Я реагирую на переполох моментально. Стараюсь протиснуться в трубу, ухватить ребёнка за ножку и аккуратно извлечь малышку из западни.
Вся операция занимает несколько минут. И продемонстрировав высокий профессиональный уровень - я не только спасаю ребёнка, но и умудряюсь оказать психологическую помощь - успокаиваю и дрожащую от ужаса девочку, и её заикающуюся маму. Болтать и смешить народ я умею. Лапочка с двумя торчащими в разные стороны косичками, смущаясь, называет свое имя, а я так счастлив от собственной крутости, что сразу его забываю. Я горд собой.
Кстати, двумя месяцами ранее вместе с Глебом мы отыскали и вернули домой двух девочек, пропавших в лесу.
Глава 14. Ирина
Я разглядываю мужа, не понимая, как могла так долго жить рядом с этим человеком. За эти годы он изменился, превратившись в нечто расплывчатое, циничное и жесткое. Даже взгляд такой, что пробирает до костей. Другие люди для него значат не больше, чем мебель, которую за ненадобностью он просто выкидывает. Сергей использует меня, использует всех своих подчиненных, и даже эту шалаву, что приходила ко мне на работу, он тоже использует, хотя она и не думает о себе в этом ключе. Он холеный, лоснящийся, богатством от него несет за километр, но мужской силы нет. Вряд ли он сможет залезть на крышу и починить ее, свалится оттуда кубарем и шею себе свернет. Мы с Сергеем соседи по дому, но теперь этот сосед мне противен. Сама виновата, дотянула до печального финала.
Дочка убегает из-за стола, а я аккуратно кладу ложку рядом с маленьким кусочком хлеба.
- Я хочу развестись, - вот так, даже легче, чем я думала.
- ЭЭЭ? - хохочет муж, что-то разглядывая в своём айфоне, - нет, я сыт, спасибо.
Видимо не понимая или не желая понимать то, что я сказала.
- Я ухожу от тебя, Сергей.
Он даже не морщится, откидывается на спинку, скрещивая руки на животе.
- Это ещё что за новости?
Муж моментально становится другим: хладнокровным и безжалостным, готовым к удару, каким бывает, когда решает дела со своими шавками.
- Тебе что плохо живётся, я не пойму? - не дожидается ответа, начиная нападать.-
Ты как сыр в масле катаешься, я покупаю все, что вы с Женей захотите. Ты забыла, где отдыхала этим летом, на каких курортах ты была?
Я не хочу его видеть, устала, желаю проспать целую вечность, там, где будем только Женечка и я.
- Ко мне приходила твоя любовница.
- Какая? – тут же выпаливает муж.
Из моей груди вырывается смешок. Какой ужас, к чему мы пришли.
- Она не представилась, - не подымаю глаз, не хочу на него смотреть, его лицо теперь раздражает.
- А выглядит как? – зевает мой муж, прикрывая лицо рукой, блеск его золотых часов слепит, заставляя жмуриться.
Вздыхаю, собирая тарелки. Это немыслимо.
- Я устала от всего этого, будь мужчиной и отпусти нас.
Обхожу стол с другой стороны, чтобы не сталкиваться с ним, но он дотягивается, сжимая мое запястье.
- Что за сука к тебе приходила? Она говорит неправду!
- Секретарша твоя, - наши взгляды встречаются и только сейчас я замечаю, как потускнел цвет его глаз с годами.
Вроде бы такие же серые, но блеклые, как будто выеденные катарактой, супруг смотрит на меня так спокойной и безразлично, что становится еще обиднее. Не так себя ведут, когда обвиняют в измене.
- Ах эта, - смеётся, - забей, - машет свободной от моего запястья рукой, - нормально все.
- Она угрожала мне, - моя кожа краснеет от слишком сильной хватки, дергаю руку, вырываясь.
Очень романтичная попытка вернуть жену. Еще бы в бочку с дегтем посадил.
- У неё папка мент, привыкла. Уволю, да и все, забудь, - снова погружаясь в смартфон, - больше не придёт. Завтрак окончен, мне пора на работу и у тебя осталось пол часа.
- Сергей! Я хочу уйти, - мой голос становится громче.
Муж вздыхает, удосужившись встать, обнимает меня за плечи, целуя в щеку. Не к месту приходит на ум, что как раз в этом углу рыжий спасатель поцеловал меня в губы.
