— Не проблема. Я сегодня не готов, — демон повертел кистью руки, — но у меня бездна времени.
— Угу.
— Ящерица, — еле слышно буркнул Сантилли, но дракон услышал и нехорошо сузил глаза.
— Докажи мне, что щенок — некрасивое слово, — предложил он, ехидно улыбаясь.
— Это, смотря, по отношению к кому, — Сантилли окинул его высокомерным взглядом, явно передразнивая, и нарвался.
— К щенку, — невозмутимо ответил Таамир, надевая перчатки.
— Сюда же относится и облезлая летучая мышь, — невинно отозвался ашурт.
Теперь засопел дракон, а демоны заулыбались, с интересом следя за разговором.
— С тобой спорить — как плеваться против ветра, — проворчал Таамир.
— А ты не плюй, — посоветовал Сантилли, довольно ухмыляясь.
— Как тебя Ласайента выносит? — дракон мило улыбнулся демонессе, и она с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык.
— Тут ты не прав, — возразил Санти, — это я ее ношу, — он приобнял девушку и многозначительно посмотрел на нее, — а она меня целует, поэтому у нас мир и покой. В основном, тьфу, чтоб не сглазить.
Таамир рассмеялся, кивнул на прощание Андерсу и многозначительно пожелал ему удачи на завтра перед тем, как скрыться в портале.
На следующее утро демоны раньше времени нагрянули в гости к своим бывшим профессорам, вызвав оживленный переполох. Ласайента был очень рад, снова стискивая в объятиях живого Глеба. Инженер отпустил волосы, и теперь щеголял густым, но все равно лохматым хвостом до середины спины, а в остальном изменился не сильно: все такой же подвижный и жизнерадостный. Они все остались прежние, как будто и не прошло больше полутора века человеческой жизни. Дети выросли и разъехались, занимаясь своими делами. И тут принц понял, что теперь они тоже старше его. Даже кот Мишеля! Может, посоветовать Демону поступить в академию? Чем жизнь не шутит, вдруг профессором станет?
Подъехали Ирина и Ольга, оставив мужей дома, Олег, Роман и Сергей. Последним появился Алентис. Немного их осталось, тех, кто начинал вместе с Сантилли и Ласайентой строить первые космические корабли. Погибли Дубровские. И не было больше «Демонов». Давно умерла Анжела и Фернан.
— Что грустим? — Алексей испытующе посмотрел на Ласа, в одиночестве замершего над бокалом, — Кто-то уходит и это неизбежно, — он покусал нижнюю губу и вздохнул. — Не совсем удачный пример, но когда у моей дочери умерла первая собака, умная было зараза, у Тоньки истерика была.
— Люди — не собаки, — возразил Лас, морщась.
— Дело не в этом, — Скребицкий облокотился о стол и соединил кончики пальцев. — Дело в отношении к смерти. Сколько уже этих собак за ее жизнь сменилось, не сосчитать. Всех любит, всех помнит. Понимаешь? Когда уходит очередная, уходит, а не умирает, — Алексей внимательно посмотрел на демона, — Тонька устраивает прощальный ужин. Мы вспоминаем все, что наделала ее очередная любимица, и плохое и хорошее. Провожаем на радугу, в другой мир, где все по-другому, и желаем удачи на новом пути. На днях умерла ее знакомая. От старости. Все плачут, а Тонька улыбается. Знаешь почему?
— Почему? — хмуро спросил Лас, поднимая на него глаза.
— Потому что, мы не их жалеем, а себя. Они ушли, а мы остались одни. Нам плохо, а не им, и поэтому мы плачем. А надо радоваться.
— Даже когда подонок умирает? — демон пренебрежительно хмыкнул, вспомнив Наргизе.
— Конечно, — удивился Алексей, — он же не будет тебе больше досаждать, — человек сжал плечо Ласа. — Жизнь станет светлее. А когда уходят друзья, надо радоваться за них. Им дается время все обдумать, переосмыслить и что-то изменить в себе. Тонька верит в реинкарнацию. Говорит, что те, кто уходит, когда-нибудь вернутся, но в несколько другом качестве. Не знаю, не встречал. Она говорит — у каждого свой путь, и надо пройти свой так, чтобы в конце не было стыдно и горько.
Ласайента мог бы рассказать о Евгении, но пока еще рано. Особенно Марку.
— Или мы их догоним, — физик сел рядом. — Так или иначе, но встретимся. Поэтому, бросай хандрить и запасайся терпением. Ты же вернулся.
— Так я и не умирал, — фыркнул Лас.
— А кто тебе сказал, что они умерли? — удивился Марк. — Тело умерло, а сама суть осталась. Душа, — он значительно поднял палец.
Йёвалли лукаво прищурился:
— И это мне говорит физик?
— Потому и говорю, что физик, — веско ответил тот.
— Тогда за науку, — подвел итог Глеб и хлопнул принца по спине, — и пошли к ребятам, пока они все шашлыки не съели. Ты еще не видел, что наши физики с магами придумали — пальчики оближешь. Нам теперь никакие энергетические кризисы не страшны!
Потом Сантилли помогал ему осваиваться с управлением новой машинки, сделанной специально под заказ для императора. И тут в голову йёвалли пришла идея. Бредовая как всегда.
Ашурт сосредоточенно выслушал его и скомандовал:
— Тогда к Жени. Грабить.
Лас, приготовившийся к долгим жарким уговорам, не ожидал, что он так легко и быстро согласится.
— Давай, — принц плюхнулся на стул в спальне Эджен, — тени белые, — он показательно оттянул футболку на груди, — подводка и блеск для губ.
— Блеск не дам, — категорично отрезала Эджен. — Что вы задумали?
Тогда йёвалли умоляюще заглянул ей в глаза:
— Жени, я тебе новый куплю. Не жадничай.
— Ненормальный, — сдалась демонесса, доставая косметику.
— Крась быстрее, не успеваем, — брат по-хозяйски развалился в кресле, явно никуда не торопясь и наблюдая, как сестра раскладывает на столике разноцветные прозрачные коробочки.
— Вот эти, — Санти наугад ткнул пальцем в одну из них и только потом разглядел, куда именно попал. — Ласти, перламутр подойдет?
— Сейчас все подойдет. Жени, мажь уже!
Ашурт придирчиво оглядел готового к выходу друга и поморщился:
— Гадость.
— Значит то, что надо, — сделал вывод Лас, выдернул футболку из-под ремня и поднял руки:
— Видно?
— Так и будешь с поднятыми руками ходить? — хмыкнул Сантилли, разглядывая новенькую серьгу, и выкарабкался из кресла. — Ладно, сейчас домой сбегаю.
Пока он выбирал одежду, Лас вызвал Сах Ира и уговорил его поколдовать над волосами.
— Повторяешься, — оценил усилия ийет ашурт, бросая другу короткую черную футболку с фабричными потертостями и с объемным пиратским черепом на фоне зловещего парусника. — У Эрри стащил.
— Черная, теперь тени не в тему, — поморщилась Эджен.
— Ничего не повторяюсь, — обиженно воскликнул Ласайента и подергал себя за темно-синюю прядь, радостно вьющуюся от виска.
Демонесса многозначительно посмотрела на брата и посоветовала принцу на прощание:
