не могу злиться, это неправильно.
— Прости еще раз, что втянула тебя в свои проблемы.
— Все в порядке, — бормочу я. Во мне нарастает шок. Дух луны… Я должна была догадаться, что раз на нее охотится Король Волков, значит, она кто-то невероятно важный. Скорее всего, так и есть… Просто мне было все равно. Это было неважно. Авроре нужна была помощь, а ее я могла дать. Это была серьезная причина, чтобы не останавливаться. С ней плохо поступил мужчина, который должен был ценить их отношения. Я слишком хорошо знаю эту боль.
— Давай, шевелись! — Бардульф толкает меня в спину, и я, спотыкаясь, иду вперед. Я тихонько вскрикиваю от боли в бедрах и плечах, все мое тело едва не горит в агонии.
Эвандер хватает меня за локоть и тянет, удерживая в вертикальном положении. Я сжимаю челюсти и подавляю болезненное хныканье. Не сомневаюсь, что мои муки стали бы триумфом для этих мужчин. Словно проверяя меня, он еще крепче сжимает меня, когда наши взгляды сталкиваются. Носы почти соприкасаются.
Серебряные глаза. Острые, как бритва. Они сверкают так же ярко, как лунный свет, которым клянутся лыкины. На мгновение, которое тянется все дольше и дольше, я оказываюсь в плену их почти гипнотической притягательности. Сокрушительная хватка его кулака — лишь тень по сравнению с интенсивностью его взгляда, грозящего поглотить меня.
— Мы должны связать ее. — Слова Бардульфа прерывают наше внимание друг к другу.
— Она человек. Что она может сделать? Бежать? Пусть попробует и посмотрит, что из этого выйдет. — Эвандер отпускает меня с легким толчком, как будто ему вдруг стало противно, что он вообще до меня дотронулся. Как будто этого момента — каким бы он ни был — не было. — Мы быстрее и сильнее. Если она попытается убежать, мы ее убьем. — Он оглядывается через плечо, отходя от меня. Дрожь пробегает по моему позвоночнику. У него глаза хищника, и они устремлены на меня, и только на меня. — И если мы ее выследим, ее конец не будет милосердным.
— Я понимаю, — говорю я. Но даже когда мои внутренности превращаются в желе, я уже пытаюсь спланировать побег с Авророй. Я не позволю ей вернуться с ними.
— Хорошо, тогда продолжим. — Эвандер начинает идти вперед.
Я не двигаюсь.
— Если ты не связываешь меня, то и Аврора не должна.
— Ты смеешь… — начинает Бардульф.
— Если ты с такой легкостью выслеживаешь меня, то и ее сможешь выследить и поймать без проблем, — перебиваю я. — И мы обе одинаково ценны, каждый с половиной ее силы, не так ли?
Вены на шее Бардульфа вздуваются, румянец пробирается к щекам.
Но прежде чем он успевает что-то сказать, Эвандер с тяжелым вздохом вмешивается.
— Просто сделай это, чтобы мы могли уйти. Ночь уже утомила.
Ворча, Бардульф развязывает запястья Авроры, а я собираю сапоги, которые упали с меня, когда он схватил меня.
— Вот. — Я протягиваю их ей. — Я заметила, что ты босиком, и подумала, что… — Я замялась, не желая упоминать о наших планах на путешествие. — Возможно, они тебе понадобятся. Сапожник в городе отличный, так что они хорошего качества — я ношу их уже много лет. — Я выставляю ногу, чтобы подчеркнуть это.
При упоминании о нашем грандиозном плане побега выражение лица Авроры слегка сморщивается, но она быстро приходит в себя. Она принимает сапоги обеими руками, как будто это драгоценный знак, а не кожа, скрепленная и сшитая.
— Спасибо, Фаэлин. Это очень мило с твоей стороны.
Пока Аврора натягивает сапоги, я иду за факелом. К счастью, Фолост живуч — он все еще высекает искры на его вершине. Мэри тоже не была полностью раздавлена Бардульфом.
— Что это? — Бардульф переводит взгляд на Фолоста. — Думаешь, сможешь сразиться с нами с этим ничтожным огненным духом на своей стороне?
— Его зовут Фолост, — поправляю я и начинаю идти, не обращая внимания на боль в плечах и бедрах. Мне нужно заняться своими ранами, но вряд ли они согласятся подождать. Я готова стоять до конца. Или, по крайней мере, сделать так, чтобы они продолжали видеть во мне жалкого человечишку. Чем больше они меня недооценивают, тем больше у меня шансов сбежать с Авророй. — И, к сожалению, я не обладаю такими острыми глазами, как ваши. Мне нужно как-то освещать себе путь, иначе я еще больше замедлю вас.
Моя покорность срабатывает идеально. Бардульф фыркает и одобрительно кивает. Эвандер даже не смотрит в мою сторону — он уже мчится вперед, в заросли.
— Мне жаль, что я втянул вас в эту историю, — говорю я под нос только для Мэри и Фолоста.
Календулы вздрагивают, как будто их охватил озноб.
Фолост дважды моргает. Он говорит, Нет. Но я понимаю это так, Не вини себя.
Я улыбаюсь им обоим, и мы начинаем идти, Аврора рядом со мной. Моя маленькая семья.
— Если кто и виноват, так это я. — Аврора массирует запястья. Лыкины наверняка нас слышат, но в кои-то веки не прерывают. Возможно, они хотят подслушать наш разговор, чтобы понять, можно ли из него получить какую-то информацию. — Это я…
— Все в порядке. — Я легонько касаюсь ее локтя. В ее голосе столько вины. Столько боли. Я только начал узнавать про нее, чтобы понять, кто она такая. Но того, что я услышала, видела и предполагала, более чем достаточно, чтобы составить картину отчаявшейся женщины-духа, которая пыталась сделать все, чтобы обеспечить себе свободу. — Я не расстроена. У тебя были свои причины, и мое участие в этом деле ни в коем случае не было намеренным с твоей стороны. Магия порой бывает непредсказуемой, такова ее природа.
Глаза Авроры встречаются с моими, и в них столько невысказанных слов, что удивительно, как они не переливаются через край в виде слез. Хотелось бы мне ее успокоить. Хотя я не думаю, что у меня есть такой большой опыт в любви, мужчинах и романтике, как у бессмертного духа. И все же тот небольшой опыт, который у меня есть, был одним из самых болезненных в моей жизни.
— Да, но… — Она останавливается. — У тебя сильное кровотечение.
— Я в порядке. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, — вру я.
— Нет, тебе нужно остановиться. Мы должны тебя осмотреть.
Я хватаю Аврору за локоть и ободряюще сжимаю его.
— Я сказала, что все выглядит хуже, чем есть на самом деле, я в порядке.
— Мы должны…
Я решительно качаю головой и бросаю на нее укоризненный взгляд. Аврора поджимает губы и отворачивается к лыкину. Я почти чувствую, как она сдерживает себя, чтобы
