— У нас необычный клиент, мне нужна помощь, — заявила она. — А еще Парис просил передать, что русалка выписывается и хочет с тобой попрощаться.
Я кивнула и вышла из кабинета. Да, именно работа нужна была мне сейчас. Работа — лучшее средство, чтобы отвлечься от горьких мыслей и съедающих душу сомнений.
Возле стойки администратора стоял мужчина среднего роста, одетый в клетчатый костюм явно недешевой ткани. Выглядел он представительно, но не как аристократ, скорее, как клерк или юрист. Залысины в черных волосах, небольшой животик, заметно выдававшийся вперед, чуть сгорбленная спина — все эти признаки намекали на работника умственного труда. Цепкий взгляд темно-зеленых глаз, выдвинутый вперед подбородок и сжатые в узкую полоску губы подсказывали, что мужчина упрям, четко знает, что ему нужно, и старается добиваться желаемого любыми путями.
— Добрый день, — фальшиво улыбнулся он, едва увидев меня, и протянул визитку — кусочек переливавшегося разными цветами картона, — я — Норгрон дорн Валиский, представитель его высочества принца Рантарского. Прибыл с инспекцией. Надеюсь, вы позволите осмотреть вашу гостиницу.
С трудом, но мне удалось вспомнить, кто такой принц Рантарский. Тот самый здоровяк, соплеменник Барта, видимо, решил проучить наглую хозяйку гостиницы. Что ж, пусть попробует. Раньше, не зная всех местных законов, я, может, и испугалась бы, а теперь взяла визитку и сделала приглашающий жест рукой:
— Прошу. Нам скрывать нечего.
В глазах представителя принца мелькнуло удивление — действительно, по всем канонам жанра я просто обязана была испугаться. Но губы уже разъехались в повторной фальшивой улыбке:
— Благодарю. Прошу поселить меня на втором этаже.
Я равнодушно кивнула и повернулась к напряженной Лине:
— Найди, пожалуйста, свободную комнату для шантара.
И уже ему:
— Если я вам понадоблюсь, прошу в мой кабинет.
Закончив общение с гостем, я отправилась к русалке. Василина, немного поправившаяся, посвежевшая, встретила меня довольной улыбкой, все также лежа в бассейне.
— Спасибо за отлично проведенное время в твоей гостинице. Буду рада еще раз появиться, уже без повода.
Я искренне улыбнулась в ответ:
— Удачи тебе дома.
— О, удача понадобится, — осклабилась Василина, — но уже не мне. Я собираюсь выбить все, что мне положено при разводе.
Возле моего лица появился и завис небольшой симпатичный серебряный медальон с русалкой, плещущейся в волнах. Цепочка, тоже серебряная, переливалась и сверкала в дневном свете, будто только что вынутая из воды.
— Это подарок от меня. Может сработать, как портал, и при желании перенесет тебя ко мне. Надеюсь, ты им воспользуешься, и мы чудесно проведем время.
Как я буду дышать под водой, при этом не уточнялось. Впрочем, я не стала акцентировать внимание на таком вопросе и с удовольствием приняла подарок.
В кабинет я вернулась в гораздо более благодушном настроении, чем выходила. Радовало, что еще остались существа, способные на бескорыстные поступки. А еще, конечно, мне нравилось думать, что где-то далеко, под водой, у меня появилась приятельница, к которой в крайнем случае можно будет напроситься в гости. На Земле таких приятельниц у меня не было. Хорошие знакомые — да. Но и только.
Глава 18
Что видят люди в городке,
Закутанном в закатный свет?
Сияет солнце в городке
Для той, кому соперниц нет
С лучом прощаясь на ходу,
Она идет в зеленый сад.
Цветок, раскрывшийся в саду,
Ее прощальный ловит взгляд.
Как рады птицы вместе с ней
Встречать приветом юный год.
При ней свежее и милей
Ее сестры — весны приход.
Мигает солнце городку
И свежей зелени долин.
Но в этом славном городке
Нет никого прекрасней Джин.
Роберт Бернс. «Что видят люди в городке»
Родственница Симы приехала на следующий день, рано утром. Собственно, я проснулась сразу же после ее появления. В тихой гостинице, славящейся своей спокойной обстановкой, вдруг задрожали стекла и завибрировал пол. Причем тревога не объявлялась.
