─ Не… выдавай меня, ─ попросила девушка.
Он смотрел на неё со смесью эмоций, и превалирующей было всё то же беспокойство.
─ От кого ты опять бежала и какую глупость сделала?
─ Я не могла иначе… Она… Рина бы не справилась сама.
Северьян вздрогнул, в очередной раз кляня всех охотников, вместе взятых, и решительно направился со своей ношей к кровати, в тайне наслаждаясь тем, как крепко она обняла его за шею.
Мазохист. Статус – неизлечимый.
─ Ладно, расскажешь после, ─ решил он, опустив Иллиану на жестковатую поверхность, а сам метнулся к двери, запирая её. Вампир знал, что никто из сестёр Мары не выдаст того, кто ищет у них приюта, однако всё же лишние свидетели им были сейчас ни к чему.
Охотница дышала часто и с хрипами, под тканью балахона белая рубашка местами пропиталась кровавыми пятнам и гарью, и блондин пытался понять, как можно одновременно волноваться за кого-то и желать прибить одновременно.
─ Почему ты смотришь на меня так, будто собираешься расчленить? ─ произнесла девчонка, уставившись на него своими невероятными кошачьими глазищами, и в нос ему тут же ударил её неповторимый аромат.
─ Потому что пытаюсь совладать с собой, ─ признался он, и девушка, кажется, только теперь увидела, что вампир перед ней в одних штанах. ─ Ну что, будем, как в прошлый раз препираться или добровольно примешь мою кровь? Потому что рвать на тебе одежду я не хочу.
Иллиана отчаянно замотала головой, глядя, как он опять прокусывает своё запястье, но у неё уже не хватало сил для сопротивления, а единственное, что она могла сделать, это крепко сжать рот. Ян, глядя на эту картину, лишь хмыкнул, задумался о чём-то, а после охотница могла лишь поражаться его скорости и коварству, потому что блондин слишком стремительно оказался рядом, чересчур быстро ухватил за плечи, крепко прижимая к себе, столь же резво впился в мягкие, но упрямые губы своими, зажимая её нос, чтобы напоить.
Сперва девушка даже не поняла, что случилось, после пришло осознание, но было поздно – во рту уже ощущался металлический привкус, и она вынуждена была сглотнуть, чтобы ей позволили дышать. Только убедившись в её послушании, Северьян разжал пальцы, однако не смог перестать терзать девичьи губы, и теперь спасение жизни больше напоминало жадный поцелуй, украденный силой.
Стоило только подумать об этом, Иллиана замерла, обругав себя за то, что поддалась этому упырю, тут же оттолкнула его и влепила звонкую пощёчину, обхватив себя руками в защитном жесте. Многие пытались её подмять, отлавливая, как дичь, и эти нахлынувшие воспоминания оказались совершенно неуместными здесь, с ним. Но Ян был таким большим в этой маленькой комнате, с ней – такой же маленькой, что вдруг она разом ощутила себя совершенно беззащитной.
─ Прокляну! ─ прорычала она, в тайне надеясь, что вампир не разозлится.
─ А ты умеешь, деточка? ─ облизнувшись, усомнился мужчина, совершенно не обративший внимание на неслабый удар, а потом заметил абсолютную растерянность на её лице и посерьёзнел. ─ Погоди-ка… Это ведь не был твой первый поцелуй?
Молчание оказалось слишком красноречивым, да и заалевшие щёки охотницы сказали ему обо всём сами.
─ Хотел бы я извиниться, но мне не жаль, ─ ухмыльнулся он, совершенно выводя девушку из равновесия, заставив вполне заслуженно возмутиться.
─ Что?!
─ Рад быть первым, ma petit. ─ Мужчина даже изящный поклон отвесил, умудрившись при этом не вставать, и Иллиана покраснела уже от гнева.
Что ж, по крайней мере, девчонка больше не выглядит, как умирающий лебедь, и теперь они могу поговорить, ну а поцелуй… Это был приятный бонус.
Он будет защищать её.
Даже помня, что маленькие девочки в красных балахонах – плохая компания для страшного зверя. Но он же не волк, верно?
─ А теперь, рассказывай.
