конечно, но…
— Я тебе верю, — отрезал орк. — Мы сделаем крюк. Обойдём этих людей.
Я удивилась. И, подняв голову, посмотрела на Рыма.
В его глазах плясали огоньки, почти как вчера вечером. И, глядя на него, я почувствовала, как внутри меня, близко-близко к сердцу, стало очень радостно и сладко. А потом почему-то перехватило дыхание и уши будто загорелись.
— Линн!
Я с усилием заставила себя повернуться к Милли.
— Так с кем ты поедешь?
И когда я отвечала на этот вопрос, у меня горели уже не только уши.
.
Лес, в котором мы все сейчас находились, я назвала Тихим. Здесь было мало крупных животных, в основном мелкие грызуны и самые разные птицы. И порой, особенно ночью, в лесу стояла такая тишина, какой никогда не услышать в большом городе, где всегда жила я.
Наверное, описывая этот лес, лежащий на юго-западе от эрамирской столицы, я писала о собственной мечте.
Зелень, покой и тишина. И никаких высотных домов, больших полей, шума скоростного шоссе и громкого лая собак…
Чтобы сделать крюк, нам пришлось немного отойти назад по дороге, свернув на небольшую тропинку. Таким образом мы удлиняли себе путь на несколько часов, но уж лучше так, чем лишиться Рыма.
Его жеребца звали Смарагд, и он весьма меланхолично отнёсся к тому, что меня на него усадили. Видимо, конь считал меня поклажей.
Ехать с Рымом было очень… уютно. Сильные руки обнимали крепко, и я уткнулась макушкой в грудь орку, намереваясь немного подремать.
— Ты — как большая тёплая подушка, — пробормотала я, устраиваясь поудобнее. Он промолчал. Минут через пятнадцать я заснула, не обращая внимания ни на что.
Не знаю, сколько я проспала, думаю, что не очень много. Но проснулась от жуткого, леденящего кровь чувства опасности… и ещё кое от чего.
Я чувствовала дыхание Рыма на своей шее. И эти объятия… они уже были не просто поддерживающими и дружескими. Нет-нет, совсем не просто. Рым прижимал меня к себе, как желанную женщину и, наклонившись, странно, прерывисто дышал мне на ухо.
Проснувшись, я обернулась, и почти сразу пожалела об этом. Потому что в тот момент глаза у Рыма не были каре-зелёными. Они были чистым пламенем. В них плескался огонь, и казалось, будто он сейчас вырвется наружу и сожжёт и меня, и весь этот лес к чёртовой бабушке.
— Молчи, Линн, — прошептал Рым, прикасаясь губами к моему лбу. — Ради всех богов, молчи!
Да я и не собиралась разговаривать. И не только потому, что мне было нечего сказать. Просто в этот момент прямо перед нашим отрядом появилась группа каких-то людей в чёрном. Впрочем, людьми они не были точно.
Тёмные эльфы. И, судя по тому, что появились они словно из воздуха, воспользовавшиеся амулетами мгновенного переноса. Очень дорогими амулетами, кстати.
В следующую секунду пространство вокруг меня взорвалось огненными вспышками. Воздух задрожал…
Ни разу в жизни я не видела ничего подобного. И надеюсь, что больше не увижу. Потому что это было действительно страшно.
Когда сидишь дома, в тёплом кресле, и не спеша описываешь представляемые события, всё получается так гладко и логично. Ты будто видишь разом всех своих героев. Вот один, вот другой, вот третий, и за ними кто-то наблюдает из кустов. А когда ты сам находишься в центре событий… просто не успеваешь следить за всеми. И потом, пытаясь восстановить в памяти последовательность событий, понимаешь, что это бесполезно. Кажется, будто всё происходило одновременно.
Я увидела стрелу, выпущенную Милли почти сразу, как эльфы оказались перед нами. Она пронзила одну чёрную фигуру, и маг пал, как подкошенный. Рядом Браш держал поднятыми вверх дрожащие руки, и вся его поза говорила о том, как ему тяжело. Прядь его тёмных, мокрых от пота волос прилипла ко лбу. Почему-то я очень хорошо запомнила именно эту прядь… а ещё мелькнувшее в глазах Браша отчаяние и срывающийся от напряжения голос:
— Я долго не удержу щит!
— Держись! — крикнула Милли. — Я знаю, что делать. Ещё минутку, пожалуйста, Браш!
Маг кивнул, и в ту же секунду Эмиландил, достав кинжал, мазнула им себя по запястью. От вида крови, хлынувшей из раны, мне резко стало дурно.
— Что ты собираешься делать, Милли? — спросил Рым, одной рукой сжимая мне плечо. В другой он держал меч.
— Лишить их магии, — спокойно ответила эльфийка. — А теперь тихо. Эмиран уллнатин беш хос! Этнахан!
Я знала это заклинание. Магия крови тёмных эльфов, отнимающая силу у всех, угрожающих тому, кто это заклинание произносит. Небольшой побочный эффект — теперь Милли сама не сможет колдовать где-то сутки. Да и Браш тоже, но не из-за Эмиландил, а из-за щита, который он держал уже достаточно долгое время. Когда в твой щит летят заклинания сразу семерых тёмных эльфов, это не так-то просто.
В миг, когда Милли произнесла последнее слово, Браш опустил руки, тяжело дыша, и будто уснул, склонив голову на бок. Рым, Тор, Гал и Эмиландил сразу же спрыгнули с лошадей. И меня орк тоже утянул за собой на землю.
— Линн, — сказал Грым, даже не глядя на меня — всё его внимание сейчас было приковано к семерым тёмным эльфам, которые медленно доставали оружие. — Стой, где стоишь и не смей двигаться, что бы ни случилось. Я тебя прикрою.
— А я прикрою Браша, — сказал Тор. Да уж, маг сейчас был не в состоянии даже руки поднять, не говоря уже о том, чтобы сражаться.
— Хорошо, — кивнул Рым. — Гал, вперёд. Милли, стреляй!
Говорят, эльфы никогда не промахиваются. Возможно, если стреляют в людей. Но когда в своих… В общем, из всех выпущенных Эмиландил стрел в цель попала только одна, не считая первую, убившую одного противника в самом начале схватки. Но то было скорее эффектом неожиданности. Сейчас же все тёмные эльфы перерубали летящие стрелы мечом. Только одна поразила плечо сородича Милли.
Я вертела головой
