остывшей бурдой, только по ошибке названной едой, кусок хлеба и флегматично им закусила.
Селяночка: Ты что, видишь меня через камеры наблюдения? (Доставлено/Прочитано)
Задумчиво глянул на взвинченную девушку. Хватит с нее правды, и без того довел почти до икоты.
Дракон: Ничего я не вижу, расслабься, Геля, просто предугадал. А ты, что, правда, кричала? (Доставлено/Прочитано)
Девчонка хмуро свела брови к переносице, закинула остаток хлеба в рот, прожевывая и строча мне ответ.
— Иди в задницу. Мне нужен от тебя перерыв, — и, решительно заблокировала экран, кинула за спину подушку и бухнулась на нее, болезненно застонав. Адреналин в ее крови потихоньку схлынывал, как и направленная эмоциональная подпитка через нашу переписку, и боль вновь возвращалась.
Погладил подбородок. Вскинул руки к ленте, складывая пальцы в символ, направил на девушку, совсем чуть-чуть подпитывая, аккуратно, незаметно. Геля потихоньку расслаблялась, ее веки тяжелели, она скатывалась в сон, но тут ей на телефон поступил звонок, и все мои усилия полетели к шакалу под хвост! И кто это нам там звонит?.. А, рогатенькая, ладно, рогатенькая, тебе можно.
~*~*~*~
|Ангелина|
— Геля! Боже, как ты там? Ты не злись, что не звонила, я надеялась, как сможешь поговорить, сама наберешь, боялась, вдруг влезу не к месту. А мне врач днем позвонил, как сказал, что с тобой приключилось, думала, от ужаса на месте рожу!..
— И в мыслях не было на тебя злиться, Лис, и извини, не хотела тебя пугать, — отозвалась безлико. Несмотря на тонкий лучик тепла от беспокойства за меня подруги, вновь ощущала острый укол одиночества.
— Да ты что! Даже и не думай извиняться, все хорошо. Гинеколог сказал: еще полторы недели мне ходить, так что… Хотя я бы не прочь родить хоть сейчас. Как ты себя чувствуешь? Как вообще умудрилась в такое вляпаться?!
— Ну, вот, как-то так. Сама не знаю. Молния вдарила, и все, думала, коньки отбросила …шу. Сейчас более-менее, но в больничке задержусь и, скорей всего, проваляюсь вплоть до твоих родов.
— Эх… Главное, ты жива. С остальным справимся, Гель.
— Угу…
Переложила трубку к другому уху, с тоской покосилась на окно. Жутко хотелось пройтись, да хотя бы к окну, но слабость, будь она неладна… И от запахов еды неприятно мутит. Пришла бы уже Марго со своей капельницей и уколом, честное слово, я бы ей обрадовалась как родной.
— Тебе, может, надо чего? Так я привезу. Лешку попрошу, он свозит, сегодня и завтра у него выходной, радость какая, — в голосе подруги послышались зло-саркастичные нотки.
— Лис, все в порядке? — осторожно уточнила.
— Ага, в порядке настолько, что можно смело выбирать веревку и мыло в магазине.
— Так! — присела. — Ты мне вот это брось, ясно?! Что случилось-то?
— Ай, приеду завтра, расскажу. Не волнуйся, это я так шучу по-черному, у меня ребенок на руках и один пока во мне, какое там мыло. Не смеши. Это я так… образно.
— Даже образно о таком не надо!
— Согласна.
В палату заглянула медсестра, а за ней сразу же ― уже знакомая санитарка-разносчица передач.
— Алис, я тебе перезвоню, ладно?
— Да, конечно. В принципе, я и сама знаю, что тебе собирать, но если нужно чет специфичное, ты напиши. Все, целую. Пока.
Угумкнув, скинула звонок.
— Время процедур. А вы почему ничего не ели, Ангелина? — строго спросила медсестра.
— В горло кусок не лез, — честно призналась.
— Никитенко, тебе снова передача. Подозрительно вкусно пахнущая, может, оттого девка и не ела ни черта, — буркнула санитарка, бухнула пакет на стул и ушла.
С опаской покосилась на пакет, прекрасно понимая: его мне могла передать или Алиска, что уж вряд ли, подруга бы сказала, или… Дракон, что б его.
— Кто это вас так любит? Жених, небось? — улыбнулась Марго.
— Звонил все-таки, — буркнула под нос.
— А как же. Конечно, звонил. Голос у него такой приятный, бархатный, — она мечтательно сощурилась, а я помимо воли испытала неприятное раздражение. Но медсестра тут же себя одернула. — Не подумай ничего такого, у самой жених есть, просто красивые мужские голоса ― мой фетиш. Давай, оголяй булочку, будем колоть.
Мученически вздохнув, перевернулась набок и вцепилась зубами в край подушки. Больно, зараза.
— Так, все. Теперь капалка, — перед тем как вставить трубку в катетер, девушка влила в него шприц с белой жидкостью, пояснив, что это для промывания приспособления, затем вставила саму трубочку и, настроив колесико капельницы, ушла.
Бросила недоверчивый взгляд на принесенный санитаркой пакет, затем на телефон. Смотреть, что там мне писал или не писал Дракон, желания как-то не было. Вскинула голову к пакетику на штативе и, смотря, как мерно капает жидкость, уснула.
…Открыла глаза и удивленно огляделась. Я находилась в неком просторном дорого обставленном помещении, напоминающем царские покои. Как жительница Петербурга, я частенько бывала в Зимнем дворце, и уж очень эта комната напоминала царскую спальню. Аж мурашки по коже. Переступив с ноги на ногу, обернулась, находя двустворчатую высокую массивную входную дверь. Кинулась к ней и только тогда обнаружила, что: а) в правой руке у меня короткий посох, дико напоминающий светоч-факел статуи Свободы. И: б) мои руки вместе с факелом спокойненько прошли сквозь! створки.
Не поняла.
Тяжело сглотнув, отшатнулась от двери, поднесла факел к лицу, покрутив его. Похож ведь. Затем опустила голову вниз, с недоумением уставившись на свои голое ступни, левой рукой помяла доходящее до колен бледно-розовое платье, по материи напоминающее ночнушку, и, заметавшись взглядом, бросилась к находящемуся буквально в шаге зеркалу. Отпрянула, когда оно не отразило меня.
— Что вообще происходит? — выдохнула, оттягивая пальцами прядь распущенных волос, и в следующий момент испуганно застыла, когда дверь за спиной с силой распахнулась, ударившись о стену, и в помещение залетел мужик, за ним еще один, это я уловила мельком, поскольку инстинктивно метнулась к тяжелой гардине, беспрепятственно прошла сквозь материал и с ногами забралась на подоконник, удивительное дело, отчего-то не провалившись в него, и застыла, притихнув, точно маленькая неприметная мышка.
…Совсем маленькая и неприметная…
Укрывшись от незнакомцев, прижимая к груди факел, прислушивалась к происходящему в спальне, думая, что пряталась я, наверное, зря, если уж меня зеркало не отразило…
Но что это все значит? Это сон, или я все-таки… умерла?
|Ангелина|
— Девьян! Ты не имел права так поступать с Лизетт! — осуждающе рявкнул незнакомый мужской голос. — У тебя совсем совести нет?!
— Моя совесть при мне, и я не понимаю, в чем конкретно ты меня пытаешься обвинить, Тьен. Как так я поступил с Лизетт? — ответил ему другой
