и полноценным ребенком. Вроде бы кто-то покушался на малыша, когда он был совсем маленьким, и его выслали в замок, что в горах. Там кроме прислуги и управляющего не живет-то никто. Это скорее как сторожевая застава, так как он посреди гор. Король отправил его туда с кормилицей и учителем, якобы для его безопасности. Но я считаю, что просто с глаз долой, а сейчас решил вернуть и найти ему фаворитку.
— А кому выгодна смерть наследника? Он же один, — я удивилась. Я думала, что наследника выгодно устранять, если есть другие кандидатуры на место наследника.
— Ну, здесь-то все просто, если наследника не станет, то король будет вынужден найти себе еще фавориток. И ту, что родит сына, ему придется сделать королевой, — подытожил мужчина.
— А у короля больше нет детей? — я удивилась. Почему-то после слов старика про фавориток, у которых срок беременности был практически одинаковый, я подумала, что король довольно-таки любвеобильный мужчина.
— Нет, после той истории он оставил себе одну фаворитку. Ту самую, первую. Что-то подсказывает мне, что она так сильно навредила себе тем отваром, что больше не смогла иметь детей, — задумчиво ответил дядюшка. — Или не захотела.
— Почему вы так думаете? — вот на этой части рассказа я удивилась еще больше. По логике вещей, она должна была нарожать королю кучу детей, чтобы, если что, при любом раскладе остаться у власти.
— А зачем ей это? Она и в то время-то боялась испортить фигуру и все переживала, что после того, как будет кормить ребенка грудью, у нее испортится и грудь, и фигура. Да и фактически она и так правит дворцом.
— Странно, она же так хотела стать королевой, — “даже собственного ребенка в могилу отправила от своей дурости”, — это я уже подумала, а не сказала вслух.
— Хотела, когда у нее была соперница, — старик подлил себе еще отвара.
— Дело только в сопернице? — я озадаченно смотрела на дядюшку.
— Не совсем. После смерти короля она обязана остаток жизни вдовствовать и жить в монастыре. А в случае если она останется фавориткой, то сможет после смерти короля устроить свою жизнь, — улыбнулся старик.
— То есть замуж выйти? А сколько ей лет и сколько лет королю? — я удивленно хмыкнула. А тетка-то продуманка, какую многоходовочку провернула.
— Королю около семидесяти, а ей лишь сорок, — кивнул старик и сыто улыбнулся.
— Ничего себе разница в возрасте! — я опешила. — Но в каком возрасте она родила? — у меня не складывалось ничего в голове.
— Очень-очень рано. Но ее семья не возражала, потому общество и закрыло глаза на это, — старик презрительно скривился.
— А вот если фаворитка надоест королю, ее куда? — я представила судьбу этих девушек, которых выбрали в кандидатки в матери наследника. А когда они не оправдали возложенное на них доверие, их что, в монастырь или обратно в родительский дом, как хлам?
— Как куда? Тоже замуж, — удивился старик моей “серости”.
— И возьмут? Я удивленно посмотрела на старика. — она ж того… ну, с королём, — смутилась сказать все открытым текстом. Ну и по факту, я-то, будучи в теле юной и невинной особы, не должна как бы знать, что там происходить между королём и фавориткой за балдахином.
— Еще как, — усмехнулся дядюшка Поль.
— Ничего себе! — я пораженно уставилась на старика. — Так что затеял король? Хочет наследника?
— Думаю, да. Возраст у короля уже такой, что пора подумать и о передаче трона, а для этого он хочет быть уверенным, что его род не оборвется. Поэтому устраивает балы и приемы, отбирает девиц, что могут понравиться принцу. Принц-то еще в замке, в горах, и его прибытия ждут со дня на день. Кстати, воспитанницы вашего воспитательного дома тоже туда приглашены, — замечает старик.
— А вы откуда знаете? — я удивилась осведомленности старика.
— Вместе с тобой возница передал письмо от матушки Беатрис, чтобы я приехал и осмотрел девиц, которых она планирует представить на балу, — объясняет старик. А я удивленно уставилась. Что он там осматривать будет? А потом как дошло, у меня даже глаза округлились от этого понимания. Ну правильно, старуха не может подсунуть во дворец бэушный товар, иначе потом сама головы лишится.
— И когда вам надо ехать? — я отчего-то не хотела, чтобы он ехал в воспитательный дом. Вернее, чтобы он вообще куда-то ехал. Я поняла, что после истории, что он рассказал, я начала за него переживать.
— Через месяц. Но я пробуду в твоем бывшем приюте не более дня и к вечеру уже вернусь, — успокоил меня старик, но у меня по-прежнему было дурное предчувствие.
Я убрала посуду, и мы вместе со стариком отправились осматривать кладовку. Кладовка была в коридоре, в нише, которую использовали, чтобы вешать верхние вещи. Вернее, она была спрятана за этой вешалкой.
— А почему кладовка для продуктов там? — я удивилась ее местоположению. Обычно кладовки не прячут, и они расположены в шаговой доступности от кухни.
— Не знаю. Когда я купил этот домишко, она была уже там. И я не стал ничего менять. Только ящик стазиса туда установил. Эх, копил на него почти пять лет. Дорогой он, зараза, так что ты поосторожнее с ним, — предупредил меня дядюшка Поль.
Несмотря на свое странное местоположение, кладовка была обычным помещением с полками, на которых были глиняные горшки с долгоиграющими продуктами. Там были и крупы, и ящики с фруктами, и горшки с колбасами, залитыми жиром. В общем, продуктов не слишком много, но достаточно. Только непонятно, как часто запасы продуктов пополнялись.
Старик рассказывал, у кого можно купить молока, а у кого овощи, а у кого нет денег, как у старухи Буше, которая всегда приносит что-то из продуктов за настойки и снадобья.
Затем мы перешли в саму лавку, и я предложила убрать и здесь. Старик согласился, но исключительно под его присмотром. Я и не против, так как попутно с уборкой он рассказывал про те или иные травы и растения. Про настойки и хитрости в их приготовлении. Какие-то надо сразу же процедить, остудить и разливать в стеклянные баночки и плотно закупоривать, а другим надо дать постоять, так сказать, настояться.
Зря я думала, что старик ничего не смыслит в своем
