— Я скучал, — добавил господин, и склонившись, прижался к моим пересохшим губам, замирая в ожидании взаимности.
Глава 17
Наверное, он ждал ответа, но я так удивилась, что смогла только распахнуть губы на выдохе, чем мужчина сразу же воспользовался, углубляя поцелуй. По телу поползла сладкая истома, а в голове одна за другой вспыхивали картинки нашей близости. Простынь по сторонам от меня затрещала, от крепко вжатых и натягивающих ее пальцев повелителя.
— Достаточно, — бросил он, резко отстраняясь. — Я приехал не один, и еще должен провести время с гостями. А ты должна лежать здесь, поняла? Или мне повторить?
— Мое наказание вернуло мне память, господин, — прошептала, не в состоянии повысить голос, глядя на мужское лицо все так же зависшее в опасной близости. — Я буду здесь.
Он будто бы усмехнулся, но я не успела поймать, как дернулись уголки губ, тут же возвращаясь в свое привычное положение. Такая безэмоциональность казалась мне странной, незнакомой, ведь на моем лице, как бы я не пыталась, всегда можно было прочитать все по взгляду. Даже сейчас, когда я задумчиво и без разрешения смотрела в зеленые омуты глаз, с золотистыми искрами света, как в отражении солнца на озерной глади.
Прервав наш молчаливый диалог, мужчина поднялся и направился к массивному шкафу, быстро избавляя себя от путав ткани мерцающего чапана с дорогим поясом на бедрах. Он переодевался быстро, самостоятельно и даже как-то по-военному четко, и я засмотрелась на слаженность движений.
— Можешь позвать Тихию, почитать книгу, а лучше всего поспать, пока я не вернусь.
— А что потом, господин?
Он обернулся, сверкая своими необыкновенными глазами, и его губы растянулись в неуверенной улыбке, будто бы он делал это чуть ли не впервые.
— Я проверю, насколько ты была исполнительна. И дам тебе еще одну порцию яда.
— Что?
— Моего яда, — не смутившись испуганного стона, уточнил он. — Он выведет токсин, очищая организм.
— Яд выведет токсин? — переспросила я, заставляя мужчину вновь остановиться, чтобы посмотреть на меня.
— Да, мой яд сильнее, и он убьет чужое отравление в тебе.
— А я не умру?
— До этого же не умирала. А я отравил тебя уже трижды.
Поправив на плечах взятую из шкафа накидку, господин провел ладонями по ткани, расправляя несуществующие складки и вышел, больше не сказав ни слова.
Буквально через минуту, в комнату мышкой нырнула Тихия, бросаясь к потухшим канделябрам и подушечками пальцев разжигая огоньки на кончиках фитилей.
Осветив комнату, так, что размывающиеся черты мебели стали различимы и больше не пугали своей объемной темнотой, она встала у входа, опуская голову в поклоне.
— Чего ты вы хотели, госпожа?
— Чтобы меня перестало трясти, — усмехнулась я. — Но думаю, для начала мне хватило бы книги.
— Какую пожелаете?
— Что-нибудь о землях шайсаров. Хочу знать больше о месте, что станет моим домом на долгие годы. Если я, конечно, доживу.
— Простите за дерзость, но думаю, если повелительница не смогла вас убить, жить вам еще очень и очень долго.
Я только усмехнулась.
Не смогла.
Смогла! Да только господин не пожелал отпускать меня на тот свет и насильно вернул обратно, вновь напичкав ядом. Но это мало кому интересные детали, поэтому я промолчала, а Тихия вышла, чтобы через время вернуться с тяжелой стопкой книг.
— Я старалась смотреть разносторонне, — пояснила она. — Здесь свод законов и правил, книги о легендах и сказках, географические карты и перечень старых правителей, по порядку и с подробностями о каждом.
— Ого, спасибо большое.
— Не смею больше мешать, — оставаясь такой же безучастной, она развернулась и вышла, даже не обернувшись.
Странная девушка.
Я знала, что стихийники всегда были не от мира сего, но огонь дар редкий, вспыльчивый, заносчивый. Девушка же был образчиком равнодушия и непоколебимости, что никак не вязалось с ее одаренностью. Каждый разговор с ней оставлял в душе некую недосказанность, которую никто не собирался разрушать.
