Мы странной компанией зашли в дом, и я тут же направилась на кухню, дабы приготовить завтрак. В варке овсянки не было ничего сложного, но это блюдо казалось мне неуместным в доме демонического Владыки, жившего в роскоши. Наверное, Пурсону пришлось через многое пройти и многое осознать прежде, чем он смог смириться со своим положением. Бестактно с моей стороны задать столь прямолинейный вопрос, поэтому, полагаю, будет правильным решением поговорить с Фуркасом.
Расставив на столе три тарелки (потому что Тестис уж очень настойчиво урчал животом, а мне еда в рот не лезла), я стремглав вылетела из помещения, надеясь, как можно скорее оказаться в библиотеке. Мне предстояла кропотливая и длительная работа, которая заставляла мою кровь кипеть от воодушевления, и, признаться честно, впервые за все время пребывания здесь у меня было такое хорошее настроение. Готовка и вечерняя прогулка с Владыкой не накладывают на меня истязающие обязанности, и на свой собственный план я могла потратить большую часть времени. Мне хотелось подскакивать от радости, но я ограничилась сдержанным приглашением демонов на завтрак, скрыв улыбку, а вместе с ней и ненужные подозрения к моей особе.
И вот я здесь. Стою посреди большой, наскоро вымытой комнаты, щедро уставленной набитыми под завязку шкафами. Все окна были заколочены, и я, в самом деле, почувствовала себя в некой сокровищнице, что совсем недавно казалась мне несуществующей и попросту недосягаемой. Я вдруг облегченно выдохнула, и мои губы медленно растянулись в улыбке, с которой я коснулась корешков старых книг. В моих руках оказался долгожданный ключ, и я неспешно брела вдоль полок, ища взглядом тот замок, который откроет мне дверь домой. Найду ли я его или же найду лишь упоминание о нем, я была рада всему, ведь пребывание в истинном неведении душило меня гораздо сильнее. С чего бы мне начать? Фуркас обмолвился о том, что лишь единицы способны на призыв фамильяра, из чего можно сделать неоднозначный, но вероятный вывод о сложности и древности этого заклинания. Значит ли это то, что будет правильно начать со старых книг?
Я протиснулась к дальним шкафам и тут же чихнула, подняв ворох пыли. Здесь так много книг! Но многие из них мне даже не нужны, ведь навряд ли зоология, ботаника и зельеварение помогут мне вернуться в свой мир. Это значительно сужало ореол моей работы, однако, эти книги настолько старые, что их обложка походила на труху, и я наверняка потрачу немало времени, чтобы найти хотя бы нужную мне тематику. Но ничего, не стоит унывать, я справлюсь!
Дверь в библиотеку открылась с таким грохотом, что я выронила книгу из своих рук. Я ведь спрашивала о разрешении находиться здесь, неужели я сделала что-то не так?
— Ева! — услышала я голос Пурсона, и тут же выскользнула к нему навстречу. У его ног игриво возился цербер, а позади что-то насвистывал себе под нос инкуб. — Это правда?
— Что? Я не совсем понимаю… — надеюсь, мне не выскажут ничего о кратковременной потере Годзиллы.
— Ты правда пригласила вот это, — Владыка многозначительно махнул рукой в сторону демона, — в наш с тобой дом?
— Он, скажем так, помог мне…И в награду я сказала, что он может приходить к нам, а я не буду стрелять в него…
— Ох, — устало выдохнул мальчик, потирая переносицу, — я должен успокоиться…Ты ведь не могла знать, конечно…
— О чем ты?
— Подобные слова равнозначны предложению служить роду. Зайди в мой дом, и я не нападу на тебя…Так это звучит. А этот завод по производству тестостерона согласился!!! — завопил Пурсон уже в сторону инкуба. — Что, совсем податься некуда?! Сидел бы и дальше со своими женщинами в лесу!
— Ну, на самом деле да, — прокашлялся Тестис, давая дворецкому пройти в библиотеку. — Мне стало скучно, а у вас тут с недавних пор очень весело. Предаваться утехам здорово, но, когда делаешь это уже четыреста лет подряд, понимаешь, что пора бы немного отвлечься.
— Не волнуйтесь, Владыка, — спокойно произнес дворецкий, чуть кланяясь, — от этого инкуба будет польза. Лишние руки нам сейчас не помешают.
— Хорошо…Фуркас, я поручаю этого идиота тебе. Если от него будет только вред, я лично выгоню его взашей.
— Как прикажете.
