распахнула глаза, когда страх сковал моё дыхание, и мне физически стало необходимым убедиться в том, что это всего лишь вода.
Кровавые руки. Передо мной мои ладони вымоченные в чьей-то густой, алой крови. Я откровенно запаниковала и свалилась с железной лежанки. Заметалась по тесной клетке, которую только сейчас отчётливо могла рассмотреть. Я в тюрьме. В тюрьме нашего замка. Захотелось кричать, но горло пересохло, и все что я смогла выдавить из себя это неестественный хрип.
— Очнулась! Она очнулась, — послышался голос Елены, — открывайте скорее.
— Вы уверенны? — Отозвался Соловей.
— Я сказала, открывай немедленно! — Приказала женщина.
Скрипнул накидной замок и дверь отворилась. В клетку вошла хозяйка с чашкой воды в руках. Я бросилась к ней, не в силах вымолвить ни слова.
— Держи, попей, — вложила в мои руки чашку.
Я осушила его тут же и вцепилась глазами в женщину, пытаясь рассказать какой ужас пережила, пытаясь спросить, что с Кощеем, но получался только хрип.
— Успокойся! Успокойся, милая…
— Ко… — хрипела я, — Ко-щей…
— Тебе нужно успокоиться, — повторяла Лена.
О Сказка, я убила его! Разорвала на мелкие кусочки…
— Жив он, — будто прочитала мои мысли хозяйка.
О, Сказка, братья! Они же теперь найдут меня…
Ухватилась за решётку и попыталась объяснить Елене.
— Б… бра…
— Не говори ничего, побереги силы — прервала она меня, — тебе нужно отдохнуть.
Ноги подкосились от переизбытка эмоций, что обрушились на меня с невероятной силой. Меня повело, но я удержалась за железные прутья.
Соловей тут же подхватил меня на руки и вынес из тюрьмы.
Это случилось! Я всю жизнь молилась лесным ведьмам, чтобы мой дар никогда не вылез наружу. Так и было до недавних пор. Я прекрасно подавляла его и жила обычной жизнью. Что изменилось? Что повлияло на моё обращение, что стало триггером??
— Тебя нужно привести в порядок, — бросила нервно Лена, когда мы оказались у моей ванны.
Соловей поставил меня на ноги и стремительно скрылся за дверью. Я бросила короткий взгляд на зеркало, что висело как раз напротив меня. Слезы хлынули из глаз, не поддаваясь моему самообладанию и контролю. Приходилось постоянно протирать глаза, чтобы рассмотреть каждую деталь. Я вся полностью была в крови. Лицо, руки ноги, волосы, ВСЯ! Сиреневое платье, насквозь пропитанное Кощеем, говорило о том, что новые воспоминания навсегда останутся в моей голове.
Я так не могу! Мне нужно его увидеть и убедиться в том, что с ним все в порядке прямо сейчас.
Не обращая внимания на все уговоры хозяйки, я вылетела из ванной комнаты и бросилась в сторону покоев моего бедного любимого. Пачкая каменный пол своими кровавыми следами, я бежала к нему в надежде на прощение.
Отворив дверь, я встретилась лицом к лицу с Лешим. Его взгляд говорил о том, что он точно не ожидал меня увидеть в таком виде.
— Тебе нельзя туда, — сказал он и попытался выпроводить меня наружу.
— Пожалуйста, — хрипела я.
— Ася, — окрикнул он свою жену, — Прости, поверь, не стоит на это смотреть.
У кровати Кощея собралась толпа народу. Здесь и Яга, и Кот, и другая нечисть. И лишь на секунду, мельком, среди этой толпы, выходя из комнаты, я смогла краем глаза его увидеть.
И, да, Лёша прав, не нужно было. Глубокие рваные раны и боль в его глазах, вот что мне пришлось лицезреть.
Живя с братьями, я видела множество растерзанных тел, слышала крики мольбы о пощаде и последние вздохи. Я видела, какое удовольствие братья получают, мучая и истязая невинных. Я не хочу быть такой, как они… нет, только не такой.
— Пойдем, — чья-то маленькая ладонь ухватилась за мою и потащила меня прочь из Кощеевых покоев.
Протерев глаза в очередной раз, я увидела Анисью, которая сканировала меня обеспокоенным взглядом.
Внезапно зародившийся вопрос в моей голове не давал покоя: " Боится ли она меня? Боятся ли они все?"
Ася вернула меня Елене. Они помогли снять прилипшее к коже платье и усадили в ванную, поливая тёплой водой. Я потупила взгляд на воду ржавого цвета, стекающую по белому покрытию.
Что будет со мной дальше? Как скоро меня найдёт родня и попытается вернуть восвояси? Стоит ли сопротивляться, ведь теперь моё присутствие здесь представляет опасность для окружающих меня дорогих людей. Я могу причинить им вред. А я этого не хочу. Но и возвращаться к прошлой жизни тоже не желаю.
Отмыв всю кровь, Лена распахнула полотенце и обернула меня в него. Мы вышли из ванной.
— Ты как? — Погладила меня по плечу подруга, привлекая к себе внимание.
Я посмотрела на жену Лешего, которой сейчас бы отдыхать где-нибудь у озера и не знать всего того, что со мной происходит.
— Ко мне вернулся голос, — отметила немало важный факт.
— Расскажешь, что произошло?
О моей прошлой жизни знала лишь тётя Лена. Лишь ей я смогла открыть страшную тайну моего рода.
И теперь уж точно нет смысла скрывать её ото всех.
— Я — чудовище! — Начала осипшим голосом объяснять подруге. — И вся моя семья тоже, — всхлипнула.
— Милая, что ты такое говоришь? Никакое ты не чудовище, — успокаивала меня Анисья, пока Лена отмалчивалась.
— Ася, ты не понимаешь… мы — медведи. Огромные людоеды. Мы опасны, кровожадны и ненасытны. Я и весь мой род, — голос предательски дрожал.
Анисья замолчала. Она переваривала информацию, которую только что получила из моих уст.
— Вчера вечером было моё первое обращение. Я не хотела. У меня долгое время получалось. Я держалась. Но вчера что-то пошло не так, и я превратилась в зверя, — слезы покатились по щекам, — я порвала его… — рыдала я.
— Ты помнишь, как это случилось?
Я судорожно начала вспоминать.
— Мои руки превратились в лапы с огромными когтями. И из горла, — тараторила я, — я пыталась говорить, но выходил лишь медвежий рёв.
— А дальше?
— Дальше не помню. Очнулась вся в крови Кощея в тюрьме.
— То есть ты не была в сознании, когда это произошло?
— Получается, нет.
— Тогда не стоит загадывать наперед. Ещё неизвестно при каких обстоятельствах это все случилось.
— Какие обстоятельства? Он еле живой сейчас. Я чуть не убила его.
— Ты же знаешь, Кощея не так просто убить, — не унималась подруга.
— Да что с вами? — Психанула я. — Я опасна!
— И то, что ты это понимаешь, уже говорит о том, что ты не чудовище! — Вклинилась в разговор Лена, — и пока мы будем разбираться, как с этим бороться, нужно понять, что стало отправной точкой в твоём обращении. Что подтолкнуло, понимаешь?
— Мне самой бы хотелось это
