— Чей тогда? — голос зверя выцвел и показался незнакомым.
Он отвернулся в стенку, и я видела только его темный профиль. Кадык нервно дергался, а кулаки угрожающе сжимались, но я чувствовала какую-то слабость, наполнившую пространство между нами. Она дрожала натянутыми до предела нервами. И мне показалось, что у меня есть шанс… его добить.
— Я была потеряна после всего, — принялась врать. И голос не подвел — охрип равнодушно в нужных местах. — Меня приютил… один… А чем было отплатить? — Я неопределенно хмыкнула. — Мне некуда больше падать. Но ребенок все, что у меня есть. И я не собираюсь сдаваться…
— Вон пошла, — вдруг глухо прорычал он, и все надежды на спасение сдулись. Но замок вдруг щелкнул, а зверь рыкнул громче: — Проваливай!
Я подскочила на ноги и бросилась из комнаты. Колени подгибались, я дрожала, кутаясь в халат, но кое-как добежала до гримерки и захлопнула двери.
* * *
Когда ее шаги стихли, колени подогнулись, и я медленно опустился на пол. Пальцы вспороли когти, но я ничего не чувствовал. Хотелось сдохнуть. Я думал, что смогу ее простить…
Айвори не виновата, что так вышло.
Я даже не знал ее полного имени, пока его не узнал Сезар. Но следы ее терялись на бирже труда, и последняя запись о ее приходе датировалась прошлым годом. Только отправили ее по документам на побережье на производство устриц. Дальше не было ни одной записи. И если бы не Сезар, я бы никогда ее больше не увидел.
Когда он дал мне адрес заведения, в котором предположительно работает та, которая очень на нее похожа, первым желанием было схватить девушку на подходе, затолкать в машину и увезти к себе… Но душу начали грызть дьявольские «а если». А если она уже чужая? А если у нее настолько сложившаяся жизнь, что мне в ней не будет места? Хотя, какая жизнь может быть у той, что работает в этой клоаке, понятия не имел. Я не хотел ее заставлять, возвращать в клетку и напоминать нам обоим, с чего все началось. Ее уже заставили однажды…
Я так вымотался в этой дикой жажде обладания ей, что готов был простить все…
Но сейчас хотелось сдаться и сдохнуть.
Запах молока от нее на секунду наполнил душу таким светом, что стало больно смотреть. Идиотская надежда на призрачную возможность, что она унесла из того места моего ребенка, выбила почву из-под ног и перевернула все в душе. На вдох я представил, что у меня есть ребенок, и все, что имело значение еще минуту назад, потеряло всякий смысл.
Губы дрогнули в кривой усмешке — идиот… Нет в моей жизни места таким случайностям.
Сезар ждал от меня подтверждения, что не ошибся. Он был готов и дальше распутывать клубок событий ее жизни… Но сейчас я не хотел ничего знать. Выдержка и так трещала по швам. Я не понимал, как дожил в уме до сегодняшнего дня, но еще страшнее было думать, как буду жить дальше. Принять ее с чужим ребенком? Я не смогу. Даже если бы во мне осталось достаточно человеческого, уговорить животную часть принять человеческого ребенка не выйдет. Он чужой. И я всегда буду для него угрозой. А она мне этого не простит. Наша жизнь превратится в ад.
Как я оделся, помнил слабо. Мысли о мести отвлекали лучше всего. Постепенно эмоции улеглись и потекли в привычном высушенном русле холодного расчета. Я вышел из клуба и направился к автомобилю.
Уилл ждал рядом. Наверное, это его выражение следовало запомнить — никогда он еще не смотрел на меня с такой надеждой.
— Я не решился задержать девушку, но отправил за ней слежку, — осторожно доложил он.
Я и не подумал об этом. Для этого у меня и есть Уилл — молодой, сообразительный и прыткий помощник. Ему бы опыт и знания Сезара — цены бы не было.
— Молодец, — коротко похвалил и дернул ручку дверей. — Поехали.
— К девушке?
Я перевел на него взгляд и сузил глаза:
— В офис.
— Прости, Эйдан… — Он нервно сглотнул. — Это… не она?
