природе, они с Огденом вновь поднялись на смотровую площадку и стали ждать.
Сначала загорелись сотни магических светлячков — маленьких фонариков, которые вылетели из артефактов, расположенных по периметру смотровой площадки, и стали плавно перемещаться по воздуху, то опускаясь, то поднимаясь, освещая горы и водопад тёплым жёлтым светом. Они словно причудливо танцевали, кокетничая друг с другом — кружились парами или целыми группами, смешно сталкиваясь бочками. Искусная иллюзорная магия — фонарики больше походили на настоящих, живых жуков-светляков, которых Анастасия много раз видела в лесу во время университетской практики. Те так же танцевали, перепархивая с цветка на цветок, резвились в листве. Особенно красиво фонарики смотрелись, попадая в полосы распылённой воды из водопада — свет от них, преломляясь в капельках, искрился, как снежинки во время снегопада.
А потом заиграла музыка, и ощущение, что всё вокруг танцует, усилилось. Огден пытался и сам пригласить Анастасию на танец, но она отказалась, сославшись на то, что хочет смотреть вокруг. И даже не соврала, поскольку через несколько минут к фонарикам добавились фейерверки, запущенные из других артефактов. Они расцветали над смотровой площадкой, горами и водопадом разноцветными зонтиками одуванчиков, и каждое цветение сопровождал громкий звон, который подхватило эхо — и казалось, будто вокруг, в каждом уголке тонко и радостно звенят колокольчики.
Фейерверк продолжался всего минут пятнадцать, и Анастасия, глядя на искусную работу магов-иллюзионистов, почти забыла, где и с кем находится. Возвращение в реальность было неприятным — Огден неожиданно взял принцессу за руку, и Анастасия сразу почувствовала: ладонь, сжавшая её пальцы, принадлежит не Роланду.
Анастасия и сама не знала, как у неё получилось это понять, ведь рука у Огдена не слишком отличалась от руки канцлера по размерам и жёсткости ладони. Она не была ни холодной, ни влажной — обычная мужская рука. И тем не менее принцесса, ощутив это прикосновение, тут же аккуратно освободила свою ладонь, сделав вид, что просто захотела чихнуть. А потом повернулась лицом к Огдену, который выглядел раздосадованным, и поинтересовалась:
— Теперь возвращаемся? Как я понимаю, фейерверк закончился, а на фонарики я уже насмотрелась.
Король вздохнул и покачал головой.
— Я с вами чувствую себя школьником, Анастасия. Всё никак не могу понять, что мне нужно сделать, чтобы растопить ваше сердце.
— Оно ведь у меня не из шоколада сделано, — ответила принцесса, иронично улыбнувшись. — Поэтому и непросто.
— Я уже стал задумываться: не отдали ли вы своё сердце кому-нибудь другому…
Анастасия напряглась. Защитница, и почему у неё нет мозгов дяди Арена или Роланда? Вот они всегда знают, что лучше сказать.
— Я не булочница, чтобы сдаваться на первом же свидании, — фыркнула принцесса, мысленно попросив прощения у Каролины и всех остальных булочниц на свете. Анастасия не считала, что они сдаются на первом же свидании, но что-то сказать было нужно. Да и подобный ответ явно вписывался в мировоззрение Огдена. — Но устаю я, кстати, не меньше. Поэтому давайте-ка возвращаться.
Король послушно кивнул и повёл Анастасию вниз — туда, где оставались специалисты по пространственным перемещениям. А через несколько минут принцесса с нескрываемым облегчением заходила в свою комнату, предвкушая долгожданную встречу с канцлером.
Она успела принять душ и переодеться, а потом сидела на постели, читала книгу и ждала. Однако прошёл час, два… но Роланд всё не появлялся.
Наверное, если бы Анастасия не провела целый день с Огденом, она отреагировала бы на подобное немного иначе — понимала ведь, что раз канцлер не пришёл, значит, не может. Но принцессе очень хотелось его видеть, а при мысли о том, что завтра предстоит ещё один день с королём и неизвестно, сможет ли Роланд прийти, Анастасию охватывала такая тоска, что хоть волком вой.
Поэтому она совершила безрассудный поступок: быстро оделась и запрыгнула в люк потайного хода, собираясь самолично выяснить, по какой причине Роланд настолько задержался.
Риан
Эрнест позвал их с Нортоном почти в одиннадцать часов вечера, когда Риан начал подумывать — не лечь ли спать, не дожидаясь Моргана? Но всё же не стал. Сработало чутьё, что раз Рида так долго нет, возможно, спать в итоге и не придётся. А через несколько минут пришёл приказ от Эрнеста, и Риан вздохнул с облегчением: вот дилемма и разрешилась. Никакого сна, будем работать.
В покои канцлера они прошли по обычному коридору, а когда оказались внутри, выяснилось, что там находятся уже не только Эрнест и сам канцлер, но и Морган, и Каролина, и одна из дознавателей, чьё имя Риан не помнил. Но оно и не понадобилось — Тад сразу отпустил её, сказав, что она пока может идти отсыпаться.
Остальным, увы, подобная роскошь не светила.
— Риан, — произнёс Эрнест, как только женщина вышла, и кивнул на журнальный столик канцлера. — Тут у нас кое-что про твою честь, хотя я и не уверен. Возможно, штуковина немагическая. Надо как-то вскрыть её и посмотреть, что внутри. Только осторожнее: есть подозрение, что эта коробочка в любой момент может взорваться.
— Отлично, — пробормотал бывший принц, на мгновение кинув взгляд на несчастную и какую-то бледно-зелёную Каролину, сидевшую в соседнем с канцлером кресле. Она смотрела в одну точку, и её взгляд был пустым. Остальные, включая Моргана, стояли. — Всю жизнь мечтал.
— Исполнишь, значит, сейчас свою мечту, — усмехнулся Эрнест, и пока Риан примерялся к коробке, начал рассказывать: — Эти конфеты Каролине пытался передать один фрукт, используя ментальную родовую магию. Внушил ей, что она должна отнести их Огдену и угостить его в знак примирения.
— Внушил? — Риан вновь посмотрел на Каролину и нахмурился. — Тогда, может, мне с неё начать?
— Нет, — решительно отрезал Тад. — Займись коробкой. Я и так рискую, что позволяю канцлеру здесь сидеть, но его попробуй выгони. Может, мы сейчас тут все на воздух взлетим? Так что сначала обезвредь эту штуковину, если сможешь, а потом всё остальное.
— Ладно, — пробормотал Риан, безумно жалея Каролину, хотя он и понимал, что Эрнест прав. Всё равно было жаль девчонку — у неё, судя по всему, неплохо поковырялись в мозгах. — Попробую.
Пока разглядывал коробку, пытаясь понять, есть ли на ней хоть малейшая магическая формула, краем уха слушал, что рассказывал Эрнест.
— Мои ребята, естественно, сейчас следят за этим Эштоном Сейлом, который якобы слуга Актона Вестериуса. Полная ерунда — не может он быть слугой, родовой магией этот человек пользовался по всем признакам не из
