class="p1">– К сожалению, недостаточно. Твой уход стал для меня неожиданным. Я долгое время не верил, что на этом все и ты больше даже не позвонишь.
– Мне казалось, что мы и так сказали тогда друг другу более чем достаточно. Видеть тебя не могла.
– Мне жаль, что я причинил тебе боль.
Боль?! Да он уничтожил меня! Мне долгое время пришлось собирать себя по кусочкам, но я скорее бы умерла, чем признала это вслух. Да и зачем ворошить прошлое, когда все улеглось. Поэтому спокойно произнесла:
– Все к лучшему. Не случись этого, твоя мама точно свела бы меня с ума, заставляя чувствовать себя неполноценной.
– Прости. Я даже представить не мог, что тебе было настолько тяжело.
Еще бы! Не в моем характере плакаться. Но его мать выносила мне весь мозг. Если на то пошло, многие пары годы живут прежде, чем у них получаются дети, а на нас с этим насели сразу после свадьбы. Каждые месячные я воспринимала как личную трагедию и подтверждение своей несостоятельности.
«Если подумать, то мне Матвея еще благодарить надо, что повод дал и я сбежала от их семейки, роняя тапки», – с иронией произнесла я про себя.
– Матвей, раз уж у нас пошел откровенный разговор, то я тоже скажу.
На миг запнулась, собираясь с мыслями, и продолжила:
– Согласна с тобой, что мы изменились и многое переосмыслили. Я считаю, что в нашем крахе немалую роль сыграли родители. Одна твоя мама чего стоила! Своими наставлениями она перекраивала меня, а я была глупа и слушалась ее во всем, не понимая, что начинаю терять себя. Я не умела отстаивать личные границы, ведь все подавалось под соусом, что она любит меня и хочет как лучше.
Может, и нехорошо обвинять его маму, но ее было слишком много в нашей семье. Мы с ней встречались почти ежедневно, а созванивались и того чаще.
– Мои родители всю жизнь не обращали на меня внимания, а тут я получила его столько, что растаяла и слушалась ее во всем, желая стать частью вашей семьи. Но когда мы с тобой поссорились, и я ушла, она ни разу не позвонила мне, легко вычеркнув из ближнего круга.
Она все время твердила, что хочет быть для меня не свекровью, а подругой. Другие подруги могут завидовать мне, желать отбить мужа, а она хочет лучшего для нашей семьи. Что же эта подруга, с которой я общалась каждый день, не позвонила мне, когда мы с Матвеем поссорились? Не посочувствовала, что он мне изменил. Не сказала, правильно ли я поступила, что ушла, или, наоборот, совершаю ошибку и нам нужно успокоиться и заново поговорить. Ни-че-го! Словно отрезало.
– Мне понадобилось время, чтобы все забыть и вновь обрести себя. Сейчас мне нравится моя жизнь, и я не хочу ничего менять. Мне не нужен ты, не нужна семья, я наслаждаюсь свободой и тем, что никто не указывает, как мне жить.
Ладно, про «никто» я погорячилась, моя собственная мать вдруг объявилась со своими ценными указаниями, но на них я плевать хотела.
– Матвей, я тебе подыграю, но к прошлым отношениям возвращаться не хочу.
– Никто не говорит о прошлом. Давай создадим новые с учетом прошлых ошибок. Больше никого не пустим в нашу семью.
– Но это нереально! У тебя есть родные, и вычеркнуть их из своей жизни ты не можешь, а у меня нет никакого желания вновь общаться с ними.
Ради чего? Ради мужчины, чувства к которому давно перегорели?
– Главное, чтобы у тебя было желание общаться со мной, – самоуверенно заявил Матвей.
Мне оставалось лишь иронично хмыкнуть, ведь мое желание общаться с ним он хитроумно простимулировал квартирой. Надеюсь, его намерение все вернуть не станет проблемой. Матвей умеет быть настойчивым, этого у него не отнять. Но не на аркане же он меня потащит в семейную жизнь!
Ранний брак стал хорошей прививкой от любви. После расставания я долгое время не могла прийти в себя, хотя и не записывалась в монашки. Поклонники были, но ничего серьезного, головы я не теряла.
