Сантина, увидев нашу процессию, застыла на месте, но мигом спохватившись убежала в дом, греть воду, готовить мази и бинты.
Мы уложили Брендона на кровать в небольшой светлой комнатушке. На столик возле кровати Сантина уже водрузила тазик и кувшин с теплой водой. Суетилась, доставала тряпки и бинты, выкладывала мази и растирки.
Я беспомощно стояла, вжавшись в стену, чувствуя себя более не нужной. Я сделала все, что могла. Сантина и Колин со всем остальным справятся лучше меня. Разыгрывать из себя горем убитую жену смешно, хотя я действительно очень переживаю. Чувствую себя виновной во всем, что произошло. Я не хочу смерти Брендона, не хочу суда над семейством де Лоури. Зачем я на все это согласилась. Просто наваждение какое-то.
— Идите в дом, леди, отдохните, — Колин развернул меня за плечи к себе лицом, чувствуя мое подавленное состояние, — вы очень устали. Пойдемте, я вас провожу.
Я оглянулась, выходя из комнаты, оглядела неподвижную фигуру Брендона. Наверное, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что Колин проговорил необычно мягким голосом, по-отечески прижимая меня к себе:
— С ним все будет хорошо, обещаю.
Добредя до своей комнаты и скинув с себя испорченное платье, я повалилась на кровать. Ужас пережитого настиг меня. Наверное, лишь в этот момент я с ясностью осознала, что натворила. Наверное, стоило бы заплакать, возможно стало бы легче. Но я словно заледенела внутри. Могла лишь безмолвно кричать, прикусив зубами большой палец.
Брайн навестил меня на следующий день. На его губах играла любезная улыбка, а в глазах застыла подозрительность. Мы расположились на залитой солнцем террасе, усевшись на высокие плетенные стулья. Сантина принесла нам морс и нарезанный небольшими кусочками ягодный пирог. Я усиленно улыбалась, разыгрывая радушную хозяйку.
— Не могу поверить, что я упустил его! — голос Брайна был полон негодования, — зверь был тяжело ранен, все вокруг было залито проклятой кровью. Мы преследовали его до ручья, потом потеряли след. Прошерстили всю округу вместе с псами, этому зверю просто некуда было деться…
— Возможно он до сих пор в лесу, зализывает раны где-нибудь в логове. — Я, старательно разыгрывая равнодушный вид, поддела вилочкой кусочек пирога.
— Нет, он возвратил себе человеческое обличье. В шкуре зверя собаки давно бы его почуяли. Но вот человеком с такими ранами он долго точно не протянет. Если только…, хм, кто-то не забрал его…
— Думаешь, такое возможно?
— Он мог доползти до фермы или ближайшего селения, возможно кто-то его укрывает. Местные жители не бояться оборотней и вполне могут проявить жалость к раненому зверю. Надо завтра же проверить все окрестные дома.
— Должна тебя все же упрекнуть, Брайн, — я капризно надула губы, — ты действовал очень грубо, я была сильно напугана. К тому же ты чуть не оставил меня вдовой, хотя обещал… — я погрозила пальчиком, продолжая разыгрывать роль обиженной женщины, — я не хочу быть виновной в смерти мужа и испытывать муки совести.
— Тебе жаль этого зверя? — Брайн ухмыльнулся. — Он просто дикое животное, живущее инстинктами. Тебе надо освободиться от этого брака и обрести нормальную семью. Я даже жалею, что не убил его. Была такая прекрасная возможность, незаконный оборот, покушение на жизнь людей, да-да, — Брайн с усмешкой взглянул в мои испуганные глаза, — твой муженек чуть не растерзал одного из охотников и отгрыз руку второму. Бешеное животное. За его уничтожение король отсыпал бы хорошую награду.
— Ты спровоцировал его, — воскликнула я. Вилочка выпала из моей руки, звякнув о блюдечко, и отскочив, упала на пол, мне под ноги. Но я даже не обратила на это внимание, пребывая в праведном гневе, — он просто спасал мою жизнь. Думал, что мне грозит опасность.
— Тебя бы никто не тронул. Да, мне пришлось применить хитрость, иначе этого зверя не выманить, но этого бы никто не узнал. Он просто взбесился и напал на людей, сопровождавших тебя.
Я с изумлением всматривалась в лицо Брайна, словно видела его впервые.
— Даже не знаю, кто большее чудовище, ты или он, — процедила я.
