Полночи она боролась с собой и, лишь под утро, провалилась в вязкий сон, который совсем не принес ей облегчения. Странные картины преследовали девушку — она видела особняк, но он выглядел иначе, чем обычно. Высокие клены окружали лужайку позади дома, липовая аллея шелестела молодой листвой, фронтон особняка был выкрашен светло-зеленой краской, и белые колонны ярко выделялись на его фоне.
Саша шла по дому и заглядывала в знакомые комнаты в непривычном антураже. Вот, гостиная, с нежно-голубым шелком на стенах, картинами Эдуарда Мане и плотными гардинами на окнах. А дальше — столовая. Длинный стол, сидящие за ним люди в старинной одежде, звон бокалов, французская речь… Один из обедающих поворачивается в ее сторону, и Саша видит точную копию своего хозяина. Он что-то говорит стоящей рядом горничной в белой наколке, и та, присев в каком-то подобии книксена, торопится выйти из комнаты. Александра идет вслед за девушкой и оказывается на своей кухне. Ну, точнее, не совсем своей. Толстая румяная женщина покрикивает на суетящихся вокруг молоденьких девчонок, на большой печи исходит ароматным паром готовящаяся еда, а на месте привычного холодильника, стоит огромный буфет. Саша неверяще смотрит на знакомо-незнакомое помещение, пытается дотронуться до разделочного стола и потрогать лежащий на нем нож, как вдруг слышит отдаленный звон. Он становится все громче, неизбежнее, неотвязнее…
Александра с трудом разлепила глаза и недовольно скривилась — будильник.
Застонав, девушка дотянулась до надоедливого «аппарата», от всей души ударила рукой по западающей кнопке, и поднялась с постели. Тело было непослушным и чужим. Кое-как приведя себя в порядок, Саша натянула форменное платье и поморщилась. Кожа неприятно горела, каждое движение доставляло неудобство. «Ну, точно — утро добрым не бывает» — думала она, идя на кухню.
Привычная обстановка напомнила ей о странном сне. Привидится же такое!
Охранники за завтраком изредка бросали на нее любопытные взгляды, и тут же отводили глаза. Александра не понимала, чем привлекла их внимание. Сегодня, мужчины казались какими-то взбудораженными — они громче, чем обычно вели себя за столом, спорили, а Николай даже умудрился высказать комплимент ее стряпне. Чудеса!
Метельский, зайдя на кухню, запнулся на пороге, зачем-то глубоко втянул воздух и замер. А потом, витиевато выругался и подошел к Саше.
— За мной. Быстро, — коротко приказал он.
Девушка покорно пошла за ним следом, не переставая удивляться бесконечным странностям. Заведя ее в гостиную, Алексей Николаевич закрыл дверь и тихо спросил:
— У тебя есть мужчина?
Саша поперхнулась.
— Что? — удивленно переспросила она.
— Я спрашиваю, есть у тебя кто-нибудь? — нетерпеливо пояснил Метельский.
— По-моему, вас это не касается, — тихо, но решительно ответила Александра.
— Ошибаешься, — мягко поправил ее начальник, — ты должна мне сказать, это в твоих же интересах.
— Нет у меня никого, — вспыхнула девушка.
В комнате повисла тишина.
— Так, слушай внимательно, — Метельский серьезно смотрел на домработницу, — сейчас ты быстренько готовишь еду, накрываешь в столовой обед, и мы с тобой едем в город.
— Зачем? — недоуменно спросила Саша.
— Все потом, — отмахнулся от нее начальник, — накорми свой зверинец, мы вернемся поздно. Завтрак Глебу Александровичу я отнесу сам, а ты с кухни — ни ногой, пока я не приду. Поняла?
Девушка растерянно кивнула. Алексей Николаевич не дал ей времени на раздумья. Просто, подтолкнул к выходу и велел поторопиться.
Через час они покинули дом, а вернулись только поздно вечером. Саша так и не поняла, чем была вызвана эта поездка. Метельский не захотел отвечать на ее вопросы. Целый день они мотались по городу из одного торгового центра в другой, закупили кучу продуктов и хозяйственных мелочей, весь вечер убили в отделе тканей, выбирая новые портьеры сразу для нескольких комнат, но Саша понимала, что начальник просто тянет время. Не было великой необходимости в сегодняшней поездке. Да, и никогда еще Метельский не возил ее по магазинам лично. Для этого был Игорь. А тут… Не нравилось Александре все происходящее. От нее что-то скрывали, а быть дурой, Саше ой, как не хотелось. Нет, она, конечно же, пыталась расспросить Алекса, как мысленно называла начальника, обо всем происходящем, но тот очень натурально делал вид, что не понимает, о чем идет речь. Вот, так и проездили они до ночи непонятно зачем. Лишь когда Саша окончательно выдохлась, Метельский удовлетворенно заметил, что пора возвращаться домой. Сам он был бодр и свеж, как будто и не провел целый день в многолюдных моллах.
А утром следующего дня, начальник, чуть свет, поднял Сашу на пробежку. Просто зашел бесцеремонно в ее комнату, раздвинул шторы, впустив в комнату первые робкие лучи, и кинул на кровать спортивный костюм.
— Через пять минут жду тебя во дворе, — бросил он удивленной девушке и вышел.
Саша недоуменно покосилась на яркую форму и перевела взгляд на часы. Полпятого… Она застонала и зарылась в подушку. Ну, что за невезуха!
Через пять минут, сонная и недовольная девушка, поеживаясь от утренней свежести, стояла на крыльце.
Метельский ждал ее и, приглашающе кивнув в сторону леса, сорвался на бег. Александра неохотно последовала за ним. Почти до шести утра они колесили по округе. Алексей Николаевич держал ровный темп, и, постепенно, Саша не только подстроилась под него, но и испытала удовольствие от размеренного бега. Мысли пришли в порядок, странное состояние, при котором бросало то в жар, то в холод, ушло, и девушка почувствовала, как к ней вернулось спокойствие.
Уставшая, но довольная она искренне поблагодарила Метельского, расставаясь с ним у парадного входа.
— Постарайся не пропускать пробежки, — посоветовал ей на прощание мужчина, — тебе сейчас это необходимо.
Вот так — ни почему, ни зачем. Сказал — и понимай, как знаешь.
Ну, что ж, если нужно, то придется бегать. Как говорится — «если я должен, значит, я должен»
День прошел спокойно. Оборский с самого утра уехал в город, Алекс, вскоре, отправился следом, и Саша вздохнула с облегчением. Кажется, сегодня можно хоть немного расслабиться.
Вернулся хозяин только к ужину. Александра как раз накрывала на стол, когда он появился в столовой. Девушка поздоровалась и постаралась стать как можно незаметнее. Оборский, молча кивнув, сел за стол, не сводя с Саши тяжелого взгляда. Этот взгляд преследовал ее повсюду — когда она подавала еду, когда убирала со стола посуду, когда ставила перед Глебом чашечку ароматного кофе…
