От неожиданности я с трудом усидела на месте. Так хотелось вскочить и стукнуть мужа.
Но нет, я не позволю эмоциям вновь взять верх.
— На меня нашло? — процедила я. — Это не я устроила этот концерт с прикосновениями.
— Это надо было для дела.
— Какого дела?
— Даринэ смотрела.
— И что? Ради чего этот спектакль? Или ты думаешь, что она поверит в нашу любовь?
— Теперь поверит.
— Из-за того, что ты коснулся меня? — фыркнула я.
— Главное не то, что я сделал, а как я это сделал, — отозвался муж.
О да, я отлично помнила КАК именно он это делал. И сердце вновь забилось в груди, добавляя волнений и сомнений.
— Ты даже для своего брата так не старался.
— Женщины в этом плане более чувствительны. Кроме того, мне важно, что именно Даринэ сообщит моей матери.
— Твоей… матери? — пропищала я.
Вся моя уверенность куда-то испарилась.
Я не готова была ко встрече со свекровью! Совсем!
— Моей матери. А Даринэ обязательно все расскажет. И будет лучше, если она сообщит, что я на старость лет сошел с ума, влюбился и женился на магичке, которая к тому же является дочерью одной моей старой знакомой.
— Я должна буду с ней встретиться? С твоей матерью?
— Не должна. Надеюсь, что мы успеем закончить наши дела до её прибытия. В Пустоши не работают порталы, так что единственные средства передвижения — это специальные кибитки. А путь от замка родителей до… Аргарайга дальний.
— Аргарайг? — переспросила я.
Почему-то это название казалось мне знакомым. Где-то я его слышала. Но никак не могла вспомнить где. Это было очень и очень давно.
— Да. Город, в котором живет Древний.
— И мы направляемся туда?
— Именно. Не знаю как ты, а я страшно проголодался… Надо сказать слугам, чтобы принесли еды и побольше.
Демон отвернулся, собираясь позвать слуг с помощью специального колокольчика, но не успел.
— Кто ты такой, Мейнор? — тихо, но твердо спросила я. — Кто ты такой на самом деле?
3.6
МЕЙНОР (АЙШИР МЕЙН-ОИР)
— Кто ты такой на самом деле?
Этот вопрос она задала так, словно… словно знала правду.
Но это невозможно.
Или… Даринэ ведь не успела бы рассказать.
Да и Ник, узнай все, вела бы себя по-другому.
Не знает, но подозревает.
Что ж, этого стоило ожидать.
Было глупостью брать девушку в Пустошь. Но и оставить её в Лагарте Мейнор не мог. Слишком опасно, слишком много врагов. И его, и её.
Мужчина не спешил отвечать.
Позвонил в колокольчик, дождался исполнительного слуги, который тут же склонился, приветствуя повелителя.
— Что прикажете? — спросил он на древнем языке.
— Еды и побольше. Мы с женой голодны.
Тот кивнул и тут же удалился.
А Николетта все это время терпеливо ждала. Вопроса не повторяла, но было понятно, что она так просто не отступит.
Было глупостью касаться её. Было ошибкой выпускать свои чувства напоказ. Нет, не для невестки он это делал.
Для себя.
В тот момент, когда демон увидел её, свою маленькую, хрупкую Ник, девочку (он же мысленно всегда называл её девочкой, ребёнком, стараясь таким образом загасить пламя, которое бушевало в груди), с этой секунды мир вдруг перевернулся, рассыпался, растворился.
Николетта не была ребенком. И не была копией своей матери.
Ариенн никогда не надевала традиционные одежды пустынников, всегда дистанцировалась от всех и от него. Ставила стены между ними. Может и было правильно. Мейнор всегда знал, что она чужая, что невеста другого и запрещал думать об Ариенн иначе. А может её закрытость и вызвала чувства, которые он посчитал за любовь.
Но Ник…
Она была своей. В традиционном платье его народа цвета заходящего солнца. С глазами, в которых сверкал целый мир.
Его жена. Его! Имеет право. Касаться, смотреть… любить.
Имеет и не имеет.
Николетта же тянулась ему, отвечала. Ведь это так легко было подтолкнуть её в нужное направление, совратить, взять.
