шкатулок, от заводных игрушек-безделушек до морт-мечей… Алар почти не удивился, когда увидел, как пересекает площадь по дуге дева в ишмиратских одеждах, восседая на летающем сундуке.
Хиста у неё была ярко-бирюзовая.
На мгновение в глазах потемнело, и грудь пронзила острая боль. Зазвенела призрачная семиструнка, запела флейта… Он пошатнулся, задыхаясь, а когда сумел снова открыть глаза, то незнакомки уже и след простыл.
– Ты чего это? – тревожно спросила его Тайра, поддерживая под локоть. – Увидел кого знакомого? Или настойка аукается? Ух, задам я Тарри потом, вздумал же – эстру опаивать…
– Не знаю, – онемевшими губами едва сумел ответить Алар и с трудом выпрямился. – Померещилось что-то… Пойдём-ка к мастерским, надо бы оглядеться и расспросить, нет ли в столице кимортов. А если нет – то думать, как до Белого Города добираться.
С площади он ушёл, не оглядываясь.
Сердце продолжало болеть.
ГЛАВА 10. СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР
ГЛАВА 10. СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР
Фогарта Сой-рон. Ашраб, Город Ста Чудес
С высоты всё большое выглядит маленьким. Бегущие тхарги скорее похожи на жучков-древоточцев, всадники-арафи в светлых одеждах – на летящий по ветру пух, неуклюжие пустынные повозки – на ярко раскрашенные детские игрушки. Город, окружённый неприступными стенами – словно песчаный замок на берегу Рукава Мира, там, где заканчивается Ишмират и начинается Земля Злых Чудес; вот, кажется, накатит солёная волна – и смоет его… А страшное с высоты – в лучшем случае удивляет, но не пугает уже. Пусть несутся по дороге сердитые воины михрани и потрясают уцелевшими морт-мечами – это зрелище может лишь позабавить; пусть вздымается красная дымка садхама на горизонте – дирижабль ей не достать, смертоносный красный вихрь стелется по земле, куда ему на небеса замахиваться!
А вот самое опасное, как водится, всегда рядышком – и чем ближе, тем опаснее.
– Что там, внизу, привлекло твой взор, о ясноокая госпожа? – вкрадчиво спросил Сидше, останавливаясь прямо за её плечом так, что расстояние между их телами осталось не больше волоса; почти прикосновение, но всё же не оно. – Расскажи – и, быть может, я сумею развеять твою скуку. Мне многое довелось повидать, и ещё больше – слышать.
Голову точно обхватил незримый жаркий обруч; на мгновение пресеклось дыхание, и захотелось едва-едва, точно бы случайно, отклониться назад и очутиться в чужих объятиях.
«Спроси лучше, что меня отвлекает», – подумала про себя Фог, а вслух сказала:
– Ничего особенного. Размышляю о природе садхама. Вон там, вдали, видишь? С одной стороны, это песчаная буря, подобная шторму на море и вьюге в северных горах. Однако садхам льнёт к земле и приходит внезапно; тучи не следуют за ним, а точно сторонятся его…
Сидше сделал шаг вправо, невзначай задевая её краем своих одежд, и мельком взглянул в указанном направлении через специальный массивный окулюс, позволяющий различать предметы на дальних расстояниях.
– Госпожа воистину проницательна – это и впрямь садхам. Но доводилось ли слышать тебе, красавица, о том, с высоты садхам напоминает пустынную змею, что передвигается по пескам зигзагами? – спросил он, понижая голос почти до шёпота. – Завидев жертву, садхам настигает её стремительным броском, а затем сворачивается вокруг – и терзает до тех пор, пока ему не наскучит жестокая забава…
Фог знала, что это ловушка, однако всякий раз любопытство оказывалось сильнее. Забыв обо всём, она придвигалась ближе, чтобы не упустить ни слова – так, что чужое дыхание обжигало мочку уха, ласкало, а низкий тембр голоса вызывал дрожь глубоко внутри. И через некоторое время становилось уже неважно, о чём рассказывал Сидше – лишь бы говорил дальше.
«А если обернуться сейчас к нему – что он сделает?»
– Ага, – раздалось вдруг у порога, и она прянула в сторону, точно испуганная зверушка. – Опять. Ну, я, собственно, не за этим пришёл… Капитан, у тебя там стучит что-то в машинном отсеке, ты бы взглянул.
Сэрим стоял в арке дверного проёма, скрестив руки на груди, и всем видом выражал неодобрение.
– Как прискорбно, – откликнулся Сидше, с явным сожалением прерывая рассказ. – Надеюсь, госпожа просит меня и любезно позволит отлучиться.
– Иди! – горячо ответила Фогарта, кутаясь в хисту, хотя на борту было отнюдь не холодно. – А я, это… покуда понаблюдаю за садхамом, как подобает учёной-киморту!
Щёки у неё пылали.
А обидней всего было то, что он действительно рассказывал очень интересные истории – только то, что видел сам или узнал от людей, которым стоит верить. Так вышло и с садхамами. Толком их до сих пор никто не изучал. Красные смертоносные бури появились вместе с великой пустыней сразу после пятидневной войны. Тогда кимортов в целом свете осталось совсем мало; на каждого живого приходилось десять мертвецов, а уж об эстрах и говорить нечего – их, скитальцев, послушных воле морт, чудовищная бойня перемолола первыми. Больше ста лет прошло, прежде чем установилось относительное равновесие, и мир привык жить по-новому. Среди песков киморты больше не рождались, а гости с севера задерживались там редко… Разве что случалась некая страшная катастрофа, которая грозила опасностью не только жителям пустыни, но и Ишмирату, и Лоргинариуму – как, к примеру, появление глубокого раскола у города Хашту, где из земных недр полезли на поверхность жуткие твари вроде червей Шалпана.
Некоторые
