*******
Я остановилась возле лестницы в нерешительности. Сама мысль о том, что я послушала Сириуса после всего, что произошло в особняке вызывала неприятные мурашки, но я старалась прогнать прочь тяжёлые мысли. Я должна надеяться на то, что у большинства обитателей сохранится здравый смысл. А защитить себя я смогу, нужно только оставаться на чему и…держать себя в руках. Последнее казалось непосильной ношей.
Прислушавшись, я поняла, что слышала шум капель воды, разбивавшихся о стекло и громовой грохот, раздававшийся будто издалека и любопытство взяло надо мной верх. Медленно, крадучись, я поднималась вверх, затаив дыхание. Нос защекотал запах травы и сырой земли, и преодолев последнюю ступеньку я замерла на месте, не зная, как реагировать на увиденное: ухоженные клумбы с яркой зеленью растений, совершенно разных, названий которых я и не знала, а над головой величественно возвышался стеклянный купол, который открывал широкий обзор на чёрное небо. О стеклянную поверхность настойчиво разбивались миллионы дождевых капель, стекая по прозрачной поверхности тонкими струйками. По краям ограждений прямо возле каменных дорожек ярким серебристым светом мерцали садовые светильники в форме небольших шаров. А ветви деревьев обвивали светодиодные гирлянды, маленькие огоньки которых казались хороводом светлячков.
Восхищённо озираясь по сторонам, я медленно прошла по каменной дорожке и опустилась на чёрную металлическую лавочку.
Взгляд невольно упал на куст с белыми цветами, что рос неподалёку: длинные листья торчали в разные стороны, а по центру на тонких стебельках раскачивались маленькие нежные бутоны, похожие на колокольчики.
— Как же вы выживаете? — я протянула руку и подушечками пальцев коснулась нежных лепестков. — Здесь же совершенно нет солнечного света.
Эти цветы невольно напомнили мне нас — обитателей этого особняка. Мы всеми силами пытаемся выжить, тепля хрупкую надежду.
— Но, с другой стороны, здесь намного меньше шансов, что вас погубят. — выдохнула я. — По-видимому, за вами хорошо ухаживают.
Слова, что слетели с моих губ, ударили по разуму, будто током: быть может все мы в этом особняке прячемся от чего-то, но просто не помним, от чего? Или не все мы, а кто-то из нас, а все остальные просто заложники? Но, почему?
Яркая вспышка молнии осветила оранжерею, а спустя пару секунд раздался оглушительный раскат грома. От неожиданности я вздрогнула и в этот момент рука нащупала что-то лежавшее на лавочке. Я опустила глаза и провела ладонью по гладкой чёрной ткани, а затем кончики пальцев прошлись по маленькой броши в форме цветка со светло голубыми камнями в виде лепестков на воротнике. Так изящно.
— Отрадно, что кому-то небезразлично, — прозвучал мягкий голос и от неожиданности я отдёрнула руку от пиджака, прижав её к груди, будто улучённая в воровстве.
Напротив меня стоял Серафим в чёрной рубашке с подкатанными до локтей рукавами и строгих брюках, как обычно идеально выглаженных. В руке он держал пустую лейку.
Теперь стало понятно, кто ухаживал за растениями.
Взгляд невольно упал на его руки, и я замерла, заметив на одном из запястьев уродливую полоску шрама. Проследив за моим взглядом, дворецкий поспешно опустил рукава и застегнул манжеты, будто пытаясь скрыть следы своего прошлого.
— Что? — переспросила я.
— Цветы, — дворецкий поставил лейку возле лавочки и взял в руки пиджак, — люди очень на них похожи, просто не понимают этого. Каждому человеку необходима забота, даже если он приспособился выживать во мраке. Всем нужно тепло. И так же, как и любой цветок, человека легко погубить. Вы невероятно хрупки.
— Ты слышал…
— Ты говорила вслух, — то ли от его близости, то ли от стыда за собственную неосмотрительность я почувствовала, что щёки начали наливаться кровью, — похоже, у меня скоро появится ещё одна обязанность в этом особняке — провожать тебя в твою комнату.
— Почему ты здесь? — мои слова ввели его в замешательства, отчего ярко голубые глаза широко раскрылись, наполнившись непониманием. — В этом особняке.
