— Похоже на то… — тихо ответила, пока медленно обходила камеру, направляясь к тому месту, где в последний раз видела пушистика.
— Ты поэтому сюда ринулась? Он опасен?
Намекая на мою начавшуюся трансформацию, которую я не в силах была сдержать. Блокираторы теряли свою эффективность.
— Нет, не поэтому…
Все мои чувства говорили, что в помещении кроме нас двоих никого нет, а это значит мне не померещилось — ЗВЕРЕК ПРОШЁЛ СКВОЗЬ ФЮЗЕЛЯЖ! Бред! Такого быть не может… А вслух я пояснила Бурсу:
— За нами погоня, причём на такой же гиперскорости…
Ещё раз осмотрела каждый угол, заметив пару нераспечатанных пакетов с «Бифштексом» и водой, аккуратно сложенных в одном из них. Решив заняться вопросом таинственного транзитника позже, вернулась к грузу и тихо объяснила другу:
— Хозяин этого оборудования преследует нас… — положив ладонь на крышку.
Провела рукой по гладкому металлу, скидывая весь мусор. Тут же, в дальнем углу отсека открылась потайная дверца, выпустив старенького робота-уборщика, который сразу принялся очищать поверхность пола двумя щетками, иногда тонко поскрипывая. Подозреваю, что этот звук издавало одно из его многочисленных колесиков, но я не спешила его ремонтировать. Этот скрип мне нравился, он напоминал о боксе Зейна, где каждый рабочий день начинался с открытия тяжёлых ворот, механизм которых крутился с похожим шумом.
Под эти звуки тщательно осмотрела камеру, осознавая, что желательно избавиться от неё и, как можно скорей, но… «Внутренний вугвок», не желал выбрасывать это добро и кстати совсем не дешевое… Тем более на скорости сделать такое нереально и вообще предпочтительнее отыскать сам маячок и уже его утилизировать…
Один за другим раскрыла скобы, задумавшись о «содержимом сего ларца», ибо лаборатория, могла заинтересоваться лишь необычным существом, с редкими способностями. Никакой уверенности, что открывать камеру — хорошая идея и отнюдь не безопасная. Как знать, как повлиял газ камеры на сознание пленника. Но другого выхода нет…
— Бурс, если не трудно принеси мои инструменты, — не глядя на него. Всё моё внимание обратилось на окно панели.
— Да, конечно…
Он быстро покинул помещение. Я присела на корточки, рассматривая стекло устройства, уже зная, что замочек усовершенствованный, с секретом. Вскрытие займет приличное количество талов, которых в нашем запасе очень и очень мало… В скором времени судно постепенно начнет сбавлять скорость и нет никакого желания столкнуться с крейсером альдеона…
Запах пушистика почуяла не сразу, только когда он оказался совсем близко, позади меня. Поэтому старалась не делать резких движений, дабы не спугнуть.
— Ты хочешь открыть камеру, чтобы освободить моего друга? — спросил с удивлением в голосе.
Я осторожно посмотрела через плечо. Он вздрогнул и засеменил задом к стене. Вздохнула, подозревая, что трансформация йерты, то ещё зрелище… Поэтому снова отвернулась, но прежде, чем ответить, поинтересовалась:
— Так там твой друг?
Он угукнул в знак согласия, после чего я объяснила:
— Да необходимо вскрыть и не только для того, чтобы освободить. В камере маячок, от которого нужно срочно избавиться, иначе нас примут на борт крейсера, вместе с кораблем… Ушастый не будет мелочиться…
— Ты злишься?… — он замялся, я снова глянула в его сторону. Он лапкой обвел овал лица в воздухе.
Вновь отвернулась и без утайки пояснила:
— Нет. Но у меня пока не получается совладать с внутренней агрессией. Долго находилась под блокираторами и нужно снова учиться управлять своей сущностью.
— А зачем ты находилась под блокираторами? — зверек подошел и встал сбоку. Взирая с неподдельным любопытством на умилительной мордочке.
— Это долгая история… — не желая вдаваться в подробности. — Ты лучше скажи, как тебя зовут? Кто ты вообще? И, как пробрался на мой корабль?
— Зовут меня Савва. Я кревнит, хранитель Макса! — с гордостью, чуть выпятив грудь.
— А кто этот Макс? — продолжала допытываться, но кревнит не ответил, его любопытный взор переключился на запыхавшегося Бурса в открывшемся проеме.
— Нель… Я же правильно понял⁈ Вот эти? — трелистник поставил на крышку небольшой, потрепанный саквояж.
— Да, правильно, спасибо…
Не мешкая, вытащила ручной сканер, тоже далеко не новый, но лучший среди аналогов.
— Я знаю код и знаю где спрятан маячок! — заявил маленький хранитель какого-то Макса, в момент когда я осторожно подключила устройство к панели.
— А, что молчал? — замерла, глядя с вопросом на кревнита.
— Ну, ты не спрашивала… — стушевался Савва и развёл свои лапки в разные стороны.
— Нель, ты о чем? — спросил Бурсок с другой стороны от меня.
Я полностью развернулась и убрала сканер в сторону. Уселась на этот злополучный ящик, переводя взгляд с одного на другого. После чего задала вопрос Бурсу, чтобы окончательно убедиться:
— Ты тут никого кроме нас двоих не видишь, так?
— Нет, не вижу… А должен?
Сложила руки на груди, раздумывая, как быть. Затем обратилась к кревниту:
— Савва сделай что-нибудь, чтобы мой друг не думал, что я разговариваю сама с собой.
Тот в свою очередь с готовностью кивнул, взял один из инструментов и покрутил им.
Бурсок ошарашенно квакнул, а я пояснила:
— Его зовут Савва. Он и есть тот самый неизвестный пассажир. И я его почему-то вижу, хотя он говорит, что не должна.
— Ничего себе… — только и смог произнести трелистник, с подозрением осматриваясь по сторонам.
— Всё ладно, — снова повернулась к ящику. — Давай говори код… — бросила пушистику, не особо надеясь на успех.
Он медленно произносил, а я вводила. Но на моё удивление раздался щелчок, короткий пшик и крышка чуть приподнялась.
Приложив немного усилий, полностью раскрыла, выпустив в помещение клубы белого, холодного тумана. Едва взгляд коснулся абсолютно голого тела, молодого мужчины, я замерла. Первая мысль которая посетила голову: " В моём грузовом отсеке древний! — А вторая: Красивый древний!… "- рассматривая мощный, хорошо развитый торс парня. Рельефы литых мышц указывали на отличную физическую подготовку. М-да… Корсан… И, как интересно он умудрился угодить в лапы альдеона?
Молодой… На первый взгляд ему не больше двадцати пяти витков, но я тоже выгляжу максимум на двадцать, но мой возраст уже за тридцать… А передо мной находился представитель высшей расы, и даже представить не получается — сколько ему на самом деле. Как говорят — корсаны живут очень и очень долго… Жили…
