Когда она не отвечает сразу, то я начинаю немного волноваться, что что-то не так. Что, если что-то случилось с Джейсом? Мне противно находиться от них так далеко и в полном неведении.
Я: Всё в порядке?
Мама: Да, извини, твоему отцу нужна была помощь с грилем, и под помощью я подразумеваю тушение пожара.
Я хихикаю, отвечая:
Я: Папа и его потрясающие кулинарные способности. Я буду скучать по этому.
Мама: Это ты сейчас так говоришь, но когда не съешь ни одного из его печально известных обугленных бургеров в течение нескольких месяцев, то запоёшь по-другому.
Я: Ни за что. Я буду скучать по всему, включая подгоревшие бургеры.
И снова она отвечает не сразу, и я начинаю чувствовать это расстояние между нами.
Мама: Прости, милая, мне правда нужно пойти помочь твоему отцу, пока он не сжёг дом. Созвонимся вечером?
Я: Да, пожалуйста. Могу я спросить тебя ещё кое о чём? Это вроде как важно.
Мама: Конечно.
Я: Дедушка когда-нибудь путешествовал во сне?
Ей требуется мгновение, чтобы ответить.
Мама: Почему ты спрашиваешь?
Я: Кажется, он приснился мне прошлой ночью, но это было как наяву.
Мама: Я сомневаюсь, что это был он, так как Провидцы давным-давно запретили путешествовать во сне, но я могу спросить его, когда он придет. Что именно ты видела?
Я: Он предупредил меня о приближающейся опасности. На самом деле, это было очень пугающе. Поэтому я спросила. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.
Мама: Уверена, что это, скорее всего, был просто сон, но я постараюсь дозвониться до него и сообщу тебе вечером. Ты же знаешь, как это тяжело, когда он в городе.
Я: Спасибо. О, и ещё, мама, ты когда-нибудь слышала о термине «элект»? (От лат.: Electi — полный Electus: избранный)
Мама: Возможно, но не могу сразу сообразить, что это. Я постараюсь вспомнить. Это тоже было в твоем сне?
Я: Да, дедушка сказал мне это. Не знаю, что это значит.
Мама: Ну и ну, уже пытаешься разгадать тайну.
Я: Ха-ха, однако это не тайна убийства. Просто сумасшедшие старые дедушкины штучки.
Мама: Я во всем разберусь и позвоню тебе вечером, хорошо?
Я: Хорошо. Спасибо, мам.
Мама: Не за что, милая. Я люблю тебя.
Я: Я тоже люблю тебя.
Я кладу телефон в карман шорт и плетусь за экскурсоводом, пока она ведёт меня к кладбищу. Значит, Джекс не лгал. Это заставляет меня задуматься, не шутил ли он о том, что здесь есть здание, в котором хранятся мёртвые тела.
— Здесь мы хороним большинство Хранителей. — Экскурсовод достает из кармана рубашки серебряную фляжку, отвинчивает крышку, а затем вытряхивает из неё всё дерьмо. — Мне нужно долить. Постарайся затеряться, пока меня не будет, чтобы я могла закончить эту экскурсию и отправиться домой. — Она бросается обратно к школе, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово.
Я прижимаю кончики пальцев к переносице, чувствуя, как начинает болеть голова.
— Здесь что, все вокруг идиоты?
— Не принимай это на свой счёт. Хранители немного вспыльчивы. Можешь считать это проклятием работы.
Неожиданный звук голоса Джекса заставляет меня подпрыгнуть.
Он стоит у входа на кладбище, прислонившись к железным воротам, одетый в чёрные джинсы и толстовку с капюшоном, натянутым на голову.
— Так вот почему ты всё время такой раздражённый? — спрашиваю я, пробираясь к нему по траве.
Он прижимает руку к груди, притворяясь обиженным.
— Я всегда спокоен. На самом деле, всё совсем наоборот.
— Ха, ну да, точно. — Я останавливаюсь, не доходя до него. — Крэнки — твое второе имя.
Его губы изгибаются в игривой улыбке.
— Ни за что. Моё второе имя определенно обаяшка-очаровашка.
— Скорее, стервозная обаяшка.
Он хихикает, выпрямляясь.
