Солнечный свет и запах свежескошенной травы. Поцелуи, сладкие поцелуи и карамельный попкорн, горячее какао под звёздами в саду лагеря… Воспоминания о безопасном времени. Счастливые воспоминания, от которых мне всегда становилось лучше. Но, видимо, не в этот раз.
Мне так жаль, Тобиас. Мне так жаль, отец.
Звуки шагов эхом разлетелись в тишине, назойливые, навязчивые, вторгающиеся в сознание. На меня упала тень, холодные руки коснулись моего лица, и поразительные серые глаза заслонили звёзды.
Клык из кладовой, тот самый, что укусил меня. Не заражённый, но голодный. Он собрался меня прикончить? Но вместо этого он осмотрел землю вокруг меня, и его брови нахмурились. Он был высоким, и его огрубевшее, заросшее щетиной лицо скрывало идеальную форму губ, которые еще недавно впивались в мою шею.
— Ты — Клык… — слово прозвучало невнятно. — Укусивший меня…
Его внимание резко переключилось на меня, а глаза засияли, слово серебряные монетки в темноте. Я потянулась, собрав всю оставшуюся силу, о которой даже не подозревала, и коснулась его холодного подбородка. Мои пальцы, смертельно бледные на фоне его загорелой кожи, соскользнув, оставили за собой кровавый след. Моя кровь вернула румянец на его щеки, и теперь та же кровь орошала землю. Какое расточительство. Мне кажется, или становится темнее?
Его руки скользнули под меня, и мое тело оторвалось от холодной мёртвой земли. В отличие от рук, его тело было теплым. Он прижал меня к своей широкой мускулистой груди, и тепло начало просачиваться в меня по капле, оживляя и побуждая к жизни. Запах кедра смешался с медным запахом моей крови. Его ноздри расширились, и он притянул меня ближе, наклонив голову и проведя грубым языком по ране на моей шее. Той ране, которую нанес мне он сам. По мне словно пробежал огонь, обжигая вены, и из моего горла вырвался крик. Его губы коснулись моей кожи, и мое сердце сжалось от страха.
Нет. Только не снова. Но укуса не было. Он не высасывал мою кровь. Это был поцелуй не смерти, а жизни. Она проникала в меня, горячая и исцеляющая. Мои зубы начали стучать, и, словно вынырнув из сна, мое тело испытало шок. Раны. Сколько их у меня? Сколько крови я уже потеряла? Сознание вернулось, как и все ощущения.
Жить. Да, я хотела жить. Я крепко схватила его за рубашку и подняла свою голову усилием воли.
— Мой меч. Мои друзья.
Он моргнул с удивлением.
— Мои друзья…
Он покачал головой, а его взгляд наполнился сожалением.
Что это значило?
— Нет…
Но мы уже двигались, всё быстрее и быстрее, и мир успевал лишь мелькать по сторонам.
Мы уходим? Нет, мы не должны уходить. Я нужна Тобиасу. Я обещала, что побегу сразу за ним. Он знал это. Я выгнулась, пытаясь освободиться, но мои движения были слабыми и вялыми.
— Мои друзья… Мне нужно…
Тишину ночи разорвал нарастающий рёв двигателя, за которым последовал визг шин. Клык остановился, посмотрел на меня, наклонился, окружив запахом кедра, и сухие губы прикоснулись к моему лбу.
— Эш, слава Богу! — послышался низкий баритон.
— И только посмотри — он захватил ужин, — произнёс уже другой ровный насмешливый голос. — Тащи ее сюда.
Клык, держащий меня, — Эш — опустил на меня взгляд, и его глаза в лунном свете блеснули серебром. Странное выражение промелькнуло на его лице, и тут он прижал меня сильнее, а из его груди вырвалось предупреждающее рычание.
— Назад, Логан, — произнёс первый голос. — Всё в порядке, Эш. Расскажешь нам всё, когда вернёмся на базу.
Голос был успокаивающим, будто пытался образумить дикого зверя. Мир вокруг качнулся, в момент когда мы забрались в машину.
Тобиас. Мне нужно к Тобиасу, но мои ноги и руки словно налились свинцом, а веки склеились. Дверь захлопнулась, двигатель взревел, и меня поглотила тьма.
— Ни фига, Эш. Быть такого не может, чтобы она в одиночку уложила пятнадцать Клыков.
