я человеком не был.
И холода не ощущал.
Я не мог простыть и заболеть.
А вот Лилу могла.
Запросто.
Особенно в своих тонких кроссовках, которые жутко скользили на льду, отчего девушка не шла, а, скорее, грациозно и явно уже привычно катилась на плоской подошве.
Ей явно было не до моды и собственного внешнего вида.
Это я понял еще в клубе, когда впервые увидел ее.
Но сейчас меня задевала за живое каждая ее эмоция, особенно голод.
Простой человеческий голод, когда она проходила мимо ресторанчика, откуда несло ароматами завтрака.
Когда Лилу в последний раз ела?
И что это была за еда?
Хмурый и задумчивый, я проследовал за ней всю дорогу, следя за каждым человеком в округе, который даже не бросал быстрых взглядов на нее.
Я был собран и готов к любой беде и любому выпаду.
Особенно когда в ее руках оказался конверт с деньгами.
Значит, свою работу она сделала.
Вот только никакой радости и эйфории от явно большой суммы Лилу не испытывала.
Она шла обратно почти той же дорогой, не завернув ни в один магазин.
Ни в одно кафе или ресторанчик, чтобы купить себе еды.
Кутаясь в куртку и прижимая к себе конверт, спрятанный во внутреннем кармане, она не поднимала головы, словно эта ноша оказалась куда тяжелее, чем она думала.
Мои брови поползли вверх, когда девушка неожиданно свернула в больницу.
Первым порывом было отправиться за ней!
Своими хищными инстинктами я врывался в чью-то боль и агонию, в чьи-то слезы и безразличие, чтобы не потерять ниточки эмоций Лилу, которая оказалась в водовороте человеческих жизней, где кого-то успевали спасать, а кого-то нет.
Нет, ей не было больно.
Скорее, в этом месте она смогла расслабиться и даже начала дышать иначе — спокойно, размеренно.
Больше она ни от кого не убегала и не пряталась.
Всё, что она чувствовала сейчас, — это усталость и огромное желание погрузиться в сон.
А я хмурился и ничего не понимал.
Чувствовал только, что опасность ей не угрожает.
По крайней мере, Лилу здесь ждали.
— Как дела, детка? Хорошо повеселилась в клубе? — кто-то обращался к ней, на что Лилу отвечала что-то неопределенное, и я чуть улыбнулся, когда почувствовал, как в ней вспыхнуло смущение.
И желание.
Вспоминала о нашем странном и таком горячем знакомстве?
Определенно, да.
Эти ее эмоции были настолько яркими, сочными и вкусными, что они тут же отозвались в моем теле волной горячих эмоций.
Судя по тому, что ее появление в этом месте не вызвало никакого переполоха, а женщины искренне интересовались положением ее дел — Лилу здесь определенно знали.
И далеко не первый день.
Девушка работала здесь?
Возможно, была медсестрой?
Это было бы самым легким и вероятным оправданием нахождения Лилу в больнице, но прошло еще немного времени, когда я понял, что она не спешит на помощь тем, кто сейчас находился в приемном покое, через который девушка и вошла.
Она смогла бы пройти через главный вход, но почему-то не сделала этого.
Более того, Лилу поднялась несколькими этажами выше и больше не спускалась, а я стоял у угла дома напротив, каждую секунду сканируя ее состояние, и понимал, что ни черта не сходится.
Я дал ей ровно два часа времени, как и обещал, прежде чем достал свой телефон и набрал ее номер, почувствовав, как сердце неожиданно встрепенулось и застыло в ожидании ее ответа.
Нет, я не шутил, когда говорил, что найду ее, если Лилу не ответит.
Будь она хоть в другой части света — нашел бы.
И забрал бы к себе.
Уже навсегда.
Напряжение росло от каждого гудка, и кровь начинала буквально стучать в висках, когда неожиданно раздался ее мягкий голос.
Сладкий, как яркая рождественская конфета.
— Ты всегда настолько пунктуальный, Марсик?
Губы расползлись в недоуменной улыбке настолько широко и ошарашенно, что на меня покосилась какая-то проходящая мимо женщина.
— Марсик?
Лилу смутилась и поэтому как-то неопределенно хмыкнула на другом конце линии:
— Слушай, все вопросы к твоим родителям и их изобретательности!
Я не стал признаваться в том, что так меня еще никто и никогда не называл.
Но в ее устах это было особенно приятно и грело мою душу.
— Еще не спишь?
— Пытаюсь. Но разве с тобой поспишь?
Я слышал по голосу, что девушка улыбается. И слегка нервничает. Словно никогда не болтала по телефону с парнями и потому не представляла, как себя вести.
Можно подумать, что я представлял!
Но желание услышать эти чудесные сладкие нотки в ее голосе затмевали собой всё на свете, превращая желание в цель, к которой я просто пер танком.
— Ты еще не пыталась спать со мной, Лилу.
Не знаю, зачем я сказал это вслух.
Получилось слишком откровенно и чувственно.
И потом, мой голос выдавал меня с потрохами, поэтому Лилу смущенно замолчала, но так и не нашла что можно ответить.
А я знал, что мы придем к этому.
Рано или поздно.
Знал, что теперь не отпущу ее, даже если Лилу будет просить об этом. Умолять.
В голове расцвели такие картины, где мы с ней были наедине и обнаженными, что пришлось срочно прятать собственное тело в самой ближайшей и темной подворотне, потому что член торчал слишком уж заметно для окружающих, даже несмотря на штаны.
— В чем ты сейчас?
Лилу хихикнула.
— Только не говори, что хочешь получить от меня интимное селфи из постели!
— Хочу.
— О таком мы не договаривались,
