— Клэри.
Она медленно пробуждалась от пьянящих мечтаний о тепле и огне, запахе сена и яблок. Во сне она была на ферме Люка, свисая вверх тормашками с ветви дерева, смеясь, Саймон махнул снизу. Постепенно она ощутила твердый камень под бедрами и спиной, ее голова покоилась на ногах Джейса.
— Клэри, — сказал он снова, все еще шепотом. Саймон и Изабель растянулись вместе где-то позади, словно темная масса в тени. Глаза Джейса смотрели на нее сверху вниз, мерцая, словно золото, в котором отражается огонь. — Я хочу принять ванну.
— О, отлично, а я хочу миллион долларов, — сказала она, потирая глаза, — Мы все чего-то хотим.
Он вздернул бровь. — Давай же, только подумай об этом, — сказал он. — Это ведь та же пещера? С озером? Мы могли бы.
Клэри подумала о пещере, о прекрасной воде глубокого синего цвета, такого глубокого, как сумерки, и вдруг почувствовала, что она будто инкрустирована слоем грязи, крови и пота, а ее волосы спутались в огромный жирный клубок.
Глаза Джейса танцевали и Клэри почувствовала знакомый всплеск в груди, который она испытала, впервые увидев его. Она не могла точно определить момент, когда она влюбилась в Джейса, но в нем было всегда что-то такое, что напоминало ей льва; дикое животное, освобожденное от правил; обещание свободной жизни. Никогда «я не могу», а всегда «я могу». Всегда риск и уверенность, никогда страха или вопросов.
Она поднялась на ноги так тихо, как только могла.
— Хорошо.
Он мгновенное взял ее за руку и потянул вниз к западному коридору, который вел от центральных ворот. Они шли в тишине, ее ведьмин огонь освещал дорогу, Клэри почти боялась нарушить тишину, как если бы она разрушила бы иллюзорное спокойствие сна или заклинания.
Массивная пещера открылась перед ними внезапно, и она положила рунный камень в сторону, погасив его свет. Биолюминесценции в пещере было достаточно: свет шел от стен, от мерцающих сталактитов, которые свисали с потолка, как электрифицированных сосульки. Ножи света пронзали тени. Джейс отпустил ее руку и шел последние шаги на пути вниз к краю воды, где небольшой пляж был сыпучий и прекрасный, со сверкающей слюдой. Он остановился в нескольких футах от воды и сказал: — Спасибо.
Она взглянула на него с удивлением.
— За что?
— Прошлой ночью, — сказал он, — Небесный огонь убил бы меня. То, что ты сделала…
— Мы все еще не можем сказать другим, — сказала она.
— Я не сказал прошлой ночью, не так ли? — спросил он. Это была правда. Джейс и Клэри поддерживали видимость того, что Клэри просто помогла Джейсу с контролем и рассеяла огонь, что ничего не изменилось.
— Мы не можем рисковать ими, рассказывая это, мы не должны подавать виду, ни выражением лица, ни взглядом, — сказала она. — У нас с тобой уже были попытки сохранять некоторые вещи в тайне от Себастьяна, а у них нет. Знаешь, я почти хочу, чтобы мы не были в курсе…
Она замолчала, встревожена отсутствием ответа Джейса. Джейс смотрел на воду, синюю и бездонную, стоя спиной к ней. Она сделал шаг вперед и слегка похлопала его по плечу.
— Джейс, — сказала она. — Если ты хочешь поступить иначе, если ты думаешь, что нам следует создать еще один план…
Он повернулся, и она оказалась в кольце его рук. Она вздрогнула. Его руки обхватили ее лопатки, его пальцы, поглаживали тело вдоль материала ее рубашки. Она вздрогнула, мысли вылетали из головы словно перья, разбросанные по ветру.
— Когда, — поинтересовался он, — ты стала такой осторожной?
— Я не осторожна, — сказала она, когда он прикоснулся губами к ее виску. Его теплое дыхание шевелило волосы над ухом, — Просто я — не ты.
Она почувствовала, как он смеется. Его руки скользнули по ее бокам, схватив ее за талию. — Ты безусловно права. Ты намного красивее.
— Люби меня, — сказала она, ее дыхание прерывалось, когда его губы невыносимо медленно путешествовали вдоль ее челюсти. — Я никогда не мог подумать, что кто-то может быть таким красивым, как ты. — Она вздрогнула, когда его рот нашел ее, его губы раскрылись чтобы ощутить вкус ее, и она прильнула в поцелуе, забирая контроль. Она обвила руками его шею, открывая его рот своим и нежно покусывая его нижнюю губу.
Это произвело больший эффект, чем тот, на который она рассчитывала — его руки сжали ее талию и он низко простонал в ее рот. Мгновение спустя, он оторвался от нее, покраснел, а его глаза блестели.
— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты хочешь этого?
Она кивнула, сглатывая. Все ее тело чувствовало себя как вибрирующая струна.
— Да, хочу. Я…
— Просто…Я не мог прикасаться к тебе так долго, а сейчас я могу, — сказал он. — Но, может, это не подходящее место…
— Ну, мы грязные, — согласилась она.
— «Грязные» звучит как оскорбление.
Клэри подняла свои руки ладонями вверх.
Грязь была у нее на коже и под ногтями.
— Я имею в виду, что мы грязные в прямом смысле, — сказала она и кивнула на воду рядом. — Мы разве не собирались помыться? В воде?
Вспышка в его глазах окрасила их в янтарный.
— Точно, — сказал он и начал расстегивать пиджак.
Клэри почти запищала.
— Что ты делаешь? — но было совершенно очевидно, что он делает. Она сказала «в воде» и это не было так, будто они могли пройти туда со всеми своими принадлежностями. Она просто не думала, что они зайдут так далеко.
Он уронил куртку и снял свою футболку через голову — воротник застрял на мгновение — а Клэри просто смотрела наконец-то осознавая факт того, что они были одни, и его тело: на медового цвета коже, отображаются старые и новые знаки, только выцветший шрам кривой линией простирался под левой грудной мышцей.
Плоский, остроконечный живот сужается, чтобы сузится до бедер — он потерял вес и его оружейный пояс висел на нем. Ноги, руки, изящные, как у танцора — он легко высвободил рубашку и встряхнул его яркие волосы, и она подумала, с внезапным тонущим чувством в животе, что это было просто невозможно, что он принадлежал ей, он не был из тех людей, обычных людей, которые должны быть рядом, а тем более касаться ее, а затем он посмотрел на нее, держа руки на поясе, и улыбнулся своей знакомой кривоватой улыбкой.
— Не будешь раздеваться? — спросил он. — Я бы пообещал не смотреть, но это вранье.
Клэри расстегнула куртку и кинула в него. Он поймал её и бросил на кучу своей одежды, усмехнувшись.
Он снял свой пояс и так же бросил его.
— Извращенец, — сказала она. — Хотя, ты получаешь очки за такую честность во всем этом.
— Мне семнадцать, мы все извращенцы, — он сказала, выбрасывая его обувь и выбираясь и штанов. Он носил черные боксеры и Клэри почувствовала облегчение и немного расстроилась, что он не снял их и зашел в воду по колено. — Или по крайне мере будет через несколько недель, — он обернулся через плечо. — Я учил математику, с письмами моего отца и во время восстания. Я родился в январе.
