тем более, не предпринимал, но словно раздевал глазами. И эти глаза обещали так много… Будто и не было на мне длинной и плотной рубахи, и он мог рассмотреть все-все.
И, конечно, не мог не заметить моего смущения. Лицо пылало, я словно вновь превратилась в наивную нецелованую девушку на первом свидании, которая кипит от предвкушения. Или на то и был расчет? Его наверняка немалый опыт не оставлял никаких шансов. К концу нашего так называемого завтрака я почти что была готова броситься ему на шею. Со всеми вытекающими.
Не помнила ничего из того, что успела проглотить, но была уверена, что не забуду этого звенящего в воздухе напряжения. Возбуждения, что сделалось почти осязаемым.
Слизнула с губ капельки оставшегося там мангового сока — и глаза мужчины хищно сверкнули, а меня опять окатило волнующим жаром. Но Рейтон вновь ничего не сделал: лишь, взяв во стола белоснежную льняную салфетку, протянул мне.
— Готова? Можем отправляться в путь?
Ах, да, мы же должны были куда-то ехать. Я промокнула губы до хруста накрахмаленной тканью и кивнула. Правда, что-то нужно было решить с моей одеждой, но мужчина не мог ведь не знать об этом: видел прекрасно, что на мне.
Он тоже удовлетворенно кивнул, поднимаясь. Протянул руку, и, едва наши пальцы соприкоснулись, у ближайшей стены растеклась в воздухе голубая дымка. Прямо на глазах сделалась ярче и больше, а когда достигла размеров с наш рост, Рейтон сильнее сжал мои пальцы.
— Не бойся. Доверься мне.
В чем именно он просил доверять, я уточнить не успела: мгновенье спустя пространство вокруг нас всколыхнулось — и все резко переменилось.
* * *
Мы оказались в большом, залитом свете зале. На стенах с одной стороны почти до самого потолка располагались зеркала в массивных позолоченных рамах, отчего помещение казалось еще больше. А напротив вытянулись в ряд манекены с совершенно немыслимым количеством платьев. Всевозможных моделей и фасонов. Столько разнообразных нарядов я не видела даже в крупнейших торговых центрах нашего города.
И как мы сюда попали? Перенеслись по воздуху? Ответ наверняка был у Рейтона, но я и так слишком много скрывала от него, чтобы демонстрировать полное непонимание ситуации. Поэтому лишь сделала глубокий вдох, пытаясь подавить волнение. Отступила на шаг, пораженная увиденным великолепием, — и с размаху впечаталась спиной в грудь мужчины.
Его руки тотчас опустились на мою талию. Сжали на одно ничтожно короткое мгновенье, скользнули еще ниже, погладив ягодицы. И быстрее, чем я успела возмутиться или хоть как-то на это отреагировать, он отстранился. Но прошептал, склоняясь к моему уху и согревая кожу на шее теплым дыханием:
— Садория поможет тебе выбрать все, что нужно.
Спросить, кто такая Садория, у меня тоже не вышло, прежде, чем открыла рот, одно из зеркал заискрило, подернулось странной рябью, и часть стекла сдвинулось в сторону, приоткрывая небольшой проход.
Как в сказке… — промелькнуло в голове. Это и правда было невероятно. Все. Мы никуда не шли, но переместились совершенно в другое место. И я могла бы поспорить, что на зеркальной глади не было никаких потайных дверей. Но сейчас собственными глазами видела, как из одной из них выплывает миниатюрная и очень элегантная женщина.
Она оказалась из тех, при взгляде на которых не понимаешь, сколько им лет. Ей могло с одинаковой вероятностью быть и двадцать пять, и пятьдесят. Идеальные черты лица без единой морщинки. Кажется, даже без макияжа, хотя после того, что сотворили со мной служанки в доме Рейтона, я уже ничего не смогла бы сказать наверняка. А вдруг в этих местах именно такая косметика? Ее не видно, но зато очень хорошо заметен эффект.
Густые темные волосы женщины были уложены в высокую, замысловатую прическу. Несколько локонов струились по длинной молочно-белой шее и стекали на грудь, в глубокое декольте. Слишком глубокое. Мне как-то внезапно сделалось не по себе, потому что стоящий позади Рейтон не мог этого не видеть. Любой мужчина в подобной ситуации не сможет не пялиться на женскую грудь, едва прикрытую тканью не менее роскошного, чем вся обстановка вокруг, платья. Тем более, что посмотреть там явно было на что, выразительные формы наверняка не шли ни в какое сравнение с моей недодвоечкой.
Просто чудесно, Полина! Мало того, что ты выдаешь себя за другую, так еще и вздумала ревновать чужого мужчину! Да, он считает тебя своей женой, но это просто потому, что пока ничего не понял. Но ты-то знаешь правду. Он не твой, никогда не был твоим и никогда не будет. И возмущаться тем, как и на кого он смотрит…
— Мне нужны лучшие наряды для моей супруги! — строгий голос Рейтона вырвал из плена размышлений. Я обернулась, чтобы увидеть лицо мужчины, и едва сдержала вздох облегчения. Нет, он не любовался выставленной напоказ грудью незнакомки. И не похоже было, что их связывало что-то большее. Конечно, принцы иногда выбирают себе золушек, но никогда — фей-крестных. А представшей перед нами женщине, кажется, была уготована именно такая роль.
Она окинула меня с ног до головы внимательным взглядом и кивнула, одновременно приседая в неком подобии реверанса. И тут же выпрямилась, схватывая на лету небольшой бархатный мешочек, который бросил ей Рейтон. Там что-то звякнуло, и по довольной улыбке этой самой Садории я поняла, что мужчина только что таким образом расплатился с ней за будущие услуги.
— Вы останетесь довольны, господин, — она снова поклонилась и повернулась ко мне. — И вы… госпожа, — пауза перед обращением была едва различимой. — Для королевы — все только самое лучшее!
Кем был Рейтон в этом мире? Какую занимал ступень в местной иерархии? То, с каким благоговением отзывались о нем служанки, да и сейчас эта Садория, наталкивало на определенные мысли. Как и огромный дом, и явная финансовая обеспеченность. Я не имела ни малейшего представления о здешней валюте, но что-то подсказывало, что в мешочке, который мужчина отдал в качестве платы за наряды, была сумма, достаточная для того, чтобы скупить все вокруг.
Иначе бы Садория не бросилась выполнять его пожелания с таким рвением. Не суетилась бы вокруг меня и не расстилалась бы в любезностях.
Странно, что не впервые в мой адрес прозвучало слово «королева». Поначалу, когда я услышала его от самого Рейтона, вовсе не подумала, что речь идет о каком-то там социальном положении. Но теперь все чаще размышляла, а вдруг и правда мой муж — что-то вроде правителя? Да, к нему
