Молли кричала, сучила ножками, кривила и распахивала беззубый ротик. Как зомби, я бродила от стены к стене и плакала с ней за компанию. А потом разозлилась. За мгновение жалость сменилась яростью. Усталость и чувство безысходности наполнили мою душу вязким зловонным мраком.
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — заорала я маленькому комочку в своих руках, а потом спохватилась и заплакала еще горше в ужасе от своих слов, от захлестнувших меня эмоций.
На одну жуткую секунду я возненавидела собственного ребенка, увидела в дочке источник всех своих бед.
Это она мешала мне быть счастливой! Из-за нее я не могла спать, учиться, жить привычной жизнью. Лучше бы ее не…
Почти сразу меня накрыло чувством вины. Я испугалась собственных мыслей.
Ужасная мать! Эгоистка! Как я могла такое сказать! Такое подумать! Малышке плохо, она мучается, а я…
— Прости меня, прости, прости, — ругая себя и обливаясь слезами, я целовала крохотные ручки. — Я не хотела. Это была минутная слабость. Я вовсе не… Обещаю, я все ради тебя сделаю. Все-все. В лепешку расшибусь, но избавлю от боли.
Мои пламенные клятвы явно подслушал дьявол и решил поймать меня на слове: в коридоре зазвонил телефон. Оставив рыдающую Молли в кроватке, я взяла трубку.
— Госпожа Бьерн? Вас беспокоят из Корпорации.
— Откуда?
— Из Корпорации, — человек на другом конце провода говорил невозмутимо и четко, словно робот. Его холодный механический голос прорывался сквозь треск помех.
— Из какой такой корпорации?
— Так мы себя называем.
— И что вам от меня надо?
Молли орала. Мне не терпелось закончить разговор.
— Мы слышали о проблемах вашей дочери.
Рука судорожно стиснула телефонную трубку.
— И?
— Мы знаем, как ей помочь.
В груди екнуло, дыхание перехватило. Я напряглась, боясь впустить в сердце надежду.
Они знают, как помочь Молли? Могут сделать так, чтобы этот ад закончился?
— Но, боюсь, лечение очень дорогое.
— Насколько дорогое? — голос хрипел, звуки острыми бритвами царапали горло.
— Очень дорогое, вы не потянете. Но у нас есть к вам предложение. Не хотите поучаствовать в эксперименте?
Все, что угодно.
Все. Что. Угодно.
Глава 11
— Госпожа Бьерн, просыпайтесь. Просыпайтесь скорее, — кто-то тряс меня за плечо.
Открыв глаза, я увидела над собой грубоватое лицо моллиной няни.
Что происходит? Который час? Я же недавно легла.
В глаза бил яркий свет потолочных ламп. Повернув голову к электронным часам на прикроватной тумбочке, я увидела большую красную двойку и тридцатку, отделенную от нее двоеточием.
Так поздно? Зачем меня разбудили? Опять поведут к Призраку?
Заметив, что я проснулась, безымянная женщина, присматривавшая на базе за моей дочерью, повернулась к шкафу, и в лицо мне полетели черные тряпки: джинсы и водолазка.
— Одевайтесь, — приказала няня жестким тоном военной и добавила, напряженно поглядывая на дверь: — Быстрее.
Ничего не понимая, я торопливо натянула на себя вещи.
— Не это, — женщина забрала у меня туфли-лодочки, которые я собиралась обуть, и сунула в руки кеды на рифленой подошве. — Пожалуйста, поспешите.
Когда она повернулась, чтобы взять из кроватки Молли, я вскочила на ноги и прижала малышку к груди.
— Да что случилось? — зашипела я, баюкая спящую дочь. — Объясните.
— Тише. — Рука няни, крепкая, мозолистая, неприятно пахнущая сигаретами, закрыла мне рот.
Вот теперь стало по-настоящему жутко. Происходило что-то странное, что-то выбивающееся из привычного распорядка. Сотни вопросов наводнили голову. Испуганная, я замычала в чужую ладонь.
— Уберу, если не будешь кричать.
Дождавшись кивка, няня сдержала слово и освободила мой рот. Взгляд невольно метнулся к камере. Впервые за все время под объективом не горел красный огонек: круглый темный глаз этого металлического циклопа сегодня ослеп. Видеонаблюдение не работало.
— Пойдем. — Няня открыла двери, вставив в специальную щель карту-ключ.
