ними, и Лэра остановилась в коридоре. Она окинула корабль новым взглядом, словно пыталась понять: изменилось ли что-то здесь, если поменялась она сама? И — этот вопрос волновал Йолта тоже — насколько сильно она изменилась?
Мимо прошёл молодой колшарский лейтенант, один из тех, кто служил вдали от мостика и понятия не имел о том, что там произошло. Он, должно быть, подумал, что Лэра была в медотсеке на какой-то плановой проверке или по поручению капитана, и просто кивнул ей, легко улыбнувшись. Лэра кивнула в ответ, и лейтенант ушёл, забрав с собой часть тяжести прошедших дней.
Лэра двинулась к своей каюте. Она шагала медленно, но уверенно, и её следы надолго оставались сиять в метапластике позади них. Молчание отдавалось зудом в гортани, и наконец Йолт спросил:
— Когда ты вернёшься на мостик?
Больше всего он боялся услышать фатальное «никогда», которое неизбежно разделило бы их. Конечно, у него не было причин ожидать такого, но недавние события перевернули представления Йолта о том, чего можно ждать.
— Завтра.
От облегчения Йолт вздохнул, и динамик маски разразился восторженным треском.
— Я готова вернуться к обязанностям. Неприятностей больше не будет. — Лэра взглянула на Йолта, как ему показалось, умоляюще, словно просила подтвердить её слова.
Он кивнул:
— Хорошо.
Лэра немного приободрилась. Удивительно, насколько колшарскими стали её реакции — читать её было легче, чем показания навигационных приборов. Или она всегда была такой, а страшная процедура только помогла до конца высвободить суть?
В каюте Йолт опустил сумку на кровать — аккуратно, словно там что-то могло разбиться. Лэра погладила его слух нежным «Спасибо».
— Это пустяки. — Йолт обернулся. Лэра стояла, как он недавно: прислонившись спиной к стене.
— Я не про сумку, — она убрала за спину руки и немного выгнулась. Йолт невольно вспомнил, как выглядит её грудь без одежды. — Вообще за всё. За каждый день, что ты был рядом в медотсеке.
Йолт шагнул к ней.
— Я и теперь буду.
Лэра подняла своё исхудавшее, но по-прежнему такое прекрасное лицо и посмотрела на Йолта наивно, будто была подростком.
— Почему?
Он вздохнул. Нет, не колшарка. Пока ещё нет.
Тонкая полоска тени между приоткрытыми губами тянула его, как гравитационный луч тянет шаттл в шлюз. Правда, в отличие от шаттла, Йолт мог удержаться — вот только зачем? Сколько можно бегать от очевидного, неизбежного и в перспективе такого приятного?
Ничего не говоря, Йолт коснулся её запястья: «Не бойся». Лэра не шелохнулась. Не отпуская, он другой рукой взялся за свою маску. Надавил в нужных местах, чтобы она отошла от кожи. Счёт пошёл на секунды. Отведя маску от лица, Йолт выдохнул в сторону. Облачко зеленоватого пара тут же утекло к вентиляции.
Лэра заворожённо скользила взглядом по его тонкогубому рту, покрытому тёмной чешуёй подбородку, вертикальным прорезям ноздрей. Она впервые увидела его лицо полностью, и он бы с удовольствием дал ей посмотреть ещё, но…
Йолт подался вперёд и коснулся её губ, до головокружения мягких и нежных. От её дыхания во рту защипало, но он был готов потерпеть, чтобы она больше не сомневалась. Лэра отозвалась горячо, как если бы тоже давно его хотела. Маленькая ладошка вцепилась ему в рукав. Йолт прижал её к стене сильнее — он и сам её теперь не отпустит. Секунды истончались, горло начинало болезненно сдавливать. Жаль. Но большего он не мог и желать.
Не выпуская Лэру из рук и ни на шаг не отдаляясь, Йолт отвернулся от её губ и поспешно прижал к лицу маску. В лёгкие вновь потекли привычные пары Рилты, смертельные для всех, кроме таких же ящеров, как он. Отдышавшись, Йолт повернулся к Лэре, замершей между ним и переливающейся всполохами звёзд стеной.
— Ещё есть вопросы? — овладевать голосом заново стоило ему немалых усилий.
Лэра, зажмурившись, склонила голову к его груди. Вопросов у неё определённо не было.
Колшароиды — то же, что «гуманоиды». Так как главная раса Космического Союза не люди, а колшарцы, то и остальных тоже измеряют по сходству с колшарцами, а не с людьми.
Великая тропа — название Млечного пути в Союзе.
Катхара — животное на Колшаре, вроде дикой кошки.
Бунт Татха’рага — одно из самых жестоких сражений последней войны Союза. Кхеф Шад в молодости принимал в нём участие.
Время считать камни — по древней традиции на Колшаре в земледельческих районах участки вспаханной и засеянной земли отмечались камнями. Посчитать камни — значит, подвести итоги, посчитав, сколько участков земли дали урожай в сезоне.
