Ру, — позвал он, — я тут услышал, что сторож мой ботинок нашел?
— Ваш? — с изумлением повторила деканша, и по залу пробежались шепотки. — Но он же женский.
— Знаю, — очень странно хихикнул Ленар, вызвав в благородных девицах издевательские смешки. — Меня вечно сапожники обманывают. Могу забрать?
Потрясающе, но он ни разу не вышел из образа забитого жизнью и хорошим образованием существа!
С гримасой непередаваемого омерзения, держа за шнурки, Ру вручила грязный ботинок новому владельцу и недовольно поджала губы. Только кретин не понял бы, что размерчик на девичью изящную ножку взрослому мужчине явно поджимал пальцы. Однако благородные девицы в нашем институте никогда не отличались логикой и воображением, за моей спиной зашелестели ехидные шепотки:
— Я слышала, что богатство мужского гульфика определяется по размеру туфли.
— Неудачник, — отозвалась вторая сплетница. — Спорим, что он сбежал в провинцию от мамы?
— Девочки, грешно смеяться над убогими, — с азартом пошутила еще одна.
— Все свободны! — рявкнула наставница Ру и стремительной походкой покинула бальную залу. Переговариваясь и бросая на нового преподавателя насмешливые взгляды, девицы потянулись на завтрак.
— Я узнала твой ботинок, — едва слышно пробормотала Рита, утягивая меня к дверям. — Все еще не готова рассказать?
— Нет.
— Хорошо, но если лучшая подруга умрет от любопытства, то помни — виновата ты! — обиделась она, хотя знала, что правду не вытащит из меня даже раскаленными клещами. Ри подлила бы в еду сыворотку, развязывающую язык, но зелье решительно не действовало на представителей магической братии.
— Спасибо, — одними губами вымолвила я, когда мы прошли мимо Ленара.
За то, что он спас меня от домашнего ареста, в новом эротическом романе Бевиса Броза я решила подарить герою Кристофа умопомрачительный фигурный пресс с шестью кубиками. Он с честью их заслужил. А когда обнаружила под дверью коробку с разнесчастным ботинком, то от прилива чувств мысленно одарила еще и мастерским владением мечом. Пусть огрызается голодному дракону не голыми кулаками.
ГЛАВА 3
Неизведанные грани литературного таланта
— Вы же благородные девицы! — грохотала наставница Ру, тыча пальцем в стопку из трех зачитанных до дыр рукописей Бевиса Броза. — Цвет магических рас!
Цветок с зачатками магического дара и цветок, даром не обремененный, в смысле, мы с Ритой, покаянно опустили головы. С другой стороны, подружка с разноцветными волосами вполне могла сойти за розу из Волшебного леса, если, конечно, у них имелись полосатые розы…
— Госпожа Вермонт! — рявкнула деканша.
— Я здесь, профессор! — вздрогнула я, возвращаясь в реальность, где нас накрыли с поличным при передаче запрещенных рукописей и теперь пытали. Кабинет ведьмы Ру, в отличие от учебных аудиторий, был неплох — с камином и книжными шкафами, заставленными законоведческими сводами. В окно светило весеннее солнышко, и в косых лучах плавали пылинки, похожие на крошечные звездочки.
— Никогда бы не подумала, что вы интересуетесь подобной… — она сморщилась, — похабщиной! Вы же выпускница отделения изящной словесности!
Узнай ведьма Ру, что я не просто интересовалась, а сочиняла известное непотребство, то признала бы меня адептом разврата и предала анафеме. В смысле, заставила ректора отчислить из института, наплевав на высокие баллы и три месяца до выпуска.
— Декан Орди, вы ничего не хотите добавить? — напала Ру на едва сдерживающую зевоту наставницу отделения изящной словесности.
Мы знали, что копирование Орди считала прекрасной возможностью отработать изящность почерка, а чтение в любом виде — святым занятием, неважно, что на страницах книги герои предавались бесшабашному разврату.
