Потягивая из трубочки не особо вкусную, но питательную смесь, продолжала наблюдать за тройкой, оживленно переговаривающихся пассажиров, невольно слушая их разговор.
Забыв все разногласия (может конечно делали вид), во всяком случае они, как ни в чем не бывало обсуждали предпочтения в еде, делились выводами о испробованных когда-то деликатесах… М-да…
Перевела взгляд в небольшой обзорный экран справа от меня, где звезды продолжали свой забег, оставляя за собой белые смазанные полосы… Холодная и мрачная красота космоса одновременно завораживала, и отталкивала ощущением пустоты и одиночества…
— Нель⁈ — голос Лии ворвался в мои размышления.
— Да Лия, я слушаю… — посмотрела на неё и снова взгляд этих синих глаз напомнил о маме…
— У меня есть вопросы, на которые только ты сможешь дать ответ, — она села рядом со мной.
— Спрашивай! — без доли сомнений ответила я. Предполагая какие будут вопросы.
— Я не могу понять откуда ты? Насколько знаю, тех кто сбежал тогда — это уже больше двух десятков витков назад, поймали. Абсолютно всех… Так же мне достоверно известно, что все девочки находящиеся вне зоны — под наблюдением. Но на тебе нет маячков… А ты сильная йерта!
Она подвинула кресло поближе, сложила руки на столе, отодвинув локтями свои пакеты с мясным содержимым, что ранее поставила перед собой. И с любопытством вперилась взглядом в моё лицо.
— Да я йерта, а насчёт «сильная» — не уверена, — улыбнулась, убрала в сторону пустую упаковку и снова взглянув в её глаза, продолжила: — Моя мать, как раз из тех беглянок.
Глаза Лии расширились, она замерла, осмысливая услышанное. Выводы к которым девушка пришла — однозначно шокировали её. Воспользовавшись получившейся паузой, спокойно рассматривала её.
Тёмные, почти чёрные волосы собранные в высокий хвост, красиво контрастировали с бледной, идеально чистой кожей. Под косой чёлкой сверкали синие глаза, блеск которых напоминал драгоценные камни. И если бы не трансформация, передо мной сидела бы очень красивая девушка… Как и моя мама… А вот я… Я не такая яркая. Темно-русая копна волнистых волос, серые глаза, ровный нос, пухлые губы… Да симпатичная, но рядом с йертами выгляжу бледновато…
— Постой… — вмешался грасс. Он присел с другой стороны, также выгрузив свои пакеты на столешницу, пытаясь взять себя в руки, но у него это плохо получалось, голос его дрогнул: — Форк и его подчинённые — все как один твердят, что йерты бесплодны… Врут⁈
— Ну я же сижу перед тобой… — мои губы снова растянулись в улыбке.
Рик хлопнул пару раз ресницами, пытаясь уложить новость в голове… Но она не желала укладываться, мало того будоражила душу, всколыхнув все потаенные мечты. И первая, такая желанная, но в то же время пугающая:" У нас могут быть дети⁈ "
С этими мыслями, капитан перевел свой взор на Лию. И, что бы он не говорил этой Лалинель (весьма опасной особе кстати), идея с рахом теперь казалась не такой уж и плохой. Он благодарил мироздание за предоставленный шанс, которым он несомненно воспользуется — выдернет свою девочку из лап этих бездушных, лабораторных крыс… Как же он ненавидел их, как он мечтал когда-нибудь растерзать их в клочья собственными зубами…
Грасс, невидящим взглядом смотрел на свою возлюбленную, не вникая в суть следующего вопроса, что она задала.
— Твою маму зовут Эвелин⁈ — не спрашивала, а словно констатировала факт и слово «мама» йерта произнесла аккуратно, будто в этом слове спрятано что-то важное, и если его неправильно произнести оно обязательно сломается.
— Как… — только хотела спросить: «Как она узнала?» А она тихо добавила, будто для самой себя:
— Ну, да… Это многое объясняет…
— Что объясняет? — с нетерпением, хмуро глядя на неё.
— Там на станции, я не смогла выступить против тебя, — она говорила, вглядываясь в моё лицо. — Я подсознательно чувствую, что ты сильнее и не в силах противиться твоему слову, даже под страхом смерти… Как слову Эвелин. Она обладала властью над всеми нами.
Теперь я пыталась осознать услышанное, глядя перед собой, но Лия не дала долго рефлексировать.
— Ты не знала?
— Откуда? — глухо вымолвила, продолжая буравить взглядом угол стола. — Когда её забрали, мне было всего десять витков. И чудо, что мне удалось спастись… Но я больше склоняюсь к банальному — им на тот момент не было известно о моем существовании…
И снова перед глазами пролетели обрывки воспоминаний, где жаркое пламя скрывает меня от двух неизвестных личностей.
— Знаешь где она?
— А вот это я хотела узнать у тебя⁈ — я уставилась в её глаза, выпрямилась.
Она кивнула и без раздумий ответила. В её голосе звучало сочувствие, которое немного напрягало меня.
— Почти всех беглянок ввели в «спящий режим». Эвелин держат в отдельном помещении и я не знаю, что с ней, — она развела руками, продолжая рассказывать. — Оставили чуть больше ста, наиболее слабых «боевых единиц», которых распределили по различным службам. А кого-то продали… — она нахмурилась и отвела взгляд, после чего тихо заключила: — Уж лучше спать беспробудным сном, чем выполнять их грязные поручения или принадлежать богатым недоумкам, которым всё дозволено…
Грасс словно очнувшись, без слов потянул к себе её кресло вместе с ней. Скрежет металла о металл, ударил по ушам. Я скривилась. А Рик обнял йерту и не обращая внимания на нас, стал шептать ей всякие нежности. Я хмыкнула, понимая, что поговорить с ней капитан вряд ли позволит, поэтому поднялась и вышла из-за стола. Взглянув на необычно молчаливого и задумчивого Ульриха, тихо бросила ему:
— Я спать…
И не дожидаясь ответа, покинула помещение.
* * *
Проснулась от беззвучного крика, перекрывающего дыхание. Текущие по вискам слёзы увлажняли подушку. Резко села, пытаясь отойти от кошмара мучающего почти каждую ночь. Единственное, что обычно помогало спокойно спать и не видеть сны — блокираторы, а третья ночь без них по-настоящему оголяла чувства. Знаю, что дальше будет только хуже… Сознание словно стряхивало с себя налёт лекарств, вынуждая снова и снова переживать тот момент, когда жизнь поделилась на «до и после»… Окружающее пространство тоже вступало в игру — насыщенными красками и звуками. Будто туман сдерживающий мою сущность, потихоньку растворялся…
Посмотрела на раха, умудрившегося подвинуть свою койку впритык к моей, мало того, он по-хозяйски положил свою ладонь на моё бедро! Сам дрых на животе, лицом ко мне.
Скинула его руку и поднялась. В отличие от меня он спал совершенно обнаженный. Моих сил хватило только на то, чтобы снять сапоги и куртку, а дальше всё. Уткнулась лицом в мягкую подушку и вырубилась.
Ещё раз бросив взгляд на торс мужчины, под тонким покрывалом — лишний раз убедилась, что один единственный эпизод может изменить всю дальнейшую жизнь. В нашем случае показал отношение друг к другу. И как бы Ульрих не старался исправить, вернуть — ничего не поможет. Целый виток сплошной лжи с обеих сторон и получается, что возвращать то нечего…