— Хотя я полностью наслаждаюсь этим игривым недоразумением с очень красивой девушкой, важно заметить, но мне любопытно, почему ты считаешь меня мудаком.
— Эм, с чего бы начать? — я постукиваю пальцем по губам. — Ты был довольно раздражительным с тех пор, как мы впервые встретились. Ну, за исключением того случая, когда дал мне отиум. По правде говоря, это было очень мило с твоей стороны.
Он размышляет о чём-то, пока его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Мне неприятно это признавать, но моё сердцебиение учащается от внимания, пульс бьётся в самых странных местах и самым странным образом.
— Расскажи мне. — Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние. — Кроме того, что оскорбил тебя, я сделал что-нибудь ещё? — от него пахнет иначе, чем обычно, меньше от волка и больше от одеколона с примесью чего-то сладкого. Он протягивает руку и накручивает прядь моих волос на палец, не отрывая взгляда от моих губ.
— Например, скажи, целовались ли мы? Я вот не уверен, поскольку очень чопорный, но, возможно, ты просто слишком красива, и я мог не устоять.
Мой шок быстро сменяется замешательством.
— Хм?
— Оставь её в покое, Дэш. — Доносится знакомый голос из-за моего плеча.
Я резко оборачиваюсь и вижу Джекса, шагающего к нам по траве, засунув руки в карманы джинсов, а его серебристые глаза сверкают гневом.
— Что за чёрт? — я оборачиваюсь к парню, которого Джекс назвал Дэшем, и прищуриваюсь, глядя на него.
Он выглядит виноватым.
— Прости. Мне просто было любопытно.
— Что это значит? — я складываю руки на груди и поднимаю брови, ожидая его ответа.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Джекс перебивает его.
— Не приставай к новым ученикам, — рычит он на Дэша.
— Я не приставал к ней, — невинно отвечает Дэш. — Мы просто мило болтали о тебе и о том, почему она считает тебя таким придурком.
Я перевожу взгляд с одного парня на другого. Они одинакового роста и имеют одинаковое худощавое телосложение, а черты лица поразительно похожи.
— Вы…? — мой взгляд мечется между ними. — Близнецы?
Джекс скрежещет зубами.
— Нет, хотя было бы проще, если бы это было так. Тогда у меня было бы оправдание каждый раз, когда он облажался и вёл себя как придурок. — Джекс свирепо смотрит на Дэша, затем обхватывает меня и стягивает толстовку с головы. — Алана, познакомься с Дэшем, моим очень надоедливым братом.
Без толстовки я вижу разницу между ними двумя. В то время, как волосы Джекса светло-каштановые и уложены в причёску «ястреб», у Дэша они намного темнее и короче. И, в отличие от серебристых глаз Джекса, только один глаз Дэша серебристый, а другой ярко-бирюзового оттенка.
— Брат-близнец, да? — спрашиваю я Джекса. — Ты не мог сказать об этом раньше?
— Я надеялся, что он не появится в этом году. — Он пристально смотрит на своего брата. — Но, видимо, он решил пойти против воли нашего отца.
— Папа не может указывать мне, что делать, — шутливо замечает Дэш. — Кроме того, кто-то должен присматривать за тобой и быть уверенным, что ты не заработаешься до смерти.
Джекс возражает:
— Я не загоняю себя до смерти. Это называется быть ответственным.
— Это называется быть выпоротым нашим отцом. — Дэш пытается издать щёлкающий звук хлыста, который в итоге больше напоминает рычание разъяренной кошки.
Я прикусываю губу, давясь смехом.
Пристальный взгляд Джекса останавливается на мне.
— Не подыгрывай ему. Это только раззадорит его.
Я пожимаю плечами.
— Извини, но звук хлыста сумасшедшего кота был довольно забавным.
Дэш обнимает меня за плечи, и меня окутывает аромат сахарного печенья.
— Видишь? Она считает меня забавным. Ты бы тоже так считал, если бы папа не промыл тебе мозги.
Джекс продолжает смотреть на меня, выглядя почти разочарованным.
— Я должен был взять тебя с собой сегодня, так что бери свои вещи, и встретимся у входа через двадцать минут.
Я хочу спросить его, куда мы идем, что будем делать, и почему он так зол на своего брата, но не хочу злить его ещё сильнее, особенно если придётся провести с ним весь день.