Мне снились морские волны, нежно покачивавшие лодку, в которой я плыла.
Затем покачивания почему-то сменились вибрацией, а волны задребезжали.
Проснувшись, я некоторое время пыталась понять, что происходит. Затем в коридоре раздался то ли рык, то ли крик, следом — резкий свист, и все стихло, успокоилось.
— Что это было? — растерянно уточнила я, поднимаясь и решая, что делать: привести себя в порядок или идти неприбранной выяснять, что приключилось.
— Агнесса прибыла, — насмешливо заявило пространство голосом лейты, — племянница Симы. Недомагичка, недоведьма, активная, буйная.
Отличная характеристика. Что я там думала насчет встряски для гостиницы? Что- то мне уже не хочется такой вот встряски.
Гостиницу тряхнуло, потом — еще раз.
Затем в дверь спальни забарабанили, кулаками.
Я бросила критический взгляд на свою ночнушку: широкая, длинная, до пят, закрывает и грудь, и плечи. Правда, изображение на ней могло ввести в ступор любого, но уж что нашла в шкафу. Поколебавшись, я крикнула: «Войдите».
Дверь прекратили выламывать, на пороге появился Парис, державший в прямом смысле слова за шкирку девчонку лет пятнадцати-шестнадцати, худющую и мелкую. Та не сопротивлялась, висела кулем. Видимо, подобное обращение было ей не в новинку.
— Шантара, я думаю, вам лучше, — начал Парис, запнулся, внимательно посмотрел на рисунок ночнушки, покраснел, сглотнул.
Я подавила вздох. Подумаешь, девушка в бикини целуется с парнем в плавках. Там все закрыто, все прилично.
— Парис, вы что-то хотели? И отпустите, пожалуйста, Агнессу.
Парис разжал руку. Агнесса упала на пол, но тут же подскочила.
— Я — Агнесса, к тете приехала, — затараторила она, — буду вам помогать. Вы не слушайте их, я многое умею, я хорошо училась!
Рядом скептически хмыкнул Парис, наконец-то оторвавший взгляд от моей ночнушки.
Агнесса обиженно надула губы.
— Стекла вибрировали, потому что ты многое умеешь? — с мягкой иронией уточнила я.
— Нет, я свое заклинание изобрела! Проверяю сейчас! Оно должно само стекла очищать! — снова затараторила Агнесса.
Я почувствовала, как у меня заболела голова.
— Очень приятно познакомиться, — найдя возможность вклиниться в поток ее речи, я кивком головы указала на ночнушку, — я только что проснулась. Давай пообщаемся чуть позже.
Девчонка просияла, кивнула, выскочила из спальни.
Парис недовольно покачал головой:
— Напрасно ты позволила ей жить здесь.
Эту поистине пророческую фразу я вспомнила уже через час, когда гостиницу начала заливать вода. Я успела привести себя в порядок, переодеться в привычное серое платье, на этот раз — полностью закрытое, и позавтракать овсяной кашей с молоком и двумя ломтями белого хлеба. Сидя в ставшем любимым кресле, я раздумывала, чем бы заняться. Шум за дверью меня не насторожил: после нестандартного утреннего пробуждения я была готова ко всему.
— Пора объявлять красную тревогу, — задумчиво сообщила лейта от окна.
Спросить, зачем, я не успела: под дверь начала просачиваться вода. Тоненькие струйки текли по полу бодрыми вестниками приближающегося конца света.
— Она моет посуду? — тоскливо спросила я у лейты.
— Захотела вымыть гостиницу.
— Ее бы энергию, — вздохнула я. — И как прекратить это безобразие?
— Прикажи гостинице убрать все последствия.
Логично. Все никак не привыкну, что этот дом может считаться практически одушевленным.
После приказа вода исчезла вместе с моим энтузиазмом. Я всегда старалась обходить стороной чересчур активных людей. Мало ли, на что у них хватит сил в следующий миг. Теперь, похоже, мне постоянно придется иметь дело с этаким ураганом в юбке. Но не гнать же девчонку из-за этого из гостиницы.
