концов, она не сделала ни того, ни другого.
Скоро у них будет время для таких вопросов и объяснений.
Если бы это было что-то серьёзное или опасное, Джулс сразу же отвела бы её в сторону и всё рассказала. Но конкретно сейчас она совсем не ощущала от Джулс никаких признаков чего-то «опасного» или даже «серьёзного».
Возможно, это всего лишь любопытство.
Более того, она уловила проблеск понимания от подруги.
Что-то в духе… «О, ладно. Так вот что это такое. Теперь я поняла».
Алексис не знала точно, было ли это понимание связано с её поведением рядом с Кэлом, с поведением Кэла рядом с ней или с их поведением в обществе друг друга.
— Я подозреваю, что последнее, — хмуро пробормотал Кэл, наблюдая за Джулс. — Хотя, должен признать, я тоже не слишком уверен. Я правда думаю, что теперь она больше одобряет это. То есть сильнее, чем было раньше. Она не беспокоится о тебе, о нас так, как раньше… что бы там ни говорил этот волк.
Алексис снова посмотрела на Короля Странников.
— Большинство из них может остаться здесь, — сказала она. — На время моей отлучки. Это займёт не больше пары часов.
Девин низко зарычал.
Алексис бросила на него предупреждающий взгляд.
Затем, подумав о своих собственных словах, она скрестила руки на груди.
Всё ещё размышляя, она сделала шаг назад, хотя бы для того, чтобы дать себе время подумать. При этом она изо всех сил старалась не обращать внимания на всё более пристальный взгляд Девина, который она чувствовала на себе.
Не говоря уже о пристальном взгляде Кэла, которым он сверлил её.
— Серьёзно, вы все можете остаться здесь, — добавила Алексис, оглядываясь на остальных. На этот раз она окинула взглядом всех Странников. — Большинству из вас определённо следует остаться. Спите. Ешьте. Постарайтесь восстановить силы настолько, насколько это возможно. Хотя бы посидите немного в горячей ванне и, может быть, посмотрите фильм. Отдохните немного.
Она посмотрела конкретно на Джулс.
— …Но правда, постарайтесь поспать, если сможете. Сначала сходите поплавать, позвоните людям, которым нужно позвонить, чтобы заверить их, что с вами всё в порядке. Делайте всё, что поможет вам зарядиться энергией на несколько часов. Велика вероятность, что скоро нам придётся уехать из Бангкока, так что чем больше вы сможете здесь отдохнуть, тем лучше.
Увидев, что теперь Девин нахмурился по другому поводу, Алексис подняла руку, предупреждая протест, появившийся в его глазах.
— Это не опасный контакт, — сообщила она ему. — Скорее странный. И которого очень легко спугнуть, так что я правда могу взять с собой только одного из вас. Обычно я бы пошла одна. Мара и так наверняка будет дёрганной.
Подумав об этом, Алексис помедлила.
Затем приняла решение.
Она посмотрела на Кэла.
Когда она снова заговорила, то обращалась только к нему.
— …Но я подумала, что ты, возможно, захочешь пойти со мной.
— Что? — прорычал Девин. — Он? По-твоему, именно он должен пойти с тобой на эту странную вылазку, о которой ты ничего нам не рассказываешь? Нет, — он покачал головой. — Нет. Ни в коем случае. Ты не возьмёшь его с собой, Лекс. Ни за что. Если ты можешь взять с собой кого-то одного, то возьми меня. Или Джулс.
Девин открыто уставился на Короля Странников.
— …Кого-то, кому ты доверяешь. Кому на самом деле можешь довериться, Лекс.
Алексис взглянула на него.
В этот раз она опять не отреагировала на его злобу.
Вместо этого она снова посмотрела на Кэла.
Она оценила выражение его лица.
— Это касается его поисков, — добавила она. — Твоего отца. Если бы было что-то другое, то я, скорее всего, просто пошла бы одна. Я всё равно могу пойти одна. Если ты предпочтёшь поспать в это время, то никаких проблем. Но я хотела предложить тебе такой вариант. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной, чтобы ты мог пообщаться с ней лично.
Из груди Девина вырвался низкий рокот.
Джулс, которая как раз собиралась сесть рядом с ним, скрестив ноги, после того как провела Боргена через каждую тележку их импровизированного буфета, шлёпнула оборотня по груди.
Девин подпрыгнул от неожиданности.
А потом затих.
Он свирепо посмотрел на Джулс, но промолчал.
Алексис всё ещё чувствовала, как сильно Девин был возмущён, но её внимание оставалось сосредоточенным на Короле Странников.
Выражение лица Кэла не изменилось.
Его облик то проявлялся, то исчезал по краям, но изменения всё равно были незначительными; он оставался более или менее цельным, в одной форме.
Алексис внезапно показалось странным, что она хочет, чтобы Кэл пошёл с ней.
Она совершенно точно не просила из вежливости — она правда хотела, чтобы он пошёл с ней.
С таким же успехом она могла бы пойти одна.
В прежние времена ей было бы гораздо комфортнее отправиться туда одной.
Личная симпатия (или её отсутствие) к той или иной персоне никак бы на неё не повлияли.
Она бы придумала какой-нибудь предлог, чтобы успокоить Девина и оставить его в отеле. Или, в зависимости от её настроения, она могла просто заявить о своём решении пойти в одиночку.
Дома, в Лос-Анджелесе, где она не была окружена своими друзьями и не делила с ними гостиничный номер, она бы ни секунды не раздумывала. Если только у неё не было бы конкретного расчёта задействовать их, например, попросить стаю Девина выследить, патрулировать или охотиться на определённого человека или группу существ, она бы никому ничего не сказала.
Она бы просто ушла.
Если так подумать, она могла бы сделать так и здесь.
Она могла бы просто поесть и выйти за дверь номера.
Но теперь, когда Алексис вернулась на свою родную землю, и у неё наконец появилась возможность делать всё так, как она всегда привыкла это делать, она обнаружила, что просит Короля Странников пойти с ней.
После того, как она несколько месяцев была привязана к Кэлу в его мире, окружена его охраной — ну, по крайней мере, одним телохранителем, Уорриком — Алексис вернулась на свою территорию.
Здесь, в этом мире, она привыкла всё делать в одиночку.
Она привыкла почти всё делать в одиночку.
Кэл прокашлялся.
Алексис приподняла бровь.
— Могу я сначала поесть? — спросил он.
Его светло-янтарного цвета глаза медленно начали изменяться, превращаясь в бледно-зеленые. Они плавно продолжали изменяться в ещё более бледно-фиолетовый цвет. Он оглянулся через плечо туда, где Борген всё ещё накладывал себе на тарелку ложки разноцветного карри и жаркого.
— Это пахнет весьма… странно. Но я вдруг понял, что очень проголодался.
Алексис кивнула, сохраняя