А потом рычать от ненависти и презрения в её глазах. Она же не простит.
Демон сам себя загнал в угол. Когда принял её предложение, когда обманул и скрыл правду.
— Почему ты спрашиваешь? — спросил он, взглянув на жену.
Красивая, не похожая ни на кого. Единственная. Его.
В глубине темно-карих глаз застыл вопрос и страх. Словно она боялась услышать правду. Чувствовала, что она ей не понравится.
— А почему ты не отвечаешь?
— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — усмехнулся Мейнор, расслабляя узел шейного платка.
Давно надо было переодеться в привычную одежду. Но времени все не было.
Как же надоели эту тугие рубашки, накрахмаленные воротнички и шарфы-удавки. Ему хотелось свободы.
— Только когда ты что-то от меня скрываешь.
— Я твой муж.
Тихий смешок.
— Это радует. Мне не хотелось бы приезжать сюда в статусе твоей любовницы, — отозвалась она, теребя колечко на пальце. — Вдруг мы женаты только в Лагарте, а здесь это ничего не значит.
— Ты моя жена, — твердо повторил он. — Вилес благословил нас. Этого более чем достаточно. Никто не посмеет ничего сказать против тебя и оспорить наш союз. Никто и никогда.
— Но я же не совсем жена, — продолжила она. — Фиктивная. По договору. Что будет, если твои родственники узнают о нашем соглашении?
— Они не узнают.
— Да, играть ты умеешь отлично, — прошептала она, пряча взгляд. — Я почти… поверила.
Если бы Ник только знала, что это не игра.
Что несколько минут назад, там, на улице, демон показал лишь часть тех чувств и эмоций, которые испытывал на самом деле. Тех самых, которые гасить было все сложнее. Как и притворяться равнодушным.
— Мы справимся.
Хотелось подойти ближе, коснутся, взять её руку в свои, успокоить, стереть тревожную складку. Поцеловать. Он все никак не мог забыть вкус её губ в тот единственный раз, когда они поцеловались. Не мог забыть и не думать об этом. Хотелось больше. Намного больше.
— Мне кажется, что ты что-то от меня скрываешь.
«Правильно, говори со мной, отвлекай, сбивай с мысли, чтобы я не думал о том, о чем думать пока нельзя…»
— Разве вчера мы это не обсудили? Я ведь столько рассказал тебе.
— Все, но не все.
— Ты же тоже не все мне рассказываешь, — парировал Мейнор.
Она кивнула, явно думая о чем-то своем.
Интересно, что её так встревожило?
Ответ нашелся быстро.
— Даринэ-аин… она сказала, что тебе никто не смеет указывать.
Значит все-таки Даринэ.
Нельзя было отпускать её к ней. Но как возразить брату и не выдать себя?
— Почему никто не смеет тебе приказывать? Ты же не старший сын. Почему они… почему они подчиняются тебе? Твой брат и остальные.
Надо же… успела увидеть и понять.
«Великий воин Пустоши, победитель драконов, охотник на мантикор, прославленный герой битвы у топей. Никогда не думал, что встречу героя сказок здесь, в нашем королевстве», — произнес тогда Энниган.
Герой сказок.
Да, для жителей Лагарта он был героем сказок и приключений.
Для всех, кроме неё.
Мейнор не удивился, когда понял, что Николетта ничего о нем не знает. Герцог приложил много усилий, чтобы в его доме не вспоминали дикаря из Пустоши, который едва не разрушил его брак.
Интересно, что скажет Альбери, когда узнает, что Ник… его маленькая дочь стала женой заклятого друга?
— Скажем так… я имею большой вес в Пустоши.
— Ты же говорил, что охраняешь границы, — напомнила Николетта. — Вы же именно так познакомились с мамой.
— Да. Я действительно занимаюсь охраной границ, — кивнул Мейнор.
И это лишь сотая часть его настоящих обязанностей.
Интересно, что скажет Ник, когда узнает, что он не просто рядовой демон?
— Я воин, Ник. Много воевал. Кроме того, я уже не зеленый юнец, а взрослый мужчина. Сомневаюсь, что кто-то посмеет мне указывать, как и что делать.
— Да, наверное, ты прав, — кивнула девушка.