Не зная, правильно ли поступаю, я последовала за ней в коридор. Ладони вспотели. Не было никаких сомнений: ни лысый, ни руководство базы не имеют отношения к происходящему. Но тогда куда ведет меня эта женщина? Что ей от меня нужно?
— Не волнуйся. Я — друг. — Она словно прочитала мои мысли. — Все теперь будет хорошо. Пожалуйста, сделай так, чтобы ребенок не заплакал, иначе мне придется дать ей капли.
Обеспокоенная этой угрозой, я крепче прижала Молли к груди. Не позволю пичкать свою дочь всякой гадостью!
В коридоре камеры работали, но, судя по тому, как смело, не таясь, шла под ними эта волчица в овечьей шкуре, опасности они не представляли. То ли за мониторами никто не следил, то ли камеры показывали то, что было нужно моей спутнице.
Внезапно я почувствовала себя героиней боевика. Каждую секунду мне чудилось, что из-за поворота вынырнут военные в камуфляже и с автоматами. Но мы шли, ночной коридор оставался пустынным, и ничего не происходило. Молли тихо сопела у меня на руках. Я все еще лихорадочно размышляла: закричать, зовя на помощь, или довериться женщине, назвавшейся другом.
— На лифте нельзя. Спустимся по лестнице.
Так мы и поступили. Толкнули стеклянную дверь и начали осторожно спускаться по металлическим ступенькам пожарного выхода.
Внизу, у подножия лестницы, нас ждали трое мужчин и среди них Призрак. От удивления я даже затормозила, привалившись к стене.
Зверь, мой вчерашний любовник, смотрел на меня снизу вверх яркими голубыми глазами. Впервые я видела его полностью одетым: черная майка, обтянувшая мускулистый торс, черные военные штаны с карманами, тяжелые армейские ботинки на толстой подошве. Длинные волосы он собрал в низкий хвост и сунул его конец под майку, чтобы не мешал.
— Агвид, — прохрипел Призрак и протянул мне руку, чтобы помочь спуститься. На его шее в районе сонной артерии темнели разводы крови, и я вспомнила, что именно туда ему вживили чип. В то самое место, где сейчас зияла свежая рана.
Сегодня зверь не выглядел пленником, а люди вокруг казались скорее его напарниками, чем тюремщиками, и меня озарило. Все странности, начавшиеся с момента моего пробуждения, обрели смысл. Пазл сложился. Бесчисленные вопросы нашли один исчерпывающий ответ.
Побег.
Люди Призрака каким-то образом внедрились на базу и сейчас помогали ему бежать. И мне — вместе с ним.
Растерянная, я попятилась от протянутой руки.
— Агвид, — нахмурился зверь, заметив мое отступление. — Не бойся. Никто тебя не обидит. Мы выйдем отсюда. Снаружи у меня обширные связи. Эти люди больше не смогут нас достать.
Покачав головой, я поднялась на еще одну ступеньку.
Бежать. Он предлагал мне бежать, думая, что на базе меня удерживают насильно, шантажируя маленькой сестрой. Был уверен, что спасает меня из плена.
Под взглядом искренних голубых глаз я почувствовала себя в ловушке, почувствовала себя запутавшейся в паутине лжи.
Сердцем я рвалась уйти с Призраком, разумом понимала, что должна поднять тревогу и помешать побегу. Только на базе есть лекарства для Молли, только здесь ей могут облегчить боль и остановить эти жуткие судороги, рвущие мою материнскую душу на части.
Что меня ждет, если я уйду со зверем? Действие препарата закончится через месяц, и я перестану пахнуть как его истинная пара. Обман раскроется. Страшно представить реакцию разъяренного тигра на ложь.
Меня убьют.
Или выгонят на улицу.
Я снова останусь один на один со своими проблемами. С головой окунусь в прежний ад.
Что мне делать?
Позволить зверю сбежать без меня?
Поднять шум, чтобы сюда бросились охранники и вернули пленника в клетку?
Рискнуть и довериться сердцу?
Что?
Что мне делать?
Глава 12
Чем дольше я медлила, тем ярче в голубых глазах разгоралось недоумение.
— Надо спешить, — рука няни опустилась на мое плечо и подтолкнула меня вперед. Вниз. К зверю. К свободе. К неизвестности. — На препирательства нет времени. Либо ты идешь с нами, либо остаешься.
