Он не мог винить их за попытки попробовать банкет перед ними. Он ненавидел их за то, что они не понимали, что воровали, брали силу, которую не отдавали им по своей воле.
Она так не поступила.
Эта ученица должна была изголодаться больше всех, но она только посмотрела на него. Она смотрела на его душу и отступила в свое тело, словно искушения там не было.
И ему захотелось узнать, почему она ничего не взяла. И его душа теперь хотела спасти ее от опасного искушения магии.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — он смотрел в ее глаза, пытаясь видеть за вуалью ее обучения душу за мраком. — Ты видела мою магию. Ты могла забрать все, что хотела, но не стала. Почему?
Она мотала головой, глаза были огромными от страха.
— Не знаю. Это не мое.
Еще ложь. Ее зрачки расширялись, когда она врала, но он не собирался ей сообщать.
— Правда, жрица. Мне нужно знать, почему. Если снова соврешь, я отправлю тебя к твоей Высшей жрице в милой шкатулке, как прошлая гадюка, которую она ко мне послала.
Девушка сглотнула.
— Твоя сила огромна, лорд. Боюсь, если бы я ее коснулась, она сожгла бы меня.
Другие жрицы не видели его магию так. Они всегда видели в ней шанс. Красивый бесконечный источник, откуда они могли тянуть.
Если бы жрица правильно использовала его силу, она смогла бы стать бессмертной рядом с ним. Но эта не знала об этом, или бессмертие не манило ее. Она смотрела на него с большим страхом, чем когда он столкнулся с ней в нише.
Сильная магия пугала ее.
Он еще не встречал такую жрицу. Может, никогда и не встретит.
Нет, он не поддастся чарам, как годы назад. Она все равно была жрицей. Мириам все еще управляла ею, и это означало, что ее поведение было испытанием для него. Она была убийцей, посланной греть его постель.
И все.
Он потер ладонью лицо и отклонился на пятки.
— Как тебя зовут?
Нет, он хотел спросить не это. Он хотел сказать ей уйти, чтобы больше не видеть ее огромные глаза. Он хотел, чтобы она спрятала свои ягодно-красные губы и медовую прядь, упавшую завитком на ключицы.
— Рэя, — прошептала она. — Меня зовут Рэя.
Он встал.
— Жрица Рэя. Меня зовут Уриэль. Тебе не нужно звать меня лорд, ведь ты моя жрица.
Она прищурилась, окинула его взглядом.
— Так ты не прогоняешь меня? Мы будем работать вместе?
— Жрицы и Жути не работают вместе. Это ложь, которой тебя кормили с детства, — он хлопнул крыльями, прижал их к плечам. — И даже если бы был такой вариант, мы не работали бы вместе. Спокойной ночи, жрица. Надеюсь, ты найдешь покой в этих стенах. Но не со мной.
Она не шевелилась. Она сидела в кресле и смотрела на него огромными глазами. Глазами со слезами. Он не мог смотреть на них, когда они плакали.
Он отвернулся от нее.
— Можешь идти, жрица.
Он услышал шелест ткани, она встала. Дверь скрипнула, она приоткрыла ее и юркнула в брешь. Тихо, почти как Жуть.
Один из его Жутей проводит ее. Они увидят блуждающую жрицу и тут же отведут ее в покои, где ей нужно находиться. Рэя не забредет далеко.
Милое и сильное имя для женщины, которая еще не поняла себя.
Он не должен был хотеть помочь ей. Но огонь пылал в его груди так сильно, что он тер грудь от боли. Он хотел отогнать это неестественное желание, но оно было там.
Или это было из-за корсета. Он потянулся за себя, провел когтем по шнуркам. Они порвались под его острыми когтями.
Дверь снова скрипнула, но в этот раз он знал, что это не жрица пришла поспорить еще раз. Шаги были слишком громкими, и кожистый шелест по каменному полу могли принадлежать только Жути.
Уриэль хотел побыть пару минут в одиночестве, но такое бывало редко. Он вздохнул, размял шею.
— Они устроились?
— Насколько могли, — ответил Гектор. Он сел в кресло у камина, был слишком близко, и лорду пришлось отодвинуться от огня. — Мы получили в этот раз шумных.
Гектор знал, в каком состоянии был Уриэль. Потому Гектор отгонял его от огня, чтобы он сел в кресло, как настоящий человек. Чтобы он из зверя снова стал политиком и лидером, каким был на самом деле.
