и все переоформляем. Я поражаюсь тому, что магия в этом мире правда существует. Чтобы подтвердить свое родство с леди Глэдис у меня просят магический отпечаток пальца.
Надо прикоснуться к артефакту, который тут же изготовляет слепок.
Я возвращаюсь домой и упаковываю вещи. В два больших чемодана складываю одежду, дневники. Нахожу шкатулку с драгоценностями, но их немного. Анна тайно помогала матери, а мне придется отвадить эту женщину.
Застегнув ремни, выдыхаю. Хотя бы не проспать.
После тревожного сна, все-таки пробуждаюсь под утро. Привожу себя в порядок и одеваюсь. По одному спускаю чемоданы вниз.
Госпожа Саманта не появляется, но я очень стараюсь не шуметь. Не хочется видеть эту женщину. Вскоре тишину холла разрезает звонок и я вздрагиваю. Подскакиваю с кресла, куда устало опустилась, и бегу открывать.
На пороге стоит водитель в форме.
— Госпожа Милл из особняка на Королевском проспекте вызвала сюда кэб, — говорит он вежливо.
— Вы поможете мне вынести вещи?
Водитель заходит в дом и берется за ручки чемоданов. Я делаю себе мысленную пометку дать ему потом чаевые. Только вот сколько?
Подхватываю спортивную сумку — в нее я положила все, что не уместилось в чемоданы. Оглядываюсь, но шпионки мужа не видать. Не среагировала на звонок? Странно.
Мы выходим на улицу. Ярко-желтые фонари все еще горят и я чувствую себя страшно неуютно, как всегда в такую рань. Водитель кладет мои вещи в багажник, а я подаю ему сумку. И в этот момент из подъехавшего автомобиля выходит муж.
По его лицу трудно что-то понять, но он уверенно направляется в мою сторону.
Ох, госпожа Саманта донесла ему и потому затаилась? Но что Рэму за дело, куда я уезжаю в семь часов утра?
Он быстро приближается к нам и перехватывает у растерявшегося водителя сумку. Поставив ее на землю, тут же принимается доставать бумажник. Протягивает мужчине купюру и небрежно приказывает:
— Отнесите чемоданы и сумку в мой автомобиль.
— Что это значит? — я отмираю и очень возмущена таким самоуправством.
Он вздергивает бровь, скользит по мне равнодушным взглядом.
— Решила переехать?
— Конечно...
Но муж протягивает руку, приглашая меня в свой автомобиль. Сегодня он без шофера, сам сидит за рулем.
Спорить с ним бесполезно и я, подавив недовольство, устраиваюсь на переднем пассажирском сидении.
Муж молчит, внимательно смотрит на дорогу, руки расслабленно лежат на баранке. И все равно в салоне копится напряжение.
— Испугались, что я растворюсь в городе, прихватив серебряные ложки? — не выдерживаю этой тишины.
Он косится на меня, уголок его губы слегка дергается. Пытается скрыть усмешку, гад.
— Я не настолько плохого о тебе мнения.
— Вы прямо зачастили в последнее время, — я страшно раздражена. Из дневников знаю, что за год муж редко навещал Анну.
— Все такая же несдержанная, — произносит он, покачивая головой.
Несдержанная? Боже, я же просто безобидно иронизирую... или нет?
— У тебя есть кто-то? Отвечай, Анна, — его голос звучит зло и хрипло.
— Возможно, вы подозреваете того водителя? Напрасно, я не люблю мужчин с бакенбардами.
Прикусываю губу и усилием воли сдерживаю себя. Но мне претит мысль, что он вмешивается в мою жизнь. И еще так грубо. Предатель.
Если бы не тот скандал, он остался бы с Анной, узнав о ее бесплодии? Или развод случился бы в любом случае?
Затихаю и смотрю в окно. Думаю, а вдруг и бесплодие устроили? Это было бы грустно — я хочу малышей. Не от генерала, конечно. А, может, он сам неспособен иметь детей, а обвиняет жену?
Мы подъезжаем к дому, генерал лично достает мои чемоданы и сумку из багажника и даже поднимает их на крыльцо. Я звоню в дверь и к нам выходит госпожа Милл.
— Генерал Грэхем, какая неожиданность, — всплескивает она руками. — Миледи, я жду мастеров, чтобы сменили замки.
— Куда нести чемоданы? — спрашивает генерал.
Экономка теряется и произносит:
— Я провожу.
— Тебе не нужны дополнительные слуги? — небрежно интересуется муж и я зло смотрю на него.
— Спасибо за заботу, но отныне я сама решаю свои проблемы, генерал Грэхем.
13
Мы проходим вглубь дома и приближаемся к дверям моей спальни. Я досадую, но, увы, тяжелые чемоданы не дотащила бы самостоятельно. Только поэтому все еще не выпроводила муженька.
Госпожа Милл вежливо улыбается и уходит. А он толкает дверь носком сапога.
Висок пронзает тупой болью — какие-то воспоминания Анны просятся наружу, но я их вытесняю.
Мне не интересно... Это не мой муж...
Рэм смотрится смущающе в моей небольшой спальне. Слишком высокий, широкоплечий для ванильной комнаты с мягкой мебелью и вышивками на шпалерах в белый цветочек. Его энергия давит, заполняет все вокруг... она слишком мужская.
Муж ставит чемоданы у кровати. Он — словно знакомый незнакомец и это сбивает с толку.
Наверное, надо пригласить его на чай? Но язык не поворачивается. Останавливаюсь посреди комнаты и жду, когда он уйдет.
— Я не верю в твою браваду, — говорит он и смотрит в лицо. — Уверен, ты уже через месяц продашь этот дом и растратишь деньги.
После недавней вспышки раздражения я ощущаю усталость. Так и тянет поесть и залезть в постель досыпать. Главное, я в собственном доме. Ко мне никто не влезет. Никакая Шейла не сможет нагло сидеть у меня на кухне и изображать хозяйку.
Медленно стаскиваю с пальца кольцо. Я его носила, поскольку не желала выпадать из образа Анны, а теперь мне все равно.
Подхожу к мужу и засовываю золотой ободок ему в нагрудный карман. Его глаза темнеют и он с силой обхватывает мое запястье.
— Достань кольцо и надень обратно, Анна, —
