места на место. Интересно… И если верить словам Шорригана пахнет от меня нагом, но последний кто меня касался был Мин…
Додумать мысль мне помешали, к огорчению зевак, драки не случилось, как только подначивающий элемент исчез, толпа сама собой отхлынула в стороны, не готовая лезть в схватку с одним из опаснейших типов Прилесья.
Мы с официантом разочарованно вздохнули и наконец-то заметили друг друга.
— Каравай и кофе подать? — попытался было изобразить служебное рвение парнишка, которого, как и меня, увлекло скандалом, но также быстро отпустило.
— А давай! — решила я окончательно объесться.
Посидела еще немного, рассматривая, как оборотень пригибается к земле, пытаясь уловить запахи. Интересно, что же именно спер у него наш предприимчивый сферический друг?
Мужчина, видимо, все же взял след, так как скрылся в подворотне на другой стороне улочки. Потеряв его из вида, я окончательно поскучнела и решила подождать обещанный каравай, обгрызть его с краешку и отправиться вершить великие дела. А то женщины и дети так и останутся не оприходованными, да-да. Ой, вернее — беззащитными от произвола.
Но мир оказался против моих отважных планов. Они появились одновременно. Оборотень на крыльце и каравай на моем столе. Я с интересом пялилась на мужчину, которого, судя по всему, петляющий воришка привел именно в это заведение.
Придвинула чашку и, как и планировала, оторвала кусочек от мягкой булки, которая, кстати, выглядела весьма средненько. Никаких плетеных косичек и поджаристых бочков. Может, на вкус лучше?
На вкус булка оказалась мерзкой!
Еще больше мне поплохело после того, как только что укушенный мной хлебушек внезапно отрастил себе глаза, зубастый рот и длинные тонкие ручки, которыми тотчас схватился за мою ладонь и изо всех сил куснул меня за палец!
Глава 9. Как ведьма поддается на уговоры и провокации
— Ведьма-а-а-а! — радостно взвыл Колобок.
— А-а-а-а! — не менее громко, но куда менее информативно ответила я.
— Все, я теперь твой, а ты теперь моя, — бормотал хлеб, перекатываясь ко мне на колени и, похоже, пытаясь спрятаться.
— В смысле?!
— Фамильяр я теперь твой. Ты отведала моей плоти, а я попробовал твоей крови. Кстати, группа четвертая, резус отрицательный. Мы теперь связаны навечно, ведьма. Повезло тебе. Я — Колобок. Очень приятно познакомиться.
Меня замутило. Интересно, а можно ли как-то… так сказать, отторгнуть эту самую плоть?!
— Связаны-связаны! — словно прочел мои мысли Колобок. — Даже не думай рвануть в уборную, все же это священное таинство ритуала, а не испорченный обед! Я же не плююсь, хотя руки ты явно не мыла и, может, даже в носу ими ковыряла!
Боги, мы знакомы всего минуту, а я уже хочу его придушить!
Во рту стоял привкус полусырого хлеба. Тот, кто лепил и выпекал этого колобка, явно пожалел и соли, и сахара, и маслица — мука и вода. Да еще и не пропечено нормально! Гадость!
— Ничего подобного, — нагло подслушал мои мысли новоиспеченный фамильяр. — Дед еще дрожжи добавил.
Так вот откуда этот вкус перебродившего сока. Я собралась проявить чудеса ловкости и отправить ушлое хлебобулочное изделие в кратковременный полет, когда на пороге таверны нарисовался оборотень. Явно ж по его душу явился — не запылился. Какой настырный гад!
Распахнув дверь с ноги, Мин оглядел местность, принюхался, ухмыльнулся и направился ко мне. Колобок у меня на коленях завозился и попытался залезть под широкую юбку платья. Трус несчастный. Как колобродить, он первый, как отвечать — за юбками прячется.
— Привет, милашка, вот я тебя и нашел, — подмигнул наглец и, бросив кожаный плащ на соседний стул, без спросу уселся за мой столик. — Это судьба, детка.
Вот незадача! Проклинать нельзя, посылать нельзя, вдруг он связан с похитителями и просто присматривает очередную жертву в виде невинной глупенькой ведьмочки? А я как бы уже на службе. Главное — не переиграть!
— Здесь занято!
— Вот теперь занято, — во всю пасть ухмыльнулся оборотень. — Откуда будешь, малышка?
— Оттуда, где меня уже нет. С какой целью интересуешься?
— Нравишься. Ты привлекательна, я безумно привлекателен, что время терять?
— А ты мне — нет!
Я гордо вздернула нос, косясь на смеющуюся физиономию. Вот как себя вести с оборотнями, когда они даже пульс мой слышат? Ведь точно не поверит в мою незаинтересованность.
— Недотрога…
Он восторженно цыкнул зубом, принюхался… и попытался цапнуть меня за коленку!
Вилка воткнулась ему в руку сама. Честно. Я тут ни при чем! Я бы не в руку воткнула, а во что помягче. В аппетитную упругую зад… Эй, это мои мысли? Я скосила глаза на колобка, тот ответил мне невинным взглядом. Мой фамильяр — кусок теста с криминальными наклонностями! Что скажет ба?
Оборотень сначала охнул, а потом вдруг тихо утробно зарычал. Колобок, притихший у меня на коленях, затрясся. Я тоже. Я ведь глупая блондинка, мне положено трястись и ахать!
— Ну и страшенный тип! А клычищи-то, клычищи! И блохи, небось, с ворону… — сказала вслух.
И ресницами энергично похлопала. Мне даже не пришлось в роль вживаться, находиться рядом с разъяренным оборотнем было страшно. Мин навис надо мной, сверкая желтыми глазищами с вертикальными зрачками, прорычал:
— Вот ты где, батон черствый! Попался, твар-р-рь… — и шлепнулся. Где стоял.
Мин лежал и смотрел на меня с восторгом. Ну а что? Я не виновата. Нельзя темную ведьму нервировать, тем более, когда я — блондинка. Ну, прокляла нечаянно. Я ж не хотела. Это все от страха!
— Сам ты тварь блохастая, — смело пропищало мучное недоразумение. — Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от тебя, пес шелудивый, ушел! К ней! К ведьме! Бе-бе-бе!
— Ты что наделала? — почти жалобно спросил оборотень, пытаясь встать и снова растягиваясь на полу. — Ты хоть понимаешь, что за беду пригрела?
Без толку. Скользким был не только пол, скользким было все, за что он пытался уцепиться. А нечего быть таким скользким типом! И на мою сдобу покушаться! Оно мерзкое, вредное и противное, но уже мое! Сама придушу. Потом.
— А нечего к честным ведьмам приставать, — веско сказала я и подняла колобка над столом. — Вот это — не беда, это колобок. Редкий.
— Единственный в своем роде! — горделиво заявил комок теста.
— Колобок Мурзик!
— Мурзик? — вылупились на меня оба.
— Не нравится? — вздохнула я, поглаживая колобка по румяному боку. — Ну, раз не хочешь, можем расстаться.
И я легонько подпихнула его в сторону окна.
— А я что? Я ничего! — тут же заюлил кругляш. — Мурз — звучит гордо!
— Дрянь редкая, — фыркнул оборотень, даже на полу не растерявший гонор. — Брось бяку, красотка,