Уриэль не знал, что делал бы без Гектора. Он снял корсет и глубоко вдохнул впервые с тех пор, как они уехали. Его крылья опустились, их уже не поддерживала высоко тяжелая ткань и китовая кость.
Это освобождение помогло. Он уже не ощущал себя в плену.
Он сел на другой стороне от кофейного столика, поднял ноги и закинул их на столик.
— Да? Я и не думал, что Мириам даст нам простых.
— Ах, но она дала нам выбрать самим в этот раз, помнишь? Если нам не нравятся жрицы в этот раз, то мы сами виноваты, — Гектор вытащил из кармана на груди флягу. Он сделал большой глоток и покачал головой. — Я попался в ту же ловушку, что и остальные. Та, которую я выбрал, уже была Избрана до того, как я ее увидел.
— Полагаю, так, — Уриэль постучал пальцем по губам, взгляд был туманным, он вспоминал ночь. — Думаю, и я попался.
Смех вырвался из груди Гектора.
— Ты выбрал ученицу. Она едва знает о магии. Даже я это видел. Высшая жрица не выбирала ее.
— Ты недооцениваешь желание Мириам победить, — он пытался обдумать все варианты.
Мириам не хотела бы, чтобы он взял неопытную жрицу. Она забрала бы меньше силы. Конечно, он не ожидал ничего от неопытной ученицы. Может, она все-таки могла забрать у него много магии.
Это не объясняло невинность Рэи. В таком плане не было смысла. Мириам перехитрила его?
Это жалило.
Он покачал головой и опустил ладонь на колени.
— Не знаю, Гектор. Они словно обманывают нас. И умело. Ты знаешь, как я ненавижу это.
— Других Жутей обманывали все жизни. Только некоторые из нас знают, что делают алхимики и жрицы. Остальные живут в приятном неведении, — он фыркнул. — Если бы у меня был шанс, я вернулся бы к этому неведению. И тогда была бы только уверенность в еде и месте, где опустишь голову ночью.
— Ты забываешь о теплом теле, ждущем тебя.
Гектор протянул к нему флягу, приподняв бровь.
— Странно это слышать от тебя. Маленькая жрица так легко задела тебя?
Он не хотел признавать это, но его друг увидел бы его ложь насквозь. И он пожал плечами и ответил:
— Она посмотрела в эфир и ничего не забрала, хотя я не защищался.
— Ты не защищался или стоял спиной к ней?
— Это одно и то же. Она могла забрать, что хотела, но не стала. Когда я спросил, она просто сказала, что это не ее, — он нахмурился, вопросы вспыхивали в голове снова. — Я еще не слышал, чтобы жрица так говорила.
— Как? Что магия не их? Они знают это. Каждая знает, что это не свободный ихор, который они могут пить до дна, но они делают это, — Гектор посмотрел на огонь. Он глядел на пламя, а потом тихо сказал. — Я выбрал гадюку. Мне придется быть настороже, пока она в поместье.
Уриэль боялся этого. Все жрицы были опасными. Они знали о магии больше, чем должны были, но они знали и о силе, которую могли забрать. Жути не могли помешать им забрать столько магии, сколько они хотели.
Он хотел, чтобы был способ защититься от этого бреда. Он хотел, чтобы они не принимали этих монстров в своих стенах, но не мог остановить, как бы ни пытался.
Не потому, что это была традиция.
Не потому, что считал, что алхимики или жрицы были сильнее его Жутей.
Уриэль продолжал принимать монстров, потому что хотел знать, где именно они были. Он хотел, чтобы они были рядом, чтобы подготовиться. Составить план. Знать, что означало, когда тени двигались под его кроватью.
К сожалению, это означало, что ему всегда нужно было оставаться на шаг впереди них. А с Рэей он не был на шаг впереди. Он отставал сильнее, чем раньше.
Уриэль обмяк в кресле.
— Я не знаю, что хочу делать с этой, Гектор.
— И я.
Он поднял воображаемый бокал и взмахнул им в сторону фляги Гектора.
— За сложных женщин.
— И яд в их венах.
ГЛАВА 10
Рэя говорила себе, что его отказ ничего не значил. Она была ему неудобна, и он ясно дал это понять. И, судя по тому, сколько он знал о Соборе и его обитателях, она не могла его винить.