Стянув со стопки первую книгу, я уронила ее себе на колени, ахнув от веса, и перевернула тяжелую обложку, добираясь до пожелтевших страниц. Это был фолиант о тех самых правителях земель шайсаров.
Шахасин Багровый, Исмин Сапфировый, Кариот Желтый и так далее. Рядом с каждым именем были небольшие портреты, написанные рукой художника, больше любившего свободный стиль. Слишком мало деталей, не четкие силуэты, минимум объяснений. Единственное, что я смогла разглядеть, так это длинные узкие накидки, тянувшиеся шлейфом за каждым повелителем, именно того цвета, которое он носил в имени.
И все равно не понятно. Слишком обтекаемые рисунки.
Кратко изучив основные достижения, для себя отметила, что в военные конфликты шайсары вступали крайне редко, и по большей части оборонялись, защищая свои земли. Ни одной проигранной войны, ни одного отступления. Приходили и забирали свое, выдавливая захватчиков за границу своей территории. Достаточно милостиво, стоит заметить, для соседей, решивших отхватить чужой кусок пирога.
Там же я нашла и отца повелителя — Зай-тана Золотого. Со страницы на меня смотрел портрет одного лишь лица. Хмурый и резкий, пронизывающий взглядом нарисованных глаз, оставлял прохладное оцепенение под кожей.
В графе «дети» значился только сын — Наан Аш-Зидай Ониксовый. Про Исшин не было даже упоминания, и я удивленно рассматривала портрет своего повелителя. Он стоял спиной, слегка развернув голову, и зная, как выглядит оригинал, я с легкостью могла предоставить автору книги десяток различий! Слишком плоский и задранный нос, слишком зауженный подбородок острым треугольником, и даже ноги будто бы были сдвинуты, под накидкой, съехавшей до поясницы цвета черного омута.
Нет. Повелитель выглядел совершенно не так, и я разочаровано отложила книгу с неправдоподобными рисунками.
Следующим стал толстый том географических карт, и перелистывая страницы, я поняла, что они плотно сложены в несколько слоев, и если расправить, превращались в большую карту, с точно прочерченными деталями. Вот хребты гор, что укрывали земли шайсаров, вот леса и множество озер, кляксами рассыпанные по атласу.
Несколько минут я смотрела в нее, запоминая расположение самых больших городов, а потом убрала, добравшись до сборника легенд и сказок, в ожидании красочных историй о мало знакомом народе.
Зачиталась так, что не заметила, как пролетело время. Легенда о двух влюбленных Санаи и Ранше, так увлекла меня, что только когда постель под телом повелителя прогнулась, я оторвала взгляд от страниц, сглатывая вязкий ком и вытирая с ресниц сорвавшиеся слезы.
— Ты плакала?
Я никогда больше не слышала такого тона. В нем гудело море тревоги, сломленные мачты тысячи кораблей и бушующий завывающий шторм, рвущий паруса.
— Нет, господин, я просто…
— Снова врешь, — прошипел он, и отнял книгу, убирая ее на прикроватную тумбочку. — Видимо, слишком хорошо себя чувствуешь, если хватает сил на ложь!
Одеяло отлетело в сторону, падая на пол белым флагом, и сердце в груди замерло.
Глава 18
— Я просто не хотела вас попросту расстраивать! — успела выкрикнуть, прежде, чем дождь из гнева и ярости накрыл бы меня с головой.
— Чем расстраивать? — замер он, зависая надо мной на вытянутых руках. — Тем, что плакала?
— Это пустые слезы.
— Что это значит? — он выгнул темную бровь, и выглядел сбитым столку, поэтому пришлось глубоко вздохнуть и с самого начала объяснить тайну женских душ.
— Я читала книгу, вот эту, — указав пальцем, продолжила. — Легенду о двух влюбленных.
— И что заставило тебя плакать?
— Я была растрогана. Ведь у них так и не получилось быть вместе, — опустила глаза, вспоминания трогательные, полные скорби и нежности слова, которые женщина обратила к пеплу своего возлюбленного.
