то вправо, то влево, стремясь рассмотреть всех участников сражения. Слева от меня бился Тор, гневно сверкая янтарными глазами. По силе и ловкости гном ничуть не уступал тёмным эльфам, даром что был ниже ростом. Чуть впереди, яростно скалясь, схлестнулся сразу с двумя магами Гал. Сила его ударов была такой, что мне казалось — сейчас у его соперников мечи вылетят из рук. Но этого так и не случилось.
Чуть правее от меня бился Рым, и почему-то за него я волновалась больше всего. Ему достались какие-то особенно крупные эльфы, и среди них, кажется, был главный этого отряда. Я, замирая, следила за тем, как Рым отбивает удары обоих соперников, пытаясь достать их своим мечом.
Сердце пропустило удар. Что-то не так…
Какая же я дура!!
Раз, два, три, четыре, пять… И с шестым тёмным эльфом сражалась Милли, отложившая наконец лук. А где седьмой?! Их же было семеро, я точно помню.
И тут я его заметила… воспользовавшись тем, что все были увлечены схваткой, он подбирался к спине Рыма. Движения его были плавными, но быстрыми, и я уже не сомневалась — ещё пара секунд, и он вонзит в спину моего орка какой-нибудь колюще-режущий предмет.
— Рым, сзади! — завопила я, бросаясь наперерез тёмному эльфу.
И это был, пожалуй, очень глупый поступок. Потому что Рым, оглянувшись на меня, чуть не пропустил удар — меч одного из соперников царапнул плечо орка.
А тёмный эльф, наперерез которому я помчалась, вдруг как-то странно ухмыльнулся и, схватив меня за руку, разбил мгновенный амулет переноса, который сжимал в ладони.
Милли, конечно, отняла у них магию… Но магию из амулетов это заклинание на высасывает. И последним, что я увидела, прежде чем меня накрыло чёрное облако, будто спустившееся с самих небес, были потемневшие от ужаса глаза Рыма.
— Линн!!! — завопил он отчаянно, а в следующую секунду меня утянуло в темноту.
.
За пределами повествования
Мой дорогой брат!
Я нахожусь в Эйме уже вторую неделю и должна с прискорбием сообщить тебе, что отношение ко мне тёмных эльфов пока не поменялось в лучшую сторону. Хотя я очень стараюсь. И с Робиаром я любезна, ведь я знаю, как для тебя важен наш брак, и всецело разделяю твои стремления.
Не могу сказать, что он мне сильно нравится, но, по крайней мере, Робиар не смотрит на меня с пренебрежением во взгляде, как остальные. Он вежлив и обходителен, и кажется, сам понимает необходимость этого брака. Он помогает мне во всём, поддерживает, рассказывает об истории и традициях тёмных эльфов.
Знаешь, Интамар, я думаю, что когда-нибудь смогу полюбить его.
Прошу тебя, напиши мне, как дела у Лунии. Я за неё очень переживаю. А письма от тёмных эльфов к светлым не доходят, впрочем, как и наоборот. Они всё ещё пытаются определить, кто из них древнее, и не принимают корреспонденцию друг у друга.
Правда, смешные? Как будто это имеет хоть какое-то значение!
С любовью, твоя сестра Лемена
Архив личных писем Интамара, императорская библиотека
С того дня, как Люк дал клятву верности Эдигору, сын кухарки всюду следовал за будущим императором. Пажу наследного принца пошили столько костюмов, что Люк мог переодеваться хоть по три раза в день, и всё равно не сносил бы всех нарядов даже за месяц.
Теперь Люк Кросс, личный паж его высочества, учился вместе с Эдигором всему — арифметике, экономике, истории и даже ратному делу. Искусство обращения с мечом, кинжалами и прочим оружием мальчикам преподавал Аравейн, оказавшийся на редкость хорошим воином.
— Запомните, — говорил наставник на первом уроке, — все без исключения маги на редкость самонадеянны. Они искренне считают магию панацеей и думают, что ни один человек, не умеющий колдовать, не способен их победить. Если бы вы знали, сколько пало магов от рук обычных людей! Я всегда говорил — не стоит переоценивать магию и недооценивать умение держать в руках меч.
И мальчишки учились сражаться. И если в самом первом бою на деревянных мечах Люк нанёс Эдигору сокрушительное поражение, то уже через пару лет стало ясно, что воин из будущего императора получится гораздо лучший, чем из его пажа.
Так проходили год за годом. Дни были похожи один на другой, как две капли воды. После завтрака — уроки с учителями Мэридишем, Гроханом или Джудом, после обеда — занятия с Аравейном или верховая езда, и только после ужина мальчишки были предоставлены сами себе. Пару часов до сна они обычно посвящали играм или просто разговаривали.
В тот день учитель Грохан объявил, что сегодня начнётся новый предмет — внешняя политика. Эдигору и Люку уже исполнилось по десять лет, и император считал, что пора вводить наследника в курс дела.
Услышав эту новость, принц заметно оживился. Знания он всегда впитывал как губка и ему изрядно надоели рассказы Грохана об обычаях тех или иных рас, особенностях экономического развития разных концов Эрамира, истории о возникновении городов… Хуже был только Мэридиш с его любовью к повторению элементарных математических формул.
— Как вы, вероятно, помните, ваше высочество, император Интамар почти двести лет назад после продолжительной войны объединил земли Эрамира, и с тех пор все расы живут под властью одного императора. Эрамир — большой континент, от северного побережья до южного — шесть недель пути на самых быстрых лошадях, а от западного до восточного — больше восьми. В двух днях пути по морю от самого восточного из наших городов начинается Мирнария. Этот континент в три раза меньше Эрамира, но, как и у нас, вся власть находится в руках одного императора…
Эдигор, затаив дыхание, слушал Грохана. Он много читал про Мирнарию и знал, как сильно она отличается от его родной империи. Обычаи, внешность людей — а этот континент населяли только люди — и даже магия… всё отличалось от привычного и знакомого. И ненависть между мирнарийцами и эрамирцами, казалось, впитывалась с молоком матери. Это состояние учитель Грохан называл «вооружённым нейтралитетом» — вроде и войны пока нет, но чуть что — и она