Мне не нужна совместная жизнь с Матвеем или еще с кем-то, в свое время наелась сполна. На данном этапе меня больше устраивают легкие, необременительные отношения. Я не вешаю на парней свои проблемы, но и чужие не собираюсь решать. Попадались такие индивиды, которые пытались сесть на шею и свесить ноги. Считали, раз я неплохо зарабатываю, то могу одолжить им денег или заплатить за двоих. Еще встречались экземпляры, которые начинали контролировать мою жизнь, пытались прогнуть под себя, и такие тоже быстро шли в свободное плавание.
Я слишком ценю свою выстраданную свободу и больше не собираюсь ни под кого подстраиваться. В отношениях самое страшное – потерять себя, забыть о своих мечтах, увлечениях, начать чужие интересы ставить превыше своих. Сейчас все больше понимаю, как мне повезло, что у нас быстро все закончилось и я не потеряла много времени. А то продолжи мы жить так дальше, и он бы бросил меня все равно, и осталась бы я одна без работы и образования на обочине жизни. Когда ты молод, начинать все заново не так страшно.
Я скосила глаза на Матвея. Красив, зараза! Такой мужественный. Глаза чуть прищурены, губы крепко сжаты. Видимо, обдумывает наш разговор и разрабатывает стратегию дальнейших действий. Зная его, могу быть уверена: давить сейчас больше не станет, но стоит готовиться к полноценной осаде.
Прямо сказать, что со мной ему больше не светит? Так еще примет как вызов… В конце концов я мысленно плюнула и решила отпустить ситуацию. Это будет даже забавно.
* * *
Я отвыкла от светской жизни. А еще не ожидала, что на премьере у Матвея будет много знакомых и всем он будет представлять меня как свою жену. У тех, кто был знаком с нами прежде, округлялись глаза. На лицах так и читался вопрос: «Они до сих пор вместе?!»
У девушек за фальшивыми улыбками пряталось желание уколоть. Одна заметила, что мы не носим кольца.
– Мы оба похудели, они спадают, – объяснила я, нагло улыбаясь любопытной в лицо, и, издеваясь, слащаво добавила: – Главное ведь не кольца, а единство душ и желание быть вместе.
Но когда мы отошли, Матвей спросил:
– У тебя сохранилось обручальное кольцо?
– Нет, швырнула в реку, – призналась я. – А ты как объяснял его отсутствие партнерам?
Или надевал как аксессуар перед деловой встречей? Хотя, зная его, сомневаюсь.
– Аллергией на золото.
Так и знала, что найдет повод выкрутиться! Я бросила взгляд на его пальцы без всяких украшений. Матвей и раньше не носил перстни, ценил лишь хорошие часы.
Мой муж выглядел идеальным кавалером, как в наши самые лучшие времена. Внимание сосредоточил на мне, демонстрировал всем меня с гордостью, заигрывания других женщин игнорировал. Можно было наслаждаться моментом, но настроение подпортила одна встреча.
– Виталина?!
Как в замедленной съемке я оглянулась, встретив потрясенный взгляд матери. Вот кого наше воссоединение совсем не обрадовало. Она была настолько неприятно удивлена, что не могла справиться с эмоциями.
Ситуацию спас Матвей, расплывшийся в улыбке.
– Дарья Сергеевна, рад видеть! – Сграбастав ее руку, поцеловал. – Моя любимая теща, – пояснил он ситуацию ее спутнику, коренастому мужчине в дорогом костюме, крой которого не мог скрыть выдающийся живот.
Я даже удивилась, что у нее такой кавалер. Помнится, дома в неформальной обстановке она любила пройтись острым язычком по фигурам подобных типов, нахваливая подтянутого отца, который не забывал про тренажеры. Или благосостояние поклонника оказалось важнее?
Сам факт наличия у нее поклонника удивил меня меньше, хоть я и думала, что она живет только интересами драгоценного Виталика. Любопытно, это мать к нему съезжает или он ей квартиру снимет?
Мужчина же окинул меня заинтересованным взглядом, даже облизнулся.
– А я и не знал, что у тебя такая взрослая и красивая дочь, – произнес он и, схватив мою руку, обслюнявил. – Суриков Эдуард Викторович. Для вас просто Эдуард. Рад! Рад!
– Виталина, – представилась я и с усилием высвободила конечность, которую не хотели отпускать. С трудом подавив желание вытереть ее, а лучше бы вымыть. Я даже полным именем назвалась, желая дистанцироваться.
В глазах матери я увидела смятение и море вопросов, но, глядя на лучащегося улыбкой Сурикова, она решила расспросы отложить на потом и поспешила его увести, завидев знакомых.
Тот попытался перед
