не время раскисать.
— Долго служил наемником, Джон, — спокойно пояснил ищейка, не испугавшись реакции мужчины. — Я бы никогда не привел Валери в опасность, а ты бы ее не принял, считая предательницей. Так что мне пришлось постараться, чтобы явиться сюда не с пустыми руками.
— И кто же? — сдвинул брови бандит. — На кого ты мне покажешь?
И случилось невообразимое. Я предупредила, чтобы инквизитор не брал оружие. Была уверена, что его обыскали, но он достал откуда-то нож и бросил в противоположную от меня сторону. Все охнули, дернулись к нам, а кто-то подбежал к мужчине, в которого он целился.
Через толпу людей я увидела, что Райан попал в тяжелый кошель, висевший на ремне и спрятанный под одеждой. Просыпались золотые монеты с обозначением королевского банка.
— Если обратите внимание на нож, заметите обозначение моего корпуса. Я не лгу. — Без страха проговорил господин Эдвардс.
Кто-то опустился ниже, подобрал и оружие, и золото с печатью известного всем герба.
— Да, Джон, похоже на правду. На рукояти знак отряда Верных масок. — Поднял голову один из бродяг и покрутил ножом.
Виновник, принявший награду, побледнел. Истошно завопил на весь зал, а эхо повторяло его слова, разнося по каменным коридорам.
— Это не то, что вы подумали. Это не то, что вы подумали.
Решение Джона было молниеносным.
— Этих под стражу, — кивнул он на нас, — с ними после разберемся. А его, — показал на владельца кошелька, — ко мне, на допрос.
Всех схватили, мне и Райану завязали руки. Я старалась не думать, что сделают с предателем. Повторяла про себя, что Джон больше так не поступит. Он не такой жестокий, как старый Оуэн.
Нас увели в маленькую, но отапливаемую комнату. Едва мы остались наедине, я набросилась на ищейку.
— Мерзавец, ты не предупреждал меня об этом.
— Тихо, ведьмочка, — он закрыл мне рот ладонью. — Даже у стен есть уши. Лучше расскажи, а что тебя связывает с этим Джоном? Вы были близки, да? Ты не такая недотрога, которой хочешь показаться?
И без того заведенная, а скорее разъяренная, злая, я подняла глаза вверх и посмотрела в наглое лицо ищейки.
Да кем он себя возомнил? Какое ему дело? И с какой стати я должна отвечать на этот грубый, личный вопрос. Лучше пусть объяснит, что за представление он устроил.
Я была словно в бреду, взмокла, подняла руку...
В воздухе раздался звук звонкой пощечины.
Взгляд Райана мгновенно потемнел. Он дотронулся до щеки, на которой медленно разливался красный след.
— Бить надо сильнее, Валери, — вкрадчиво произнес он, а я зачем-то отпрыгнула назад.
Мужчина меня испугал. Я вдруг позабыла, что нахожусь между молотом и наковальней. И тот, кто сейчас со мной рядом, не безопаснее подземных бандитов за дверью, что заперли нас в комнате.
— Чего ты отошла? — Он, наоборот, наступал. — Жалеешь?
— Нет! — выпалила. — Но не смей давать мне оценку! Следи за собой! И какие бы отношения меня ни связывали с Джоном, они касаются нас двоих, но никак не тебя.
Я отходила все дальше и дальше, пока не врезалась в стену. Забилась в угол, напоминая мышь в лапах у кошки.
Каменная кладка неприятно холодила спину. Прохладу я ощущала даже через платье и свой дырявый полушубок. Дышала я тяжело, нервно. И словно назло, о себе напомнили обожженные ладони. Путь к отступлению был отрезан.
Ухмыляющийся господин Эдвардс настиг меня за секунду. С одной стороны он выставил ладонь, чтобы я не сбежала, свободной рукой приподнял мне подбородок.
— Маленькая ведьмочка, ты неправа. — Он очень внимательно всматривался мне в глаза, словно искал в них что-то. — Мы с тобой жених и невеста, и зависим друг от друга. Делу очень помешает, если твой Джон в тебя влюблен.
— Он не мой, и Джон не влюблен. Отпусти! — громким шепотом заверещала я.
Мне становилось дурно. Пульс снова участился, и темные точки зарябили в глазах. Райан будто играет, веселится, а у меня кровь в жилах стынет.
— Хорошо, Валери, хорошо. — Он неожиданно смилостивился, отстранился и торопливо заговорил. — Дыши глубже, вот так, поняла?
Дурак принялся показывать, что мне нужно делать.
Толкнув его в грудь, я вышла из западни, что он мне устроил, а потом села на застеленную кушетку. Матрас, набитый сеном, провалился под моим весом.
— Мы с Джоном были друзьями, — я принялась пояснять, хотя и не была обязана. Попутно разворачивала повязки на руках, чтобы оценить масштаб своих ран. — Он считал меня младшей сестренкой, опекал. Женщинам в бродяг непросто...
— Я заметил, — беспристрастно хмыкнул ищейка, усаживаясь рядом. — Но и тут ты ошибаешься. Джон в тебя влюблен. Я хорошо разбираюсь в эмоциях и людях.
— Да? А я бы поспорила, — сморщилась при виде уродливых пузырей, образовавшихся на моей коже. — Меня ты чуть не сравнил... С кем ты хотел меня сравнить? — повернулась к мужчине.
— С ведьмой, — моментально нашелся он с ответом. — Ты же ведьма?
Фыркнув, я силилась снять с себя сумку и вытащить из нее новый пузырек, чтобы промыть ожоги. Любое касание приносило боль. Устав смотреть на мои бессмысленные потуги, Райан сам стащил с меня котомку, а потом вывалил все содержимое себе на колени.
Я не желала оставлять последнее слово за ним. Жутко раздражала его привычка строить из себя самого разумного, самого хитрого лиса.
— В общем, с Джоном ты заблуждаешься. Если бы он был влюблен, мы бы здесь не находились.
— Не хочу тебе доказывать очевидное, Валери. Но будь ты ему безразлична, нас держали бы связанными, подальше друг от друга и в менее благоприятных условиях.
Благоприятных? Он сказал благоприятных? Меня уже пробирала дрожь из-за сквозняка, гуляющего по полу. В печке горел огонь, но дров никто не подложил, так что жар продлится ненадолго. Из мебели была лишь эта кушетка. Ах да, и драное, пропахшее чем-то противным, одеяло.
— С тобой невозможно спорить.
— И не надо. Перестань суетиться, — вдруг воскликнул он, глядя на мои тщетные попытки открыть склянку. — Я все сделаю, просто объясни как.
— Просто перевяжи. —
Я смирилась с тем, что у меня останутся шрамы. Гноя нет, и ладно.
Несколько часов мы сидели в молчании. Пикироваться
