он нужен весь! Полностью!
— Аларик, — прошептала я прямо в губы, побоявшись заглянуть в самые прекрасные глаза на свете, — ты, конечно, целитель, да и мне совсем не холодно. Но тебе не кажется, что в доме будет немного удобнее?
— Катя, — я с ума сходила, от его прерывистого, рваного дыхания. Или уже сошла… — Катенька, мы ведь можем…
— Испортить грядки с цветами? — фыркнула, не дав ему сказать то, что испортит момент. Другого у меня уже не будет. — Вызов принят!
— Нет, пожалуй, оставим это на более теплые, летние ночи, — усмехнулся мужчина и подхватил меня на руки. Мне же оставалось только сминать ткань его рубашки, плевать, сама потом и отглажу!
Аларикус занес меня в дом, и мы не переставали тихонько смеяться, представляя, что будет, стоит сейчас кому-то из домашних, выглянуть из комнаты. Нагло прикрываясь надуманной конспирацией, целитель замирал перед очередным поворотом и срывался на безумный поцелуй. Как он шептал на удачу.
Спустя целую вечность, мы наконец таки оказались в его покоях. Где меня аккуратно опустили прямо на кровать, а все веселье выбило из легких, стоило увидеть дикий взгляд. Голодный. Темный. Безумный. Галантного и обходительного аристократа мы потеряли где-то по дороге… в комнате я осталась с порочным мужчиной. Наконец-то!
Мы срывали друг с друга одежду, отчаянно и яростно. Хотелось быть ближе. Ещё. Кожа к коже. Я не могла оторвать взгляд от крепких мышц и с каким то абсурдным наслаждением запускала пальцы в жесткие волосы.
В то время как мужчина хаотично гладил меня руками, оставляя на теле пламенные следы. Покрывал поцелуями лицо, шею, спускаясь все ниже к ключицам… стон сам сорвался с губ, став спусковым крючком. После которого мы наконец соединились.
Перед глазами все исчезло от непередаваемого чувства наполненности. Только яркими пятнами вспыхивали звезды от стремительных толчков, что становились все чаще. Приближая меня к небесам и даже выше, где я и рассыпалась на тысячи маленьких осколков.
Ощущая как сводит даже кончики пальцев на ногах и понимая, что мужчина беззастенчиво упивается моим видом. Под его шальным взглядом, я закусила нижнюю губу и слегка прогнулась. Не знаю, само вышло… но эффект того стоил, ведь в каком-то первобытном порыве Аларик рыкнул и стремительно догнал меня на заоблачной высоте удовольствия.
Там мы и остались, смакуя момент и нежась в объятьях.
Водка — яд! Водка — яд! Водка — яд!
Пиво — мерзко, мерзко, мерзко!
Вот взрослая же девочка, прекрасно знаю о последствиях, а все равно на те же грабли… голова гудит, во рту кошки, к-хм, пробегали, еще и в теле странная нега. Жаркая, томная, как после… как после…
Перед глазами вспыхивают яркие образы. Мужские губы, которые сминают жадно, уверенно, подчиняя волю и лишая рассудка. Сильные руки, которые ласкают требовательно, ненасытно, точно зная как заставить трепетать женское тело. Бархатный голос, который шепчет пошлости в перемешку с нежностями.
Ураганом проносятся воспоминания, которые кажутся слишком реалистичными для сна. Даже после вина. Неважно, что целой бутылки. Слишком уж отзываются в теле эти грезы, словно оно помнит их наяву. Каждый поцелуй, каждый толчок, каждый… так, пришла пора просыпаться!
А нет, рано. Можно мне обратно? Морфей, где там твои сны, я готова. Что угодно. Можно даже кошмары! Потому как хуже, чем то, что предстало перед моими глазами, подсознание уже явно не придумает.
Мужская грудь. Нет сама по себе она, конечно, на монстра не тянет. Напротив, четкий рельеф, широкие плечи. Очень удобно для того чтобы расположиться под бочком и пристроить свою болеющую головку. Вот только, если вспомнить кому это все принадлежит! Твою ж… Что я натворила?
Глаза судорожно сканируют помещение, все надеясь, что спальня работодателя превратится в мою собственную. А хозяин комнат испарится. Но вот беда, магия в этом мире, конечно, имеется, однако путешествий во времени нет даже на Марлесе.
Призвав всю свою грацию, я приподнимаюсь, убираю руку с торса мужчины, потом и ногу, которую закинула ему на бедро. Вот ведь, облепила со всех сторон! Кошмар, какой! Хотя, вспомнить, что было ночью, так эти объятья — самое невинное из моих действий. Нет, хватит. Не надо вспоминать!
Надо хорошенько обо всем подумать. Раз до этого не удосужилась. Что мне теперь делать? Ждать пока он проснется и подмигнуть? Доброе утро, котик, вот и я! Как в банальных романтических комедиях. Вот только мы то в жизни.
Так дело не пойдет, я понятия не имею о чем говорить с мужчиной, которым вчера нагло воспользовалась. Он, конечно, против не был. Однако, это не отменяет того, что он мой начальник, что у меня двое маленьких сыновей, у него дочь, что… да мне как минимум не мешало бы умыться!
Все решено, делу время, потехе час. Выходного мне никто не давал, так что нужно спешить. К тому же не хватало, чтобы меня заметили домашние. Как я буду объяснять кому то свой выход из спальни хозяина, если я его себе объяснить не могу?
Надо сматываться. Аккуратно встать с кровати. Призвать магию и подозвать к себе злополучные вещи. Облачится, привычным движением разгладить юбку и блузу. Ах, и вот этот лопнутый шов тоже надо бы зашить… Катя, это фиаско!
Провал, катастрофа, полная ж… жизненная неудача! На полпути к заветной входной двери, сзади начинается характерное шевеление. Так, прощание по-английски, под угрозой срыва. Поворачиваюсь и легким пассом руки отправляю подушку, прямо под руку, завозившегося начальника. На что тот, довольно хмыкает и прижимает к себе мою пуховую спасительницу.
Взгляд против воли задерживается на Аларикусе. На Аларике. На разгладившейся во сне хмурой линии меж бровей, что делает его таким строгим. На расслабленных, слегка приоткрытых пухлых губах, что так и манят провести по ним пальцем, а лучше прильнуть своими собственными. На каждой маленькой морщинке, что делают аристократические черты лица ещё более благородными, породистыми.
Какой мужчина! С ним бы я с удовольствием просыпалась каждое утро. А ещё с большим, засыпала бы. Особенно если, как вчера…
Ох, Катя! Что же ты наделала! Нельзя пить, чтобы успокоиться после неудачного свидания. Нельзя ночами гулять по саду, даже ради свежего воздуха и желания прийти в себя. Нельзя бросаться на мужчину, пусть ты в него и влюбилась.
Что уж теперь притворяться? Что у трезвого на уме, то у пьяного… да, влюбилась. Пропала в блеске серебряных глаз, растворилась в безукоризненных манерах и потрясающем уме, спряталась за бесконечной надежностью. Этот мужчина поражал всем! Мудростью, терпением,
