плохо утоляли голод.
— Подожди немного, — она принялась собирать со стола посуду, потом остановилась и громко крикнула: — Рута! Где ты, ленивая девчонка?
Послышались торопливые шаги, и в комнату вбежала девушка. Ей было не больше двадцати лет. Среднего роста, стройная, она казалась хрупкой в темном платье и белом переднике. Из-под косынки выбивались золотистые волосы, глаза, окруженные черными ресницами, скромно опущены.
Рута казалась бы красавицей, если бы не слезинка, скатившаяся по щеке, и какое-то несчастное выражение лица. Словно у девушки огромное горе.
— Да, матушка, — едва слышно, сказала она.
— Собери грязную посуду и отнеси на кухню. Почемув доме не прибрала? Не видишь, у нас гости.
Взгляд Руты скользнул по мне, но в нем не появилось ни удивления, ни радости.
— Конечно, матушка, — она быстро собрала посуду, потом вытерла стол мокрой тряпкой.
Я только вздохнула. Странные порядки в этой семье. К родной дочери Мирчи относится, как к служанке. Ей даже в голову не пришло спросить, почему Рута плакала. А маленькие дети, сортирующие крупу, вместо того, чтобы играть?
Впрочем, это не мое дело. Завтра я уйду из деревни. Только нужно выяснить, как называется этот мир, и не слышала ли Мирчи о принце Адэре.
Но тут хозяйка дома внесла котелок с кашей, и по комнате поплыл приятный аромат. Забыв обо всем, я взяла ложку. Каша напоминала пшенную, только сваренную на воде, а не на молоке. Но мне, она показалось вкуснее, любого блюда, которое я пробовала.
— Не торопись, а то подавишься, — мягко сказала Мирчи, протягивая кусок серого хлеба.
— Спасибо вам огромное, — невнятно пробормотала я. — И за еду, и за то, что убедили мужа приютить меня.
Губы Мирчи изогнулись в странной улыбке.
— Как же иначе? Нельзя оставлять человека без крова. Грешно. А молодой девушке, тем более, опасно бродить одной. Кстати, откуда ты, Элиза? Где твои родные?
Новое имя заставило меня вздрогнуть. Я не знала, что ответить на вопрос женщины, и решила обойтись полуправдой:
— В это сложно поверить. Моя семья живет далеко отсюда. Если честно, я не знаю, как вернуться домой.
Темные брови женщины удивленно приподнялись.
— Вот как? Тебя похитили? Силой увезли из дома?
— Можно и так сказать, — я помолчала, не решившись упомянуть об артефакте и другом мире. Вдруг у них за волшебство сжигают на костре? — Мне угрожала большая опасность, но удалось сбежать. Как называется эта деревня?
Мирчи налила две чашки травяного настоя.
— Лесная, потому что мы живем почти рядом с чащей. Здесь всего три дома, и в каждом— наша родня. Самый крайний занимает младший брат мужа, второй— его сестра со своими детьми. Лорм помогает им и во всем поддерживает. Мой муж —настоящий хозяин, трудолюбивый, старательный, умеет считать деньги, — в её голосе слышалась гордость.
«Но вы все равно живете очень бедно», — едва не сказала я, но удержалась. Мирчи и Лорм наверняка работают, от зари до зари. Вряд ли она нуждается в том, чтобы пришлая девчонка делала ей замечания.
С другой стороны, если сравнить со мной, не имеющей ни друзей, ни собственного дома, Мирчи и её семья кажутся настоящими богачами.
— А как называется эта страна? — осторожно спросила я, заслужив удивленный взгляд женщины.
— Ты не помнишь, где родилась?
— Меня ударили по голове, поэтому мало, что помню, — выкрутилась я.
— Гериум, — коротко ответила Мирчи, и я едва не захлопала в ладоши от облегчения.
Гериум. Именно о нем говорила Мара, собираясь вернуться домой. Кстати, она называла Адэра —принцем. Возможно, он — правитель страны? Тогда найти его будет несложно.
Я представила, как в виде нищенки стучусь в ворота дворца, прося разрешения встретиться с Адэром, и моя радость куда-то испарилась. Да и захочет ли принц видеть меня? После того, как я поступила с его браслетом.
Не важно. Я приложу все силы к тому, чтобы найти Адэра, и заслужить прощение.
Откуда-то справа донесся тоскливый вздох. Рута, о которой я совсем забыла, поставила на стол чашку с вареньем.
— Ты все еще хнычешь? — холодно спросила её мать. — Можешь радоваться: отец передумал насчет тебя. Ты останешься дома.
Глаза девушки вспыхнули, сделав её необыкновенно красивой. Она шагнула к Мирчи и крепко обняла её.
— Благодарю вас, матушка.
Лицо Мирчи осталось бесстрастным, то ли она не любила дочь, то ли не хотела показывать чувства перед чужими людьми.
— Иди на кухню и займись делом.
Я проводила девушку внимательным взглядом.
— Простите, что вмешиваюсь, но с Рутой что-то случилось? Почему она плакала?
— Ничего особенно, — Мирчи снова наполнила чашку настоем трав. — Отец нашел Руте жениха, а глупой девчонке тот не понравился. Я уговорила Лорма подождать с помолвкой.
— У вас очень красивая дочка, — искренне сказала я. — Уверена, с её замужеством не возникнет сложностей.
— Я тоже на это надеюсь.
Мирчи поднялась из-за стола. Я собиралась последовать её примеру, как вдруг почувствовала сильную усталость. Голова закружилась, и захотелось спать.
Последнее, что я ощутила, это сильный укол в запястье. Браслет предупредил меня об опасности, но слишком поздно.
Я очнуласьот сильного толчка. Упала с покрывала, заменявшего постель, и только затем огляделась по сторонам.
Судя по всему, я находилась в каком-то фургоне. Над головой покачивалась крыша, сделанная из ткани. Сквозь узкую щель, заменявшую окно, проникал слабый свет.
С трудом поднявшись на ноги, я подошла к щели, и увидела дорогу, петлявшую между поросших травой холмов. Накрапывал мелкий дождик, оставляя на земле влажные следы.
Меня куда-то везут? Зачем?
Спустя мгновение я заметила еще одну странность — на мне было не то платье, в котором я пришла в дом к Мирчи. Удобная современная одежда бесследно исчезла, вместо неё появилось коричневое платье. То самое, что носила Рута.
Я машинально скользнула руками по телу. Серебряная цепочка, постоянно висевшая на шее, тоже пропала. И наручные часики, которые подарила мама.
Якоснулась правого запястья и облегченно вздохнула: браслет Адэра остался на месте. Неужели воры его не заметили? Или причина в чем-то другом?
Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Не важно, почему меня переодели. Главное, где я, и куда меня везут?
Заметив узкую дверь в стене фургона, я