* * *
Ночь я честно пытаюсь уснуть, но открытие слишком ошеломляет меня, чтобы просто его принять. Ворочаясь в темноте с боку на бок, я то и дело невольно прислушиваюсь, вновь пытаясь поймать этот звук маленького сердца и убедиться, что я ещё не сошла с ума, но всякий раз меня разубеждают.
─ Знаешь, с одной стороны, даже хорошо, что ты со мной, ─ шепчу я, опуская руку на живот. ─ Иначе я бы точно не выдержала… Но с другой, всё слишком плохо для нас двоих.
Мне нужна нормальная еда.
Если меня так и будет воротить, не представляю, что произойдёт, да и долго ли этот волшебный ребёнок сможет скрывать себя от окружающих? Если кто-то узнает – а это несомненно может произойти, если я не выберусь раньше – всё будет бессмысленно. Я прекрасно понимаю, что ощущала Камилла, когда поняла. что беременна мной…Это бессилие, постоянный страх преследования и того, что всё обернётся хаосом, наверняка бессонные ночи. Я бы хотела с ней встретиться.
С мыслями о биологической матери, приходят переживания и за мою семью. Знаю, что они в порядке, но не могу не думать о маме, а ведь если поразмыслить, моя ещё не рождённая сестра всего на пару месяцев будет старше этого малыша. Боже, до сих пор во всё это не верится, не укладывается в голове…
Что мне делать?
Как быть с убийцей, желающим от меня избавиться, с Орловским, до сих пор одержимым мной и этим идиотским отбором? Вот, наверное, женишки обрадуются, узнав о том, что возможная жена уж носит чьего-то наследника! А как обрадуется дед… Так и вижу, как его инсульт разбивает прямо на свадьбе, хотя, кого я обманываю? Этого даже конец света не убьёт.
Но что действительно не давало мне покоя, так это вчерашнее шоу, которое было прервано неизвестным… Кто этот внезапный обломщик, как он сюда проник незамеченным и могу ли я считать его союзником? Не знаю, чего ждать, и это хуже всего.
Так или иначе, но загнанная страхами, переживаниями и маленькой большой неожиданностью, я всё же смогла задремать за час до рассвета, а когда Элайна является со своими помощницами, принося завтрак, ничто не говорит им о моём состоянии. Расслабляться нельзя, но и показывать всем, что они для меня враги, я тоже пока не рискую. Даже изображаю подобие улыбки, встречая охотницу, и она вроде даже верит. А возможно, просто делает вид.
В любом случае, доверять не стоит даже тому, кто пытается быть с тобой милым – этому я научилась от её же сына, и больше не позволю себя одурачить. Странно, что я так думаю, но сейчас речь уже не только о моей жизни, и ошибиться будет моей самой большой промашкой, поэтому начинаю судорожно размышлять, как не выдать свою самую главную тайну той, кто почти неотступно находится рядом.
─ Что меня ожидает на тренировках? ─ спрашиваю, пока лениво ковыряюсь в каше.
Нормальная еда… Мне нужна нормальная, не напичканная ядом еда.
─ Для тебя они не должны быть очень трудным – ты много тренировалась и до этого. Просто некоторые… могут чинить препятствия, ─ с тщательно скрываемым беспокойством сообщает она.
─ Могла бы и не говорить.
Она лишь пожимает плечами.
─ Поешь и через полчаса будь одета и готова – я зайду.
Вскоре меня опять оставляют, и я вновь готовлюсь бежать в ванную, совершенно не представляя, как буду держаться сегодня на ногах, однако на сей раз меня почему-то не выворачивает, и мне остаётся только удивляться внезапной милости богов.
Думать об этом мне не дают, и в скором времени мы уже шагаем на улицу, где раскинулась площадка для всевозможных боевых действий и подготовке к ним. Территория огромная, по-военному просторная, а ещё здесь имеются столбы для отрабатывания ударов и жуткий, местами ржавый ангар, откуда доносятся почти родные звуки для моих ушей. Что-то рычит, шипит и скребёт огромными когтями, но никто из присутствующих девушек не обращает на них внимания, потому что главный экспонат и уродец здесь по-прежнему я.
Под пулями взглядов я прохожу мимо разминающихся охотниц, и воцаряется такая оглушительная тишина, что становится отчётливо слышно, как снег ложится на землю, но мне всё равно.
