и к тому времени, когда тело рухнула на дно, я была измотана и хрипела. Все еще кажется, что легкие отяжелели от соленой воды, а еще эта мутная жижа попала мне в глаза, нос и даже поры.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает она.
Я слабо показываю большой палец вверх.
Она снова прижимается ко мне, не заботясь о том, что я замерзла и промокла, и снимает свою куртку, предлагая ее. При этом она ударяет меня локтем в лицо, но ничего страшного. Зубы стучат, когда я снимаю свою промокшую меховую куртку и использую ее как одеяло.
— Т-т-ты в порядке?
— Я в порядке, — отвечает она и снова опускает на нас крышку.
Сразу темнеет, но становится теплее. Меня это устраивает.
— Моя капсула сразу же поднялась на поверхность. Одна из закрытых тоже, но думаю, остальные были открыты, поэтому заполнились и пошли на дно. Корабля тоже нет. Я ждала и ждала, но, думаю, нас выбросило за борт и отбросило далеко в океан, — она мгновение колеблется, а затем добавляет. — Я не вижу берега.
— Все в порядке. Спасибо, что спасла меня, — откашливаюсь я, и отвечаю.
Я нянчилась с Марисоль, потому что она была напугана, но в последнее время она проявила ошеломляющее количество храбрости, и я буду вечно благодарна за это.
— Я… не думала о том, что дальше, — признаюсь я ей. — У меня нет плана, как вернуться на берег.
Ругательство вырывается из груди, но в итоге я просто снова откашливаюсь морской водой.
Она рассеянно похлопывает меня по плечу.
— Не волнуйся. Если мы окажемся рядом с каким-либо берегом, думаю, волны вынесут нас к нему.
Я слабо киваю, но потом чувствую слишком сильную усталость, чтобы бодрствовать. Я закрываю глаза, чтобы унять ноющую, раскалывающуюся голову. Думаю, мне просто нужно немного отдохнуть и высохнуть. Затем мы разработаем план возвращения на берег.
Только минутку.
Глава 5
К’ТАР
Когда живешь на острове, привыкаешь видеть странные вещи, выбрасываемые на берег. Иногда это туша странного водного существа с плавниками вместо ног и светящимися каплями вместо глаз. Иногда огромная кость давно умершего животного или голые ветви упавшего дерева. Ракушки. Рыбы. Гладкие камни. Маленькие камни. Большие камни. Но… никогда раньше я не видел такого большого, как этот черный, что вдалеке покачивается на волнах прибоя. Он выглядит больше взрослого мужчины. Даже больше, чем жирное чешуйчатое тело каари.
И этот камень всплывает, что само по себе делает это необычным. Я должен узнать, что это такое.
Я осматриваю утес, на вершине которого стою, в поисках лиан, ведущих вниз, что позволят опуститься к берегу. Я должен действовать быстро. Хотя четыре клана, теперь уже три, живут порознь, у нас есть соглашение. Если что-то прибивает к берегу, оно принадлежит нашедшему.
И каким бы ни был этот экзотический плавучий камень, он будет моим.
Взволнованный, я нахожу крепкую лиану и начинаю спускаться по утесу. На острове нет места, которое я не знал бы как свои пять пальцев, и мне не требуется много времени, чтобы спуститься. Над головой парит небесный коготь в поисках легкой добычи, и я мысленно меняю оттенки кожи, автоматически подстраиваясь под камень, к которому прижимаюсь. Небесный коготь пролетает мимо, не останавливаясь, и если бы у меня не было другой цели, я мог бы попробовать запрыгнуть на спину, когда он пролетит мимо. В конце концов, небесные когти жирные, и мяса хватит на все племя.
Но этот камень крупнее, и я никогда раньше не видел ничего подобного, поэтому продолжаю спускаться. Я быстро прибываю на пляж, довольный скоростью, с которой удалось пересечь скалистые утесы. Если бы я не спешил, то мог бы пропустить виноградные лозы и спуститься по извилистым тропинкам вниз. Проверить свои ловушки. Собрать зелень. Насладиться днем. Но уникальность этой находки взывает ко мне, заставляет поторопиться.
Я иду к нему по пляжу, позволяя цвету кожи вернуться к нормальному. Когда я делаю это, шаги замедляются, и в горле зарождается рычание, потому что я вижу другого, приближающегося с противоположной стороны. Не просто какого-нибудь сака, а моего самого ненавистного соперника, Р'джаала из клана Высокого Рога.
Конечно, это он.
Я низко рычу и иду навстречу, вытаскивая свои четыре клинка и размахивая ими в его направлении, позволяя угрозе говорить самой за себя.
Он приветственно улыбается мне, приближаясь, небрежно держа в руке копье.
— Я должен был знать, что ты будешь здесь. Мусор всегда прибивает к берегу.
— Громкие слова для мужчины с двумя хилыми руками, — отвечаю я и указываю на большой камень, покачивающийся на берегу. — Это мое. Я увидел это первым.
— Нет, брат, — говорит он, насмешливо используя этот термин. — Это мое. Даже сейчас я стою к нему ближе, чем ты.
Он наклоняется и постукивает копьем по поверхности камня. — Мой морской дар, не твой.
Я смотрю на него с отвращением. Он высокий и худощавый, тогда как я сильный и мускулистый. Его естественный цвет немного светлее моего, камуфляж идет вверх и вниз по рукам и меняет цвет в зависимости от эмоций. Возможно, у него всего две руки против моих четырех, но я знаю, он силен, как никто другой. Я сражался с ним в прошлом.
Но у меня в два раза больше возможностей схватить его, если получится подобраться поближе. Единственное, что может доставить неприятности — это массивные рога, торчащие дугой из его лба, что дают название его клану. Но какой же я глава клана Сильной Руки, если струшу.
Я агрессивно изгибаюсь, позволяя цветам показать мой гнев.
— Я не отступлю. Это мое, и я могу это забрать.
Я не говорю, что в последнее время на нашей территории не хватает еды или что И'чай умерла, оставив нас заботиться о ее маленьком сыне. Нам трудно добывать еду, поскольку та же охота, которая убила И'чаю, отняла ногу Н'дека. Дж'шел должен остаться и заботиться как о котенке, так и о других, поэтому вся охота остается за мной.
Но Р'Джаала все это не волнует, так же как меня не волнуют проблемы его племени. Его клан вымирает, как и мой. Все мы вымираем. Просто оттягиваем неизбежное с каждым днем выживания. У нашего народа нет надежды с тех пор, как Великая Дымящаяся гора взорвалась семь сезонов назад и уничтожила большую часть острова… и большинство существ, живущих на нем.
Нет, Р'Джаала не волнует, что клан Сильной Руки голодает. И меня не волнует, процветает ли Высокий Рог на своей стороне острова. Все, что меня
