в ответ.