- Ты понимаешь, что портишь мне аппетит? Вы моя семья. Ты и Женечка. А это все глупости.
- Это не глупости, - возмущаюсь, выворачиваясь. - Я найду квартиру или дом, и мы с Женей...
- Хватит! – теперь то, что планировалось как объятие, превращается в неприятное сдавливание.
Он прижимает меня к столешнице, край впивается в тело. Я хочу уйти.
- Моя дочь не будет жить в какой-то засраной халупе и ни одна баба меня не бросит, ещё чего не хватало. Разговор окончен.
С этими словами он уходит, а я смотрю на часы. Минутная стрелка бежит слишком быстро, на работу и вправду пора. К тому же разговор вести больше не с кем. Просто собрать чемодан и уйти? Надо для начала найти жилье, объяснить все это дочери. Представляю какую она устроит истерику.
Целый день провожу как на иголках, постоянно думая о том, что произошло. Что сделает муж, если я соберу вещи и уйду? Не будет же он удерживать меня силой?
Принимаю своих и чужих больных. Специально задерживаюсь, уже и свет в коридоре клиники выключили, а я все сижу, не желая идти домой.
Муж звонит, сообщая, что они с Женечкой давно меня ждут к ужину. В кои-то веки он пришел рано. Стоя у стола, раздумываю, что мне делать, складываю бумаги, когда в кабинет снова входят. Сколько у меня было рабочих мест, но такого проходного двора не было ни разу.
- Поздновато работаешь, Ириш, уже охранники ключами звенят. И как это любящий муж такое позволяет?
Я не успеваю выдохнуть, только открываю рот, чтобы возмутиться, когда оказываюсь прижатой к письменному столу. Запуская руку в мои волосы, Павел не церемонится, целует глубоко, горячо и страстно, не быстро, а рассудительно и вкусно, так, что ноги превращаются в сладкую вату или дрожащее желе. Я настолько шокирована, что не могу отреагировать, позволяя мять, облизывать свой рот. Пытаясь отстраниться, я делаю еще хуже, даю доступ к своей шее, и теперь Павел целует ее, ласково и одновременно страстно, облизывая кожу, ласкает мое ухо, посасывая и прикусывая мочку. Это какое-то безумие, которого со мной не случалось уже очень давно. Нет, неправильно, со мной этого не случалось никогда.
- Что вы, - громко выдыхаю, - что вы делаете? Вы совсем с ума сошли?
Но его сильные руки уже распахивают медицинский халат, под которым только белый бюстгальтер, потому что сегодня в клинике было жарко. Наглые пальцы со сбитыми от тренировки и физической работы костяшками разминают грудь через лифчик, но только мгновенье, а затем кружева ползут вниз. Мне горячо, моментально пьянею, я больше не я. Внутри что-то плавится, таит, сочится через все дыры, выпуская отчаянье, боль, тревогу, заменяя ее на нечто сладкое и приятное. Становлюсь ужасно глупой, словно наблюдаю чей-то эротический сон, подсматриваю за другими, взглядом провожаю его невероятно сильные руки, покрытые веснушками, его рыжую макушку, что опускается над моей грудью. Он крепкий, его пальцы уверенные и ловкие, от того мне очень жарко, душно и хорошо, как же мне хорошо. Сама мысль, что я вызываю у кого-то такое мощное желание будоражит.
- Соски затвердели, как камушки, правильная ты моя! Нравится? - облизывает он розовые вершинки.
Одну, потом вторую, прикусывает, лижет обе вместе.
- Боже, какая грудь. Какая сладкая и вкусная. Хочу прямо сейчас, на этом столе. Но первый раз будет жестким.
Губы пересыхают, покрываясь трещинками. Где-то вдали маячит мысль остановить его, но проблема в том, что пора признать одну очень странную вещь. Не знаю, как так вышло, но этот рыжий, наглый спасатель меня заводит сексуально и, похоже, гораздо сильнее, чем когда-либо муж. Считая себя холодной, не слишком чувственной женщиной, я ошарашена собственной реакцией на его прикосновения. Позволяю себе минутную слабость, как месть за все то, что сделал со мной супруг. Но голова мне все же дана для того, чтобы думать, и мозги включаются, отвешивая мне звонкую пощечину, приводя в чувства. Я осознаю, что надо заканчивать это безумие.
