воспитаю. Брат с племянниками всегда меня слушались.
Не знаю как во всем мире, но конкретно на этой брачной церемонии жрец согласия у молодых не спрашивал. И правильно — смысл? И сам кольца молодым на нужные пальцы надел и целоваться не заставил (конечно, стыд-то какой!). Просто после длинной проповеди объявил нас мужем и женой и махнул рукой. Это означало, как ранее просветила меня мать Меяны, конец церемонии. Супруги уважительно кланяются друг другу и, взявшись за руки, выходят из храма.
Теперь можно и за ручку подержаться (вот фривольность-то право слово!). Даже фату откинуть не возбраняется, а приветствуется, но я не стала хоть и прошла мастер-класс "красивого жеста". Мне под слоями материи хорошо, чувствую себя уверенно как партизан в засаде. Всех вижу, а меня никто.
Самое смешное, что мамаша хоть и пыталась знаками показать, чтобы невеста лицо открыла — шикнуть или приказать она больше не смела. Всё! Продано! Теперь командовать мною может только один мужчина — тщедушный юнец, держащий руку супруги вспотевшими пальцами. А ему мое лицо нафиг не сдалось. Мне кажется — он меня побаивается. Мальчик не такую игрушку хотел получить на совершеннолетие!
Обязательно выясню какую, и подарю взамен на свободу действий, порадуется еще, что ему именно я досталась.
Дальше было застолье. Скучнющее. Гости ели и поднимали бокалы, мы на любую здравницу вставали и кланялись. Я устала как собака гончей породы после облавы на волков и еле дождалась момента, в который молодых отправляют восвояси. Долги исполнять. Многие благородные гости уже приняли горячительного, поэтому благопристойно похабно улыбались и даже пробовали советы давать, чем только прибавили скорости жениху.
Нас опять посадили в карету, которая основательно попетляв, остановилась у небольшого двухэтажного дома. Жених подал руку, чтобы невеста не сверзилась со ступенек, и провел в дом. Знакомиться, наверное. Друг с другом. Потому что кто-то дверь открыл, закрыл с уличной стороны и сбежал.
— А где люди? Что за место? — оказавшись в уютной гостиной с журнальным столиком и креслами, я начала проявлять инициативу и строить из себя амазонку. Сразу командный тон и никак иначе! Потому что подспудно понимала — дам слабину и мне конец. Тиранить начнет. Нет уж, я первая. — Где все?
Голос разорвал звенящую тишину.
— Здесь нет никого, — ломающимся баском ответил жен… ну пусть будет муж. — Дом съемный.
- Почему? У твоих родителей ведь есть дом в столице?
Зачем было снимать? Не понимаю. Это не наши двушки или трешки с плохой звукоизоляцией, в особняках есть, где разместиться. Никому бы не помешали. Хотя, мне же на руку.
— Ну и что? Молодожены обычно остаются одни, а поскольку у меня нет собственного, — парень особо выделили это слово интонацией, — дома в столице то вот… съемный.
Ах, да! Он же теперь самостоятельный не зависящий от родителей. Класс!
— Ну, ладно, — пожала плечами и, прищурившись, поинтересовалась: — Тебя как зовут-то?
Чуть не добавила "птенчик", но в последний момент закрыла рот. Хамить рано, он мне еще ничего плохого не сделал.
— Лексан, — безразлично ответил юнец.
— Очень приятно, — я сдернула надоевшую фату и приказала: — А меня зови Лизой.
— Почему? — резонно поинтересовался парень. — Ты же Меяна.
Вздохнула тяжело, но уверенно, не забывая довлеть над птенчиком.
— Не нравится мне это имя. В пансионе все звали Лизой, я привыкла. Наверное, потому что в будущем я должна была стать госпожой Мализет. Исковеркали фамилию, и получилась Лиза. — Приврала, на этот раз уверенная в результате — если с пеленок просватана, то известно же за кого. Это не то, что со свечёй спалиться. Штирлиц больше промахов не допустит. Затем подошла к креслу, небрежно бросила на него белую тряпку и почесала пальцами макушку. Ой, благодать… Шпилек в прическу натыкали неимоверное количество. — И какие у нас дальнейшие планы?
— Сейчас? — робко пискнул молодожен.
— Ну, сейчас понятно — спать. — С нажимом сделала установку на вечер, толсто намекая, что сегодня мы будем именно спать и желательно на разных этажах. — Я имею в виду в дальнейшем. Завтра, послезавтра… так и будем в съемном доме жить? Да ты сядь, я не кусаюсь. Чего настороженный такой?
Парень нервно хохотнул, плюхнулся на диван, раскинув руки в стороны по всей спинке, и бесхитростно признался:
— Я думал ты забитая.
Ясное дело. Но понимаешь, милый, монастырь, воспитавший наших благонравных родительниц, неожиданно пошел в ногу со временем. Местами даже это время перешагнул. Тебе досталась жена эксклюзив — в этом мире ни у кого такой нет.
глава 4
Усмехнулась, приглядываясь к своему "господину и повелителю" и соображая как построить разговор с парнем. Решила сразу расставить приоритеты и серьезно даже сурово сказала, присаживаясь в кресло:
— Неверно думал, как видишь. Я своевольная, продвинутая и кланяться тебе не собираюсь. Так какие планы? Хм… у нас…
— Ой, не надо мне кланяться, — состроив недовольную рожицу неожиданно с отвращением ответил Лексан. — Ненавижу эти… прогибания. Мать даже на человека не похожа когда перед отцом стелется. Ты так не делай! Ненавижу!
Ну-ка, ну-ка, очень интересно. Моя ж ты лапочка! Золото, а не муж и я сбавила обороты.
— И не собиралась. Моя тоже облик человеческий теряет в такие моменты. — Чуть не рассмеялась, на секунду представив родную маму, пресмыкающуюся перед папой. Честно — не получилось. Только наоборот. Вернулась в реальность, откинулась на спинку и принялась рассматривать парнишку более пристально. А хорошенький. Или после запрета кланяться сразу похорошел? Это, какие же кульбиты выделывает его мамаша, что сына тошнит? — По моему мнению, семья должна основываться на взаимном уважении. Поклоны не являются искренним проявлением чувств. Это раболепство, унижающее в первую очередь самого мужчину. Так надолго мы в столице?
— Нет, послезавтра выезжаем в мое имение, — вздохнул мальчишка, по-взрослому нахмурив брови. — По дороге заедем к родителям, они тоже в столице постоянно не живут, уедут уже сегодня. Мы скот выращиваем. Лошадей в основном разводим. Новые породы и всякое такое. Так что… вот так.
Ну да, ранчо без присмотра надолго не оставишь. Дом в Китояре тогда зачем? Ни себе ни сыну. Ох уж эти богатеи…
— Ладно, пошли комнаты выбирать, я устала с этой свадьбой. Одни поклоны чего стоят.
— Комна…ты? — переспросил парнишка, прошелся наглым взглядом по моему максимально закрытому платью и скривился.
Согласна, уцепиться не за что и даже фантазии разгуляться негде. Кулек. И нечего борзеть, мальчик, не на ту напал. Думаешь, краской стыда зальюсь и в обморок упаду?