Я отвел взгляд на клуб, на мгновение представив, как она бежала по его ступенькам. Картинка рисовалась так привычно четко, что напоминала галлюцинацию. В бредовых снах, которыми я забывался этот год, я видел ее — то кричащую в лапах медведя, то стонущую подо мной на влажных простынях… Впору было сойти с ума, и мне казалось, что я давно сошел.
Я молча сел в машину. Уилл последовал за мной.
— Мне отменить слежку? — обернулся он с переднего сиденья, когда клуб остался позади.
— Нет. Узнай где живет и следи круглосуточно, — лениво откинулся на спинку, чувствуя, будто набит стеклом.
Пусть бежит. Я не знал, что мне с ней делать. Ступор потихоньку проходил, возвращался голод. И ему было плевать, что женщина не может быть моей.
— Кай звонил, — вдруг сообщил Уилл.
В душе будто свежим ветром подуло, и тяжесть в груди ослабла:
— Неужели, — усмехнулся и потянулся за мобильником в руках Уилла. — Какого же черта ты молчишь?
Спасенный мной волчонок стал дорог. Если бы не он, я бы не выжил после той бойни, которую устроил на базе. Я тогда выполнил все свои обещания, и крики тех выродков были слышны далеко… Но и мне досталось крепко.
Когда я понял, что Ари не придет тем вечером, дышать стало тяжело. Я стоял посреди камеры, а душу заполняла пугающая тьма. Когда в клетку сунулись… я даже не помнил, кто именно… удержать меня уже не смогли. Информации от Ари и собственных наблюдений хватило, чтобы методично прочесать каждый закоулок базы и найти всех должников. На главного доктора я не тратил много времени — он мучился недолго. А вот на военного ублюдка и его свору едва не ушла жизнь. Если бы не Кай, я бы не выжил. Я вытащил его из клетки, приказав спасаться. А пришел в себя в незнакомом месте, окруженный его белоглазым семейством.
Белоглазые волки своих никогда не бросают, и оказалось, что Кай — сын главы одного из самых скрытных кланов, живущих на побережье. Правила кланом женщина, что было очень необычно. Они выследили мальчика по датчику, который мать поставила ему, отпустив в город. Стоило оказаться за пределами базы, датчик заработал.
Люди не охотились на одичалых оборотней, как врали мне. Кай оказался образованным мальчишкой, каким-то чудом сумевшим поступить в колледж в Дефоресте. Замаскировать глаза линзами несложно, а когда в твоих жилах течет три четвертых человеческой крови, то и затеряться среди людей не проблема. Только его все же как-то вычислили, выловили и притащили на базу. Как и меня.
У нас обоих до сих пор были проблемы. Никто не знал, чем нас пичкали. Каю не суждено было больше вернуться на учебу, потому что он не мог контролировать обороты. Вторая сущность порой вырывалась так стремительно и безосновательно, что и глазом не успевал моргнуть. Мальчишка страдал, но не подавал вида. Смирился, посвящая все время родным и клану. Но иногда уходил в леса надолго. И тогда мы с его матерью переживали в ожидании.
С Татой, правительницей клана, у нас сложились теплые отношения. Она была женщиной суровой, сама наполовину человек. Но хорошо понимала законы животной части своих соплеменников и никому не давала спуска.
Семейство Кая и его община все больше напоминали мне Аджун, в котором я иногда бывал. Единственное, что их отличало — скрытность. Они жили в домах, построенных в глубине ущелья побережья, охотились, занимались ловлей рыбы. Но при этом удивительно спокойно пользовались благами цивилизации, чего я никогда не встречал у белоглазых. У них был даже свой исследовательский центр и клиника, в которой мечтал работать Кай.
Сейчас я довел технологии безопасности в клане до совершенства. С моим появлением другие кланы забыли дорогу к границам Уарлоу Вэллей, как они называли свое поселение. Но главным врагом для нас навсегда стали люди.
— Привет, — усмехнулся Кай в трубке. — Где ты был?
— А ты? — вернул ему упрек. — Изводишь нервы…
— Маме или тебе?
Я усмехнулся.
— Ты знаешь, что я тоже переживаю…
— Хант, пора уже переживать о себе. Ты ее нашел?
Они сегодня все сговорились.
— Откуда ты знаешь?