— А как ты хотела! Моя дорогая Аделия, ты же была согласна, хотела избавиться от мужа любым способом, — Брайн немного обижено посмотрел в мою сторону.
— Просто не представляла, что так все обернется, я не хотела причинить ему вред. Сама не знаю, о чем думала, — попыталась оправдаться я и подумала, что ничем не лучше Брайна. Возможно, мы стоим друг друга.
11
От Сантины я знала, что Брендону лучше, он пришел в себя и даже сделал попытку подняться с кровати. Решение навестить его я откладывала несколько дней. Не знала, как смогу смотреть ему в глаза, любезно расспрашивать о состоянии здоровья. Но и не прийти нельзя.
«Просто загляну на минуточку, визит вежливости, — уговаривала я себя, — прошло почти два дня, а я прячусь, боюсь навестить собственного мужа». «Которого чуть не погубила», — добавляло мое трепещущее сердце.
— Сантина, я загляну в дом, посмотрю, как чувствует себя Брендон, — навестив на кухне Сантину, стряпавшую ужин, заявила я.
— Конечно, госпожа, — согласилась Сантина и не удержавшись, скосила на меня довольные глаза.
Я тихонько вошла в дом, и с гулко бьющимся сердцем прошмыгнула к заветной двери. Деликатно постучала. За дверью послышалось сопение и чуть-слышный скрип половиц.
— Брендон, лежи не вставай, — крикнула я, — я ненадолго зайду, хочу посмотреть, как ты…
Приоткрыв дверь и сделав шаг внутрь, с визгом отпрянула, вжавшись в стену за своей спиной. Желтыми немигающими глазами на меня смотрел громадный волк. Мы столкнулись с ним взглядом, и волк сделал шаг навстречу ко мне.
— Тише, госпожа, не бойтесь, — в дверном проеме показался Колин, — он никогда не навредит вам.
— Почему он волк, а не человек? — прошептала я.
— В зверином обличье раны затягиваются быстрее, — пояснил Колин. — Я, пожалуй, уйду, не буду вам мешать. Не бойтесь, протяните ему руку, он ждал вас.
— Не уходите, Колин, — воспротивилась я. Волк почти вплотную приблизился ко мне и сев на задние лапы, потянул носом воздух.
— Колин? — позвала я и оглянулась, окинув взглядом пустой дверной проем.
Взглянув на волка, беззастенчиво разглядывающего меня, я произнесла:
— Надеюсь ты не съешь меня? Я слишком костлявая, тебе точно не понравится, к тому же Сантина что-то вкусное готовит на кухне, не стоит перебивать аппетит.
Волк в ответ довольно фыркнул, ткнулся холодным носом в мою ладонь.
— Хороший волк, — похвалила я и нерешительно дотронулась рукой до мохнатой макушки. Волк довольно заурчал, потерся головой о мою ладонь.
— Нравится, когда тебя гладят? — я улыбнулась, подумав, что волк не так уж и страшен, ведет себя словно самый настоящий домашний пес.
— может тебя за ухом почесать? Знаешь, у меня раньше была собачка, такая забавная. Умела лапу давать и гонялась за палкой. А ты так умеешь? Ой… — я осеклась, внимательно посмотрев на зверя. Интересно, он понимает мою болтовню?
Волк поглядел на меня грустными глазами, и обиженная гримаса застыла на его морде.
— Прости, — я погладила его, забравшись пальцами в густую шерсть, почесала за ушком.
— Как ты? Твои раны сильно болят? — Я гладила волка, ощупывая шерсть пальцами, выискивая следы от пуль. Зверь в ответ шумно вздохнул и слегка заскулил, когда мои пальцы наткнулись на едва затянувшуюся рану, прятавшуюся в густом подшерстке.
— Прости, — прошептала я, заглядывая в желтые звериные глаза, так внимательно наблюдавшие за мной, — мне так жаль. Ты спасал меня, рисковал своей жизнью.
Я присела возле волка, осторожно поглаживая загривок. Волк улегся у моих нок, положив голову мне на колени. Его желтые глаза устало подрагивали в полумраке комнаты, и он сонно сопел под моей рукой.
— Я, наверное, пойду, — произнесла тихонько, — ты спи, я навещу тебя завтра.
Волк недовольно заерзал, положив на меня лапы.
— Мне неудобно сидеть на полу, спина затекла, имей совесть, отпусти меня, — упрекнула я зверя. Волк вздохнул и немного отодвинулся в сторону, глядя в мою сторону печальными глазами.
