кошель с деньгами, Егор не сомневался, что те не накупят еды на все оставшиеся деньги — все-таки в благоразумии Элис он неоднократно убеждался. Удивленный вид детей и лавочника ему понравился.
Видимо, хоть лавочник и убеждал Леди Мерил принять работу прислугой, но сам в этом не был до конца уверен. Наверное ее гордыня и поведение раньше даже не предполагали такое согласие. И уж тем более — распивать с ней чаи он не собирался.
Лавочник хмыкнул и прошел к выходу, кивнув головой, мол, пойдемте.
Люди в лавке зашушукались, но Егор поднял голову повыше и даже не стал смотреть по сторонам.
— Видите, леди Мерил, у нас всё в доме по последней моде — альпаз-камни с магическим светом, мебель аж из самого Аньера, от знаменитого мастера королевского двора.
Егор, то есть леди Мерил, благосклонно кивала головой, но делала это без улыбки, с интересом рассматривая богатое убранство дома. Знал он таких, их и в нашем мире было полно, которые поднялись в девяностые, но как были гопотой, так и остались. И никакая позолота и белые рояли не сделали их высшим обществом там, на Земле.
Видимо и этот экземпляр такой же — заработал на продаже, стал выше обычных горожан, а рожей не вышел. Вот и хочет детишек обучить манерам, потому что деньги не все двери открывают. Некоторые двери открывают только этикет, манеры, достоинство. Ну и титул, конечно.
Прямо перед ними пронеслась кошка, а за ней ватага ребятишек — мал-мала-меньше, Егор даже не успел их сосчитать, только заметил, что одеты они были не в пример его подопечным, богато и красиво.
— Дети! — прикрикнул лавочник, но на него не обратили внимания, убежав дальше, вопя и смеясь. Он повернулся к Егору и развел руками, — Дети…
— Марита! Марита! — зычно крикнул Булаже и Егор вздрогнул. — Чаю подай!
Из коридора выглянула румяная щекастая, полная женщина, вытирая руки о фартук, ойкнула и скрылась.
— Это наша кухарка. Присаживайтесь. — Мужчина грузно сел в большое удобное кресло.
Егор присел напротив, за небольшой столик, аккуратно сдвинув колени под юбкой, видимо, в этой комнате принимали гостей. Он уж правда успел подумать, что говорить с ним будут на кухне, как с прислугой, но раз он тут обманулся, может и договориться удастся на условия получше?
Марита внесла поднос — блестящий в свете ламп, серебряный, с пузатым чайником из фарфора и двумя чашечками на блюдечках. Выставила на столик тарелочки с вареньем и печеньем, и гордо удалилась.
— Ну что же, леди Мерил, мое условие изменилось. Тридцать медек и панзион, значится питание, пока вы Маккея и Элизу обучать будете манерам да этикетам. Чтобы не осрамились за столом, значится, да могли беседу поддержать, знали когда и что за чем идет, танцевали там, ну, да вам виднее, как правильно.
Упс. С пятидесяти медяшек до тридцати упало предложение, сразу же высчитал Егор. Конечно, это было лучше, чем ничего, тем более Элис сказала, что продавать больше нечего, но с другой стороны, если идти на понижение, одежду зимнюю детям покупать будет не на что.
— Две серебрушки в месяц, леди и раф дю Лейт ван Аньерские тоже будут обучать ваших отпрысков и столоваться вместе с ними, подавая личный пример. Игры и общение дают больше, чем голословная теория, вы должны быть в этом и сами осведомлены. Практика, практика, и еще раз — практика. А это дорогого стоит. Это мое последнее слово. — Егор посмотрел прямо в глаза лавочнику, твердо выдерживая тон и взгляд, при этом стараясь не думать, чему может он научить детей лавочника, когда и сам ничего не знает. Как там говорили классики — главное ввязаться в бой, а там или осел заговорит, или падишах сдохнет*.
Прим. автора:
*Притча о говорящем осле
Жил в Бухаре всем известный Ходжа Насреддин. Слыл он давно главным ловкачом и насмешником, а главное, очень умным человеком. Призвал его к себе местный халиф, человек жуткого нрава и очень своевольный. Халиф сказал Насреддину:
— Все говорят, что ты очень мудрый и хитрый человек. Если это так, то научи моего осла разговаривать. Научишь — озолочу, сможешь взять столько золота, сколько унесешь. А не научишь — отрублю голову. Отвечай мне, сможешь так сделать?
— Конечно, я могу научить осла разговаривать. Но осел не самое сообразительное животное, и мне потребуется много времени, чтобы научить его всему необходимому. Я не отказываюсь, но на все нужно время.
— Сколько тебе нужно времени?
— Я думаю, что вполне смогу справиться за 10 лет. Быстрее никак нельзя, ведь осел будет общаться с достопочтимым халифом и должен знать все обороты придворной речи.
— Хорошо, — согласился халиф. — Но если ты этого не сделаешь, то погибнешь.
Насреддину выдали денег на обучение осла и отправили домой.
Когда у него спросили удивленные соседи и знакомые, как он собирается выполнить задание, он ответил:
— Аллах велик и на все его воля. Все в руках провидения. За десять лет умру либо я, либо халиф, либо осел.
«И как понимать этот блеск?» — думала про себя Ирина, поражённо уставившись на руку.
По всей видимости — это и есть та самая загадочная магия. В которую Ира со скрипом вынуждена была поверить, потому что, если не верить своим глазам, то чему верить тогда? Вернув рукав на место, девушка с трудом поднялась, всё же боль не ушла окончательно, и, чуть пошатываясь, направилась прочь из стойла. Подъём по лестнице на второй этаж занял чудовищно много времени, но Ирина со свойственным ей упорством поднялась в их каморку и осторожно опустилась на видавший виды соломенный матрас.
— Итак, — сказала вслух она, прижимаясь спиной к прохладной стене, — Егор жив, вот только, где его искать? А если он в таком же положении, как и я? В чужом теле? — бессильно хлопнув ладонью по полу, Ира прикрыла веки. — Ничего, не бывает нерешаемых задач, справлюсь, разберусь со всем, дайте только время.
И первым делом нужно что-то решать с теми условиями, в которых она сейчас живёт. Нужно извести паразитов, а это значит, что придётся обриться наголо и не только убрать растительность с головы, но и по всему телу.
Нету тела, нету дела, как говорится. Самый эффективный метод. И эффектный. Голову нужно побрить, а затем для надежности можно помыть её противопедикулезным шампунем, чтобы уж наверняка. Но в нынешних условиях шампунь — недосягаемая мечта.
Избавиться от этой напасти можно и какими-нибудь притираниями,