Когда ведьма выдернула ее из дремоты, Орди не сразу сообразила, что подопечных надо ругать.
— Откровенно сказать, декан Ру, — распевным голосом поэтессы вымолвила она, — думаю, что наши благородные девицы уже в полной мере оценили тяжесть вины и готовы принять наказание.
Наказание?!
Я почти решила, что нам грозил домашний арест до конца финальных испытаний, но ведьма Ру всегда была изощренна в пытках. Она постучала грифельным карандашом по столешнице и резюмировала:
— В середине недели у первокурсниц запланирована экскурсия на драконью ферму. Будете помогать преподавателям.
Я незаметно перевела дыхание. Какое счастье, что нам не запретили выезжать в город!
— И еще! — добавила она. — Вам запрещено покидать стены замка до конца финальных испытаний.
Сглазила!
— Все ясно? — возвысила она голос.
— Да, наставница Ру, — промычали мы.
— Тогда свободны.
Плечом к плечу мы попятились к двери, боясь повернуться к ведьме спиной. Когда тихонечко выскользнули из кабинета в стылый коридор, то услышали, как декан Орди с укором заговорила:
— Итар, ты слишком строга к девочкам. До выпуска осталось три месяца. Они и так за глаза называют тебя ведьмой.
— Вот! — проскрежетала в ответ та. — Надо соответствовать.
Мы заторопились покинуть учительское крыло.
Копии Бевиса Броза изъяли, распотрошенные оригиналы романов литературный клуб уничтожал в камине столовой, а дата сдачи новой книги приближалась. Без преувеличений, я чувствовала себя жертвой маньяка, привязанной к рельсам и ожидавшей смерти от несущегося паровоза. Я находилась в таком отчаянье, что дозрела до кражи трактата у Кристофа.
— Пронесло, — вздохнула Рита, делая вид, будто рукавом форменного платья вытерла испарину. — Если бы она спросила, откуда взялся Бевис Броз, я бы не смогла соврать. Ты чего молчишь?
— Прости? — не услышала я стенаний подруги, мысленно создавая злодейский план грабежа.
— Расстроилась из-за наказания? По-моему, мы еще легко отделались.
— Угу…
Время было послеобеденное. Студентки собирались в столовой на полдник, и в зале царил гомон, точно на птицеферме. Не успели тетушки-подавальщицы разнести еду, как возле Риты появилась Нестейша, с загадочным видом прижимавшая к животу уже знакомую папку с розовым бантом. Писательница быстро набиралась житейской хитрости. Специально не стала дожидаться конца трапезы, понимая, что голодными из столовой мы вряд ли сбежим.
— Я придумала! — с радостью в голосе объявила она.
— А? — оглянулась через плечо Рита.
— Я придумала название для романа! — Она пристроила папку перед подругой, со звоном сдвинув посуду. — Смотри!
Без особенного интереса подпольная библиотекарша развязала тесемки. На титульном листе, венчавшем рукопись, красивыми буквами было выведено: «Четыре угла одного треугольника». Название пришлось пару раз перечитать. Если бы чертежник Эдон Рауф увидел, тотчас бы умер от сердечного приступа!
— Существо, незнакомое с геометрией… — Рита кашлянула, видимо, стараясь сдержать ругательства, — как ты придумала это название?
— Оно мне пришло на философии! — счастливо вздохнула писательница. — Знаешь? Слушала я о невыносимости бытия, и как сверкнуло в голове! Как сверкнуло!
— Заметно, — пробормотала Рита. — Я одного не понимаю, как твой МЖМ-треугольник растянулся до четвертого угла?
— Я вдруг поняла, что это МЖМА!
Отсутствие напитков не помешало мне заново подавиться. Теперь на вздохе.
— Чего? — коротко уточнила Рита.
— Мужчина — женщина — мама — арбалет!