— Ева, больше не зови никого, — ласково обратился мальчик уже ко мне, и я виновато соединила перед собой кончики пальцев. Кто же знал, что мои ничего не значащие слова несут в себе такой смысл? — Но у меня для тебя сюрприз! Давай вечером погуляем по рынку. Я покажу тебе небольшой город, недалеко отсюда. Он не принадлежит никому, поэтому там можно гулять свободно.
— Действительно, сюрприз, — улыбнулась я, кидая взгляд на Годзиллу. Тот мгновенно прижал к голове уши и послушно сел на пол, перестав мельтешить.
— Ого! А меня он не слушается, грызет ботинки и жует чулки. Как ты это сделала за одно только утро?
— Ну, кто знает…
Глава 7
Телепорт стал для меня очередным моральным испытанием, не идущим ни в какое сравнение с интерпретациями фильмов и сериалов. Зеленоватый туман бросил тело в узкое, глубокое пространство, падение в котором я могла сравнить лишь с прыжком с парашютом, и стоит ли описывать все те эмоции, что зажглись в груди под натиском адреналина? Я кричала от страха, борясь не то с ощущением абсолютной пустоты, не то с подступающей к горлу тошнотой, а Пурсон громко смеялся, вытворяя в воздухе вовсе не интересующие меня акробатические трюки. Когда перед глазами забрезжил яркий свет, мальчик подхватил меня за пояс платья, благодаря чему участь быть расплющенной о землю меня миновала. Уняв в ногах сильную дрожь и выпив почти всю воду, которую мы взяли с собой, я пропустила насмешливое замечание о собственном цвете лица и закинула в рот леденец, чтобы избавиться от заложенности в ушах. Мы оказались на безлюдной улочке и бодро направились к первому повороту, весь путь до которого Пурсон не скупился на колкие замечания. Поэтому я считаю, что мальчишка вполне заслуженно получил «по шапке».
— Это небольшой город, — тихо произнес он, потирая макушку, — кроме рынка и парка здесь и смотреть-то не на что.
— Ты, кажется, говорил, что он никому не принадлежит…Что насчет других городов?
— Их всего тринадцать. На каждый род по городу. А есть вот такие, независимые. Они в Аду совсем недавно появились, поэтому плохо обустроены.
— Но это значит, что один из городов принадлежит тебе? — сорвалось у меня с языка, и лишь секундой позже я подумала о том, что могла задеть мальчика, который потерял всё.
— Да, — спокойно ответил он, сворачивая на площадь, — но его разграбили, и теперь он пустует. Я вернусь туда…И думаю, что совсем скоро.
Признаюсь честно, обитель демонов выглядела цивилизованнее, чем можно было помыслить, и напоминала стереотипный городок из Средних веков. Но броские детали предавали этому месту необходимый антураж — удивительный, но в то же время жутковатый. Привычные для взора манекены заменяли разодетые скелеты, повторяющие однообразные движения, а украшениями им служили крупные бусы из крутящихся глазных яблок. По улочкам неспешно шли люди с головами тыкв, выгуливая на поводке больших летучих мышей, и нередко компанию им составляли тощие дамы с длинными спутанными волосами, что шлейфом тянулись за ними по земле. В странно скрюченных, склоненных к земле фонарях бушевало синее пламя, и увивающие их растения будто были живыми, вытягивая бутоны и листья к огню. Витрины немногочисленных магазинов изобиловали сладостями, часть из которых бросалась на стекла и рычала на покупателей, и, уж не знаю почему, именно эти лакомства разбирали быстрее всего. Круглые пончики злобно скалили глазурные зубы, и на предложение Пурсона угоститься чаем со сладостями я вежливо отказалась.
Словно в противовес средневековому городку рынок походил на восточную ярмарку. Открытые прилавки ломились от выставленных на обозрение продуктов, и увешанные массивными украшениями торговцы зазывали покупателей, не скупясь на лестные комплименты и громкие посвистывания. Мы медленно брели вдоль красных яблок, долго вглядывались в ящики со специями и разнообразными орехами, с урчанием в животе смотрели на сочные куски мяса и блестящие тушки крупных рыб, пока не пришли к единоверному выводу, что мы обязаны что-нибудь купить на ужин. Валюта оказалась мне незнакомой, но, судя по тому, что Пурсон то и дело приговаривал «Дороговато», жадностью эти продавцы обделены не были. Мы всё дальше и дальше уходили от центра, пока не остановились напротив непримечательного прилавка, где мальчик вдруг начал неистово торговаться со старым сатиром.