Это опять был тот же насмешливый голос, который я слышала ранее, и от него у меня сразу свело зубы. К сожалению, мои веки по-прежнему были закрыты, но не мой рот.
— Двадцать… — раздался мой хриплый голос. — Даже двадцать пять.
Молчание повисло в воздухе.
— О, наша спящая красавица наконец проснулась, хотя, похоже, она ещё бредит.
Его слова сработали будто заклинание, и мои глаза резко открылись, уставившись на серый потресканный потолок. Я повернула голову и увидела решётку. Они посадили меня в клетку. Клыки запихнули меня в чёртову клетку! Это открытие вызвало у меня смесь ужаса и гнева, от которых перехватило дыхание. Спокойно, Ева. Спокойно. Они могут учуять твой страх. Они могут учуять слабость. Эти Клыки не были заражены, хотя отец утверждал, что таких больше нет, но, чёрт побери, мы провели взаперти нашего лагеря почти тринадцать лет, так что, кто знает…
Когда-то они, возможно, и были полноправными членами общества, но сейчас они стали не более чем монстрами, которые сделают всё, что угодно, чтобы выжить.
Я села прямо и свесила ноги с узкой койки, на которую они меня положили.
— Большие злые Клыки любят запирать в клетки маленьких человечков, да?
Я обратила своё внимание на Клыка, который укусил меня — Эша, так они его звали.
— Я ценю то, что ты вытащил меня из лап смерти, но мне нужно идти.
Я встала и подошла к прутьям решётки.
— Выпустите меня.
— Ты явно не в том положении, чтобы отдавать приказы, — отметил все тот же Клык с ехидным голосом.
Я перевела свой взгляд с огромного тела Эша на второго Клыка. Дизайнерская бородка, каштановые волосы и теплые карие глаза. На нем была чёрная футболка, которая крайне выгодно подчёркивала его широкую мускулистую грудь и бицепсы. И, если бы не высокомерное выражение его лица, его можно было бы назвать привлекательным. Он был меньше Эша и даже мог сойти за человека, если бы его глаза не выдавали голод. Глаза, которые не отрывались от моей шеи.
Я сжала зубы.
— Дотронешься до меня — сдохнешь.
Он плотоядно улыбнулся в ответ.
— И как ты намерена защищаться?
Он подошел к моей клетке, и у меня не возникло ни малейших сомнений, что передо мной настоящий хищник: плавное движение его мышц, сверкнувшие клыки и внимательный блеск его тёмных, кофейных глаз. Прутья решётки были единственным, что защищало меня в данный момент, но будь я проклята, если струшу.
Следующее движение Эша было настолько быстрым, что слилось в размытое пятно. В одно мгновение он оказался стоящим возле моей клетки, спиной ко мне, и в его рычании слышалась неподдельная угроза.
— Чёрт, Эш, — второй Клык поднял руки и отошёл назад. — Я не собираюсь её кусать, по крайней мере пока её не проверят… Да. Я знаю, что ты сказал, что она чиста, но это было до того, как на неё напали Одичалые…
Эш стоял ко мне спиной и не произнёс ни слова, но каким-то образом всё же общался со своим товарищем. Возможно, язык жестов?
— Какого чёрта, чувак? — произнёс второй Клык. — Ты ведь знаешь наши порядки. Мы делимся. Всегда.
Его тон был беспечным, но изгиб челюсти выдавал его злость.
Два Клыка стояли друг напротив друга целую минуту, и затем Эш начал угрожающе наступать на своего собеседника.
Второй же Клык настаивал на своём.
— Она лишь еда. Пойми это наконец!
И уже в следующий миг он пролетел через всю комнату и врезался в стену. Закашлявшись, он потряс головой, будто пытаясь её прочистить, и поднялся на ноги.
Его карие глаза светились золотыми искрами, а зрачки расширились и излучали угрозу.
— Так, так. Это ведь я здесь обычно нарушаю правила.
Он наклонился в сторону, приподняв голову, чтобы заглянуть мимо Эша в камеру.
— У тебя, должно быть, божественный вкус, раз Эш настолько потерял из-за тебя голову.
Эш сделал шаг назад, упёршись в прутья и заслоняя меня от взгляда второго Клыка.
— Посмотрим, что скажет Ной. Если она чиста, она принадлежит всем нам.