— Это моя работа, — мягко улыбнулся он.
— Следить за трупами?
Повисла неловкая тишина, которую спустя мгновение прервал тяжёлый вздох дворецкого.
— В этом особняке не все мертвы.
— Пока что.
— Амина, — он прикрыл глаза, — от того, насколько ясно ты видишь происходящее немало зависит. Пессимизм сейчас — твой враг. Смерть не зря собрала вас…
— Да какого чёрта! — выкрикнула я, поддавшись порыву злости. — Смерть то, смерть это! Тебе так нравится прислуживать этой ведьме, которая просто решила поиграть с нами?
— Ты заблуждаешься, — мягко продолжил Серафим, — её замысел мудр и великодушен, просто сейчас ты не способна его понять. Но я искренне надеюсь, что в самом конце ты ещё скажешь ей «спасибо».
— Что? — я не верила тому, что слышала. — Я должна быть благодарна за то, что будто мышь была поймана в мышеловку не зная, когда умру? А ты просто наблюдаешь за всем этим? Нравится тебе?
— Амина. Прекрати. Прошу тебя, — я осеклась услышав, как надломлено прозвучала его последняя фраза.
Я прикусила губу осознав, что сказала слишком много того, чего не стоило.
Помотав головой, я встала с лавочки и медленно подошла к Серафиму, а затем взяла его за руку, собрав тонкие пальцы в кулак и спрятав его в своих ладонях.
— Прости, — рука в моих ладонях мелко дрожала, и я невольно поднесла ее к груди, опустив голову, — я не должна была.
Перед глазами мелькнул образ уродливого шрама на его руке и мои ладони сжались сильнее, будто пытаясь унять его дрожь.
— Когда всё закончится, — прошептала я, — прошу, давай сбежим вместе. Все вместе.
Ничего не ответив, он медленно поднёс к губам мою ладонь, нежно касаясь её тыльной стороны.
— Как бы я хотел, — его голос звучал низко и хрипло, боже…он хоть мог представить, насколько был соблазнителен, — но для меня уже всё кончено. А вот у тебя ещё есть шанс.
Он отступил на шаг высвобождая свою руку.
— Как ты стал жнецом? И, — я невольно сглотнула, опустив взгляд на его запястье, которое скрывал рукав рубашки, — откуда этот шрам.
— Я был преступником, — уголок его губ дрогнул, — и концом моей жизни было самое страшное из возможных преступлений.
На мгновение показалось, что кровь в моих венах застыла.
— И какое же преступление ты совершил?
Дворецкий отвёл взгляд в сторону, поджав губы.
— Я совершил убийство, Амина, — хрипло произнёс он, — я лишил себя жизни.
От шока я отступила назад, а ладонь невольно прикрыла губы.
— Но… — слова застыли в горле, в страхе быть сказанными.
Серафим посмотрел мне в глаза и в этом взгляде было столько боли и сожаления, которые таились глубоко внутри его сердца. Невысказанные слова, невыплаканные слёзы, всё, что просилось наружу, но он не мог им этого позволить, отчаянно удерживая в груди и контролируя.
— Я отдал свою жизнь в обмен на жизнь человека, которого любил. Не приложил усилий, чтобы повернуть ситуацию в менее плачевное русло. Я сдался и тем самым причинил ужасную боль. И сейчас расплачиваюсь за то, что опустил руки. Не повторяй моих ошибок. А сейчас я очень прошу тебя вернуться в свою комнату и лечь спать.
Глава 9. Мой Вредина
Я лежала на своей кровати, поджав колени к груди, а пальцы у моего лица невольно сжимали холодный металлический ключик от входной двери. Казалось, что такое положение подарит больше спокойствия и ощущения безопасности, но почему-то всё моё тело мелко дрожало: то ли от того, что оставшись на едине с собой я позволила себе расслабиться и дало знать сильное эмоциональное перенапряжение, то ли от безумно приятного запаха парфюма, что остался на моих ладонях. Я обернулась и посмотрела на мягкую игрушку, что сидела на соседней подушке.
В самый первый вечер в этом особняке от игрушки пахло так же. Выходит, дворецкий был в этой комнате и прикасался ко всем вещам в ней.
